Павел Андреев - Самовывоз
Ликвидация производства биологического оружия в городе осуществлялась в рамках американской программы «Сокращение взаимной угрозы». Когда-то программа действительно предполагала перевод комбината на производство лекарств. Сейчас об этом уже никто не говорит. За первые десять лет заводу не поступило никаких инвестиций, не было никакой подготовки для перехода на производство невоенной продукции. Совместное предприятие, оцененное в шесть миллионов долларов, так и не начало работать. Присланное из США оборудование законсервировано. К тому же это оборудование — из бывшего в употреблении, оно изношено и поступило без всякой документации по техническому обслуживанию…
Планировка и качество отделки жилых домов в городе были существенно лучше, чем в других местах Советского Союза. Дело в том, что на «средмашевское» строительство не распространялись общесоюзные строительные нормы и правила. И себестоимость квадратного метра планировалась существенно выше, чем по стране в целом. Продажа драгоценных и редких металлов, добываемых совместно с ураном, полностью оправдывала и добычу урана, и строительные работы. С этим, кстати, пришлось столкнуться проектным организациям, потому что местные строители отказывались строить по общесоюзным нормам и пришлось получать специальное разрешение Совмина, чтобы жилое строительство проектировалось по нормам «Средмаша».
Во дворе почти каждого квартала имелся открытый бассейн-лягушатник, в котором в жаркое казахстанское лето с удовольствием плескалась ребятня. Город упорно пытались озеленить. Деревья и кустарники очень плохо растут в степи. Зимние ледяные ветры губят все посадки. Но в новом городе регулярно подсаживали новые саженцы, летом регулярно их поливали, и поэтому улицы были достаточно зелёными — по степным, конечно, меркам.
Статус города получен в 1964 году. Во времена Советского Союза такие населённые пункты были строго засекречены. Даже гражданам СССР, не имеющим права доступа к секретной информации, недоступны были не только въезд в эти населённые пункты или данные об их местоположении, но даже и их названия, их жителям не разрешалось рассказывать о том, где они живут. Население ЗАТО при подсчёте статистики размазывалось по другим населённым пунктам или приписывалось к крупным городам, таким как областные центры. ЗАТО чаще всего и назывались как районы городов. При этом для большей конспирации номера домов в таких городах часто начинались с крупных чисел, как бы продолжая улицы в «городах приписки», то же было с номерами школ, больниц, отделений связи…
В качестве компенсации за сложности, связанные с проживанием в закрытых городах, в советское время в них было лучше налажено снабжение, были в свободной продаже многие товары, которые в открытых населённых пунктах были дефицитом. Уровень благоустройства городов также был выше среднего, была лучше развита социальная сфера и сфера обслуживания. Из-за барьера, препятствующего свободному перемещению, в ЗАТО был значительно более низкий уровень преступности. После распада СССР список ЗАТО был рассекречен, и их перечень утверждён специальным законом РФ, который был принят в 1992 и затем несколько раз изменялся. Вместо цифровых обозначений города получили отдельные имена. Число ЗАТО составляет сорок пять, в них проживает один миллион триста сорок пять тысяч человек. Это означает, что почти каждый сотый россиянин живёт в закрытом населённом пункте. По сегодняшний день территории ЗАТО огорожены заборами с колючей проволокой и охраной на легкодоступных участках, а для их посещения необходимо получить специальный пропуск, для чего нужно указать причину посещения…
В мае 1956 году было начато строительство Комбината N4, ориентированного на добычу урана и других химических элементов для ядерной индустрии. С ооружение объектов рудоуправления N1 осуществлялось силами военных строителей.
Комбинат принадлежал единому в советские годы могущественному «Средмашу», со времен Лаврентия Берии управляемому жестко вертикально. Основная задача комбината была — добыча урана. Добыча руды велась открытым способом и карьер представлял собой величественное зрелище — воронка посреди степи, в которую вполне мог бы уместиться Московский университет. На дне воронки копошатся игрушечные, еле различимые сверху, двадцати пятитонные самосвалы и экскаваторы. Внутри этой воронки по спирали проложена дорога, по которой цепочкой непрерывно идет вереница самосвалов, груженных рудой.
