Михаил Болтунов - Короли диверсий. История диверсионных служб России
Профессия бойца спецназа, как никакая другая, нуждается в легендах, в легендах самых невероятных. И они живут на Земле, эти легенды.
Но так ли уж фантастичны рассказы о супербойцах? Когда узнаешь их поближе, понимаешь: истории их подвигов вполне жизненны и реальны. Ибо нередко самая буйная фантазия не способна угнаться за действительностью.
Еще бы… Наши спецназовцы преодолели все немыслимые уровни и пояса защиты «атомной столицы» страны «Арзамаса-16» и захватили ядерный боеприпас.
Они шли из-под воды и «падали» с небес на голову «террористов», взявших «под арест» атомный ледокол «Сибирь». Высаживались в прибрежных водах из подводной лодки и, преодолев мили штормового моря, утаскивали из-под носа охраны неусыпно оберегаемого секретоносителя.
Перечисление этих, без сомнения, славных дел можно продолжать и дальше. Но, признайтесь, разве они не фантастичны?
И все-таки их совершили люди. Бойцы Группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел».
Это подразделение, рожденное в недрах нелегальной разведки, всегда работало под грифом «Совершенно секретно. Государственной важности».
Созданное в 1981 году, своими корнями оно уходит в далекие двадцатые, когда на Западном фронте появился разведывательно-диверсионный отряд, названный Феликсом Дзержинским «Нелегальной военной организацией» (НВО). О существовании этой организации в войсках не знал даже командующий фронтом.
Жесточайшая секретность, тотальная тайна сохранялись почти 70 лет. Лишь в наши дни, на исходе XX века мы кое-что узнали о разведывательно-диверсионной службе Советского Союза и ее уникальном формировании.
Современная история подразделения не может не восхищать. В его составе работали первоклассные боевые пловцы, мастера парашютного дела и дельтапланеристы, минеры и подрывники, снайперы, опытнейшие знатоки связи, языковеды.
Аналитическая служба подразделения, аккумулируя новейшие разведданные, еще в 1990 году прогнозировала возможность развязывания гражданской войны на территории республик Советского Союза.
Разведчики создали фильм «По поступившим данным» и показали его членам Комитета по обороне и безопасности Верховного Совета СССР.
Это был фильм-предупреждение. Политики не поверили. Политики ничего не сделали для предупреждения войны.
Отряд «Вымпел» был, без сомнения, и остается уникальным подразделением. Хотя родился он в начале восьмидесятых не на пустом месте. У него немало предшественников, как в нынешней истории, так и в прошлом. В том числе и в глубоком прошлом.
Спецназ существовал всегда. Во всяком случае, ровно столько, сколько существуют армии и ведутся войны. Конечно, это не были войска специального назначения в современном, классическом понимании. Однако всякий военачальник держал при себе элитные, лучшие части. На них была последняя надежда в тяжелые, критические минуты боя.
Они могли вступить в сражение первыми или, наоборот, последними, действовать из засады или вводиться в прорыв.
Эпаминонд, полководец древнего мира, накануне битвы со спартанцами скрытно изменил косой порядок фаланги. На левом крыле он выстроил четырехугольник (колонну) глубиной 48 шеренг, середина и правое крыло имели всего лишь 8 шеренг. Отборную дружину Пелопида, лучших своих бойцов, он поставил на край левого фланга. Колонна атаковала с фронта. «Спецназ» Эпаминонда мощно ударил с фланга и тыла. Спартанцы были опрокинуты и бежали. 6 тысяч фивян победили десятитысячное спартанское войско.
Карфаген дал миру величайшего полководца античности — Ганнибала. В сражении при Каннах, которое вошло в историю военного искусства, было убито 48 тысяч римских воинов и 6 тысяч взято в плен. Решающую роль в этом бою сыграли испытанные, умелые африканские ветераны. Когда римская фаланга остановилась под давлением с тыла кавалеристов Гасдрубала, с флангов ударили африканцы. И если крайние шеренги римских легионеров еще хоть как-то сопротивлялись, остальные стали мишенью для летящих дротиков и стрел.
Гренадеры короля Людовика XIV шли в сражение впереди, забрасывая противника гранатами. И на параде они маршировали в передних рядах, красуясь выправкой и щегольской униформой.
При Петре I, во время Северной войны конно-гренадерские роты формировались из наиболее опытных и храбрых драгун. А накануне решающих столкновений со шведскими войсками Карла XII в русской армии были созданы три конно-гренадерских полка, а в каждом драгунском полку — по отдельной гренадерской роте.
