Николай Чергинец - Сыновья
Затем капитан проверил, как устроили свои позиции минометчики. Убедившись, что все три ротных миномета были готовы к бою, подошел к командиру афганской роты, молоденькому., на вид не старше двадцати пяти лет, лейтенанту.
— Как дела, рафик?
— Все в порядке, товарищ капитан, мои люди готовы к бою.
Разговор велся через переводчика — солдата-таджика.
— Минометами мы отсюда достанем до любого душманского дома, так что если понадобится, то врежем.
Выслушав переводчика, лейтенант смущенно спросил:
— А что такое «врежем»?
Бочаров рассмеялся:
— Это когда мины лягут прямо в цель.
Теперь уже засмеялся лейтенант.
— Хорошее слово «врежем», буду ханум пугать.
— Во-во, — подзадорил капитан, — припугни ее, сразу любить станет крепче.
Бочаров понимал, что согласно обычаям в Афганистане не принято говорить с мужчиной о его жене, но если лейтенант сам завел разговор о ней, то, значит, он не признает эти предрассудки, но продолжать разговор на эту тему воздержался, только спросил:
— У тебя сколько детей, рафик?
— Всего семь, — скромно пояснил лейтенант.
— Мы желаем твоим детям и их матери здоровья и счастья.
Иванько, засевший со своим взводом в двадцати метрах от пещеры, нетерпеливо поглядывал на небо. В кишлаке уже чувствовалось приближение утра. Можно было различить казавшиеся угрюмыми отдельные дома-крепости. Чуть дальше темнело пятно какого-то сада. Сейчас все четче и четче, словно на проявленной фотопленке, можно было различать отдельные деревья.
Вдруг из крепости, в которой засел главарь банды, донесся визгливый крик ишака.
«Пора», — решил Иванько и молча дотронулся до руки лежавшего рядом Джалала. Тот тихо прошептал:
— Можем начинать.
Иванько привстал и, махнул рукой, низко пригибаясь к камням, побежал к пещере. Солдаты взвода, не отставая, бросились вперед.
Бочаров хорошо видел в бинокль, как поднялся разведвзвод и, не отрываясь от прибора, приказал радисту:
— Передайте всем — вперед!
И тут сонный покой, еще не обогретых теплыми лучами солнца гор, разорвался звонкими очередями автоматов, короткими взрывами гранат.
Разведчикам повезло. Они почти без боя, уничтожив четверых охранников, из которых только один успел дать короткую очередь, ворвались в пещеру. Иванько, чтобы не быть мишенью на фоне большого лаза, отступил к выступу и громко крикнул:
— Есть здесь русские? Мы — свои!
Откуда-то слева послышался прерывистый голос:
— Товарищи, мы здесь!
Кто-то из солдат включил фонарик. Луч выхватывал из темноты какие-то лица. Лейтенант рванулся к ним.
— Кто здесь? — почему-то громко крикнул он.
— Я — рядовой Носов.
Иванько осветил говорящего. Перед ним полулежал молодой парень. Обмундирование — одни лохмотья, лицо и голова покрыты сплошной кровавой коркой.
Иванько спросил:
— Есть ли здесь еще наши?
— Нет, я один. Остальные — афганцы, их пятеро. По-моему, все офицеры.
— Поэтому и тащили с собой, чтобы в Пакистане бакшиш хороший получить, — пояснил подошедший сзади Джалал. — Пленных следует вывести наружу, а мы хорошенько осмотрим пещеру. Она большая, и, может, кто-либо из душманов спрятался.
Иванько протянул Носову руку и мягко сказал:
— Вставай, браток, пойдем отсюда.
— Я не могу, друг, у. меня ноги перебиты. Поэтому и успели меня взять.
— Что, на мину напоролся или очередью достали?
— Нет, по-моему, снаряд безоткатки или минометная мина недалеко разорвалась. Когда пришел в себя, то уже связанный по рукам и ногам на спине ишака лежал.
Иванько приказал солдатам вынести Носова из пещеры, а сам, чуть хромая — где-то ударил ногу, — направился следом.
По рации Иванько доложил Бочарову о захвате пещеры. Командир роты спросил:
— Ты видишь дом, где засел главарь банды?
— Да, он метрах в трехстах от меня, там слышна стрельба.
— Духи смогли отразить атаку и теперь, заняв круговую оборону, яростно сопротивляются. Там наше отделение саперов. Оставь с освобожденными пленниками одно отделение, а с остальной частью взвода окажи помощь. На месте разберись, если обстановка сложная, то не рискуй людьми. Отведи наших и афганских товарищей от крепости и обозначьте себя дымами. Мы ударим по крепости из «самоваров».