Руды там были полиметаллические и наряду с ураном добывались вольфрам, ванадий, золото. Золота было особенно много. Все это поступало на обогатительные фабрики, расположенные в окрестностях. Недалеко от карьера находилось и управление комбината. А город был, так сказать, жилой район.
Всё население города непрерывно ездило на работу и с работы и на комбинат, и на карьер, и на обогатительные фабрики. Народ частично ездил на автобусах, но главным образом — на электричке. Был специально проложен одноколейный путь, по которому взад-вперед ходили четыре вагончика электрички, называемой на местном жаргоне «матаней». От карьера до города было примерно 20 километров.
Для строительства предприятий комбината и города была создана мощная строительная организация. Ее рабочую силу составляли, главным образом, заключенные, а руководящий инженерно-технический персонал носил погоны. Здесь, в степи, были построены не только предприятия, но и создана инфраструктура: проложены дороги, железнодорожная ветка, энергетическая база. В пятидесяти километрах от города была сооружена плотина на речке Селете и создано большое водохранилище и насосная станция, от которой водоводы тянулись на предприятия и в город.
Когда все в основном было построено, то оказалось, что у строителей объем работы падает, а материальная база есть. Поэтому было решено: город — «открыть», то есть перевести в разряд «открытых» городов и построить там какие-нибудь народно-хозяйственные предприятия. Так, в частности, было решение построить биохимический завод «Прогресс», а также подшипниковый завод ГПЗ 16. «Прогресс» разместили в пятнадцати километрах от города, а подшипниковый завод — километрах в восьми.
…Среди высоких трав, росших здесь в прошлом веке, паслись стада самого богатого человека этих мест — Нурмагамбета Сангаева. Это был известный в степи человек. Когда в Омск приезжал наследник престола, будущий царь Николай II, генерал-губернатор Сибирского края объявил конкурс на лучший показ традиций и обычаев степняков. Со всего Казахстана везли юрты, домашнюю утварь. Самой красивой оказалась юрта Нурмагамбета. Она была увезена в Санкт-Петербург и выставлена в Эрмитаже. Но Нурмагамбет отличался не только богатством, но и стремлением к праведной жизни. Построил на свои средства у родника мечеть, медресе, призывал людей быть честными. Умер он уже после революции старым человеком. Его могилу можно видеть по дороге в каменный карьер. А школа-медресе и мечеть после революции были разобраны и вывезены в Аксу, где в то время начали строить поселок золотодобытчиков.
Русские поселились в этих местах в 1909 году. Во времена столыпинской реформы людям из центральных, густонаселенных районов России было предложено переселяться на новые земли. И вот потянулись поезда с переселенцами в Сибирь. С середины девяностых годов девятнадцатого века началось интенсивное переселение в Сибирь и Казахстан.
Для выявления излишков земли и зачисления ее в «переселенческий фонд» была организована специальная экспедиция. В 1896–1902 годах были изучены двенадцать уездов Тургайской, Акмолинской, Семипалатинской областей. На основе собранных материалов половина всей земли у казахского населения изымалась.
После отмены крепостного права в Казахскую степь и Сибирь началось стихийное переселенческое движение из центральных губерний. Крестьянская колонизация охватила почти все области Казахстана, образовались тысячи русских селений. Так, поданным переписи 1897 года в Акмолинской области русское население составляло уже тридцать три процента. В девяностых годах прошлого века в Северном Казахстане обнаружился «недостаток» земель под переселенческие участки. Для обеспечения прибывших крестьян правительство создавало «переселенческий земельный фонд». Для его создания у местного населения отнимались большие земельные массивы, удобные для земледелия.
Тем, кто отправлялся осваивать новые места, давали льготы — их везли бесплатно, помогали обустраиваться на новых местах, давали скот, инвентарь, бесплатно лечили, на два года освобождали от налогов. Земли брали столько, сколько могли обработать. Сеяли хлеб, разводили овощи. Здесь росли прекрасные арбузы, капуста, в перелесках водилось много грибов и ягод. В многочисленных озерах — рыба. Климат был иной, чем сейчас. Лето жаркое и дождливое, а зимы очень снежные. Выпадало до 2-х метров снега. В тех местах было много ключей, озер, речушек, водилось много дичи и рыбы. С местным населением жили мирно. Казахи, не занимавшиеся огородничеством, поглядев на соседей, стали выращивать лук и чеснок. Меньше стали болеть цингой.