Имея лучших во всей армии лошадей, гренадеры играли роль ударных спецподразделений. Ведь для метания тяжелой, килограммовой гранаты нужна немалая сила, а еще больше — умение и сноровка. Малейшая оплошность, ошибка могли стоить жизни.
«Спецназовцы» Петра I тренировали не только себя, но и лошадей. Ведь недалекие разрывы гранат, пальба над ухом могли испугать лошадей. И потому строевые жеребцы проходили тренаж в условиях, приближенных к боевым, среди взрывов и стрельбы.
В постоянных учениях под руководством опытных рубак оттачивались приемы ведения боя: атаки на полном скаку, когда одновременно надо успеть бросить гранату правой и стрелять с левой руки, метать левой, когда в правой палаш…
И еще многое другое, что следовало знать и уметь «спецназу» петровских времен. Не следует забывать, что гренадеры исполняли не только «свои» прямые обязанности — взламывали укрепленные позиции, удерживали бреши до подхода главных сил, но и работали, например, как морские десантники, строили фортификационные укрепления. Что делать, такова было эпоха!
Ушли в небытие петровские гренадеры, но «спецназ» остался. В век Екатерины это были егеря. Впервые егерей, отборных стрелков, наводящих ужас на врага, «завел» известный военачальник Петр Панин в своей финляндской дивизии. Всего по 5 человек на роту. Но опыт увенчался небывалым успехом, и уже в 1765 году в 25 пехотных полках создаются отдельные егерские подразделения в 65 стрелков под командой опытного офицера.
«Назначение егерей, — пишет известный военный историк Антон Керсновский, — было служить застрельщиками и драться не по-прусскому образцу в «тридцать темпов», а по собственной русской сноровке, со «скоростью заряда и цельностью приклада».
Коренные изменения в предназначение спецназа внес XIX век. Армии становились все более массовыми. Боевые действия приобретали невиданный доселе пространственный размах.
Военные походы затягивались на месяцы, а то и на годы. Исход кампании не всегда зависел от решающего сражения. Фронт отрывался от тыла и становился более зависимым от него. Передовые военные умы понимали: подразделение, действующее в глубине, на путях движения армии противника, способно нанести значительный урон врагу, дезорганизовать его тыл.
Жизнь демонстрировала ярчайшие примеры. Маршал Мюрат разгромил кадровую испанскую армию за 6 дней. Победа досталась наполеоновскому любимцу легко и без потерь.
Казалось, Испания у ног Наполеона. Но неожиданно страна вспыхнула пожаром лютой, непримиримой партизанской войны против завоевателей.
Чтобы взять Мадрид и пленить правящую династию, французскому императору хватило 80-тысячного корпуса, но потом он еще шесть лет «воевал» Испанию с двухсоттысячной армией. Победителю Европы так и не удалось до конца расправиться с испанскими гверильясами.
Значит, если против регулярной армии под руководством несомненно великого полководца способны бороться обычные крестьяне, то сколь же эффективно будет противодействие хорошо обученного войскового соединения.
Однако любой военачальник осознавал: действия в тылу, в гуще частей неприятеля, — дело крайне опасное, тяжелое, требующее специальной подготовки. Стало быть, идти туда лучшим из лучших… Так, собственно, и вышло.
Первым практическую заброску в тыл врага диверсионных отрядов осуществил не кто иной, как главнокомандующий русской армией в войне 1812 года фельдмаршал М. И. Кутузов.
Как считали современники Кутузова, это был блестящий опыт совместных действий подвижных войсковых и местных крестьянских партизанских отрядов. Известно, что из 600 тысяч войск, отправившихся в поход на Россию, Наполеон довел до Бородина всего лишь 140 тысяч. Эти потери французский полководец в значительной степени относил за счет партизанской войны. В письме маршалу Бертье он сокрушался: «Заметьте герцогу Эльхингенскому (Нею), что он ежедневно более людей теряет в фуражировках, нежели в сражениях».
Ну, а кутузовским «спецназовцем» номер один был, несомненно, известный партизан и поэт Денис Давыдов. Он командовал лучшим войсковым отрядом, действовавшим в тылах наполеоновских войск.
Уже тогда Денис Давыдов понял, что «партизанская война состоит ни из весьма дробных, ни первостепенных предприятий, ибо занимается не сожжением одного или двух амбаров, не сорванием пикетов и не нанесением прямых ударов главным силам неприятеля».