Так солдаты и офицеры между собой называли минометы.
Иванько быстро отдал необходимые распоряжения и, договорившись с Джалалом, что он останется у пещеры, бросился к крепости. Пули свистели рядом, и приходилось низко пригибаться к земле.
Бочаров со своего КП хорошо видел весь кишлак. Три группы душманов и их посты на вершинах гор были ликвидированы быстро, вот только случилась осечка с группой главаря. То ли его люди были особенно бдительными, то ли смогли случайно увидеть солдат, окружавших их крепость, но, как бы там ни было, фактор внезапности был утерян, и сейчас надо было вести бой с противником, укрывшимся за толстыми глиняными стенами.
Дом, в котором засел главарь группы, действительно оказался крепостью. Высокая стена-дувал квадратной формы казалась неприступной, по углам имелись небольшие башни с бойницами. Ночью там находились караульные. Очевидно, они-то и заметили, как солдаты устанавливали лестницы.
Посоветовавшись с прапорщиком Святцевым, который командовал группой саперов, и командиром афганского взвода, штурмовавшего крепость, Иванько связался с капитаном Бочаровым и предложил свой план: сбить душманов с дувала и крыш, взорвать большие деревянные ворота, а затем, используя лестницы, одновременно через стены и ворота атаковать крепость.
Еще до наступления рассвета отделение старшего сержанта Шувалова подошло к посту и залегло, ожидая сигнала.
Когда по команде Шувалова солдаты бросились к камням, где засел противник, то там оказалось только два душмана, а справа по ним полоснула очередь ручного пулемета. Коблик видел, как туда метнулся командир отделения, и, понимая, что пулеметчику нельзя дать вести прицельную стрельбу, старался не дать противнику высунуться из-за камня. А Шувалов, обойдя пулеметчика справа, короткой очередью сразил его. Коблик решил сменить позицию и вскочил на ноги. Но вдруг увидел, что из-за ближайшего камня поднялся во весь рост душманский автоматчик. Он целился в Коблика. Николай тут же нажал на спусковой крючок, но автомат молчал: «Осечка?!» И Коблик растерялся. Как заколдованный, он стоял перед душманом и глядел прямо в дуло автомата. И, конечно, стал бы этот миг последним в жизни Николая, если бы не Леонов. Длинной очередью он опередил душмана, и тот упал на камни.
— Прежде чем сменить позицию, надо поменять магазин, — бросил Коблику Леонов и, пригибаясь, побежал туда, где слышалась стрельба.
Вскоре бой был закончен. Все восемь душманов были уничтожены. Кроме ручного пулемета и пяти автоматов у душманов захватили переносную зенитно-ракетную установку с пятью ракетами и два пистолета. Кольцов пнул ногой треногу установки и, шутя, обратился к Леонову:
— Товарищ младший сержант, доложите, что за штуковина?
— Одну минутку, товарищ маршал, — ответил Леонов и наклонился к установке. — Так, знакомая игрушка. — Он выпрямился и, напрягая память, сообщил: — ПЗРК «Мистраль» французского производства. Длина — сто восемьдесят один сантиметр, скорость около восьмисот метров в секунду, вес боевой части — 3 килограмма; она осколочно-фугасная, диаметр ракеты — девяносто миллиметров. — Он помолчал немного, а затем продолжал: — Наведение ракеты на цель — с помощью пассивной инфракрасной головки. Дальность стрельбы б километров, высота поражения до З-х километров. — Леонов потрогал рукой треногу: — Как видите, рядовой Кольцов, эта тренога отличается от вашей гитары тем, что на ней имеются оптический прицел, привод для ручного наведения установки и сиденье для оператора.
— Во дает, — восхищенно воскликнул Попов. — Слушай, Леонов, где ты так нахватался?
— Хватают желтуху или тиф, — философски изрек Антон. — А мои познания опираются на глубокое знание тактико-технической характеристики оружия противника. И если бы вы, товарищи, не били баклуши, а почаще заглядывали в справочную литературу или хотя бы изучили плакаты с изображением оружия противника, то мне не пришлось бы сейчас тратить свое драгоценное время на лекцию.
А в этот момент прапорщик Святцев, наконец-то, смог подорвать ворота, ведущие в крепость. Одни солдаты под прикрытием пыли рванулись во двор, другие, забрасывая душманов, засевших на крышах, гранатами, по лестницам начали забираться на дувал. Вскоре все было кончено. Двенадцать душманов и главарь банды Дангал сдались, остальные были уничтожены.
Джалал и его люди приступили к допросу пленных, а Бочаров вызвал вертолет для доставки освобожденных из рук душманов советского солдата и афганских офицеров, затем дал команду командирам взводов сниматься с «блока».
