Дадли Поуп - Новогодний бой (73 параллель)
В среду ночь выдалась как раз такой. Эсминцы были вынуждены отдать оба якоря и постоянно подрабатывать машинами, чтобы удержаться на месте. Ведь если якоря не удержат, то в опасности окажутся все корабли, находящиеся в фиорде. Поэтому все мысли о хорошем отдыхе перед выходом конвоя в море были беспощадно рассеяны.
Глава 8 Сочельник, 1942 год
Когда в 11.30 на следующий день, в среду, прибыл помятый «Акейтес», все корабли океанского эскорта Шербрука собрались в фиорде. Еще до того как соединение вышло в море на рандеву с конвоем - тот сейчас с трудом продвигался сквозь шторм на север - оно потеряло один эсминец. Начало было не слишком обнадеживающим. Однако Шербрук приказал всем командирам прибыть на борт «Онслоу» и получить приказы. До этого он лишь один раз встречался с ними.
Если попытаться рассказать истории всех 6 эсминцев, то получится интригующая повесть о том, как Королевский Флот использует свои легкие силы так, чтобы выжать из них все возможное и даже больше. Мы возьмем в качестве примера «Акейтес», для которого этот поход стал последним. Он вошел в состав флота в апреле, завершив долгий ремонт на верфи «Суон Хантер» на Тайне. Там эсминцу была приделана новая носовая часть, после того как в прошлом году он подорвался на мине в исландских водах. «Акейтес» был передан Специальному эскортному соединению Клайда. Это была небольшая резервная группа кораблей, которая по мере надобности передавалась для усиления эскортных групп, сопровождавших атлантические конвои.
А теперь «Акейтес» был вынужден покинуть гостеприимные берега Гурока на реке Клайд, где он ранее базировался, чтобы последние бурные месяцы своей жизни провести на севере. Первой настоящей работой для него стало сопровождение в северную Россию конвоя PQ-16. Непрерывные воздушные атаки против конвоя на протяжении всей последней недели мая стали настоящим испытанием для офицеров и матросов эсминца. После короткого отдыха в Мурманске он сопровождал обратный конвой, который совершил переход без всяких приключений. Потом «Акейтес» отправился в недолгий отпуск для чистки котлов и снова двинулся в Россию, на этот раз с конвоем PQ-18. Ему предстояла новая тяжелая битва с немецкими подводными лодками и самолетами Люфтваффе. Этот поход был памятен несколькими неудачными охотами за подводными лодками и просто отвратительными гидроакустическими условиями, которые крайне осложнили работу операторов асдика. А пребывание в Архангельске было отмечено подвигами команды на берегу. Несколько ночей эсминцам приходилось отправлять моряков на берег, чтобы тушить деревянные дома, загоревшиеся после налетов немецкой авиации.
Незадолго до выхода в море вместе с конвоем PQ-18 на «Акейтес» был назначен новый командир - капитан-лейтенант Э.Г.Т. Джонс. Сначала он привел «Акейтес» домой, в Клайд (приятное путешествие со скоростью 18 узлов), а потом направился на юг, в Гибралтар. Там находилось самое большое скопище эскортных кораблей, которое когда-либо привелось видеть команде. После недели совещаний и подготовки «Акейтес» вышел в море, сопровождая целую армаду транспортов, которая, словно по волшебству, возникла из пустынных далей Атлантики. Они направились к берегам Северной Африки, где начиналась крупнейшая десантная операция.
Следующие 10 дней «Акейтес» занимался обстрелом побережья и противолодочным патрулированием. Когда он сопровождал несколько кораблей обратно в Гибралтар, была обнаружена немецкая подводная лодка. После нескольких атак ее вроде бы удалось потопить.
Не столь удачным оказался обратный переход в Англию. В Бискайском заливе начался шторм, и подводная лодка сумела торпедировать и потопить войсковой транспорт «Уорвик Кастл». К счастью, у него на борту в это время не было солдат. Один из офицеров «Акейтеса» вспоминал: «Нам впервые пришлось выполнять тяжелую работу - подбирать спасшихся. Мы поднимали ослабевших, перепуганных людей на наши стальные палубы, воскрешали захлебнувшихся, хоронили мертвых и размещали живых в наших переполненных кубриках».
В конце ноября, когда были подготовлены первые планы проводки JW-51А и JW-51В, «Акейтес» находился в Гуроке на давно заслуженном отдыхе. Затем пришел приказ, и в сочельник 1942 года эсминец оказался в Сейдис-фиорде. Ему предстоял последний поход, который и прославил этот корабль.
Капитан- лейтенант Джонс был одним из самых молодых командиров эсминцев. Его помощником был 24-летний уроженец островов Джерси лейтенант Лофтус Пейтон-Джонес. Его отец, известный яхтсмен, командовал эсминцем в годы Первой Мировой войны. Следующим в цепи командования шел лейтенант Добровольческого Резерва Эрик Марленд, кавалер Креста за выдающиеся заслуги с пряжкой. (Он получил пряжку за потопление подводной лодки в Средиземном море.) Блестящий выпускник колледжа Магдалены в Оксфорде был известен своей скромностью и жизнерадостностью. Однако при этом он обладал исключительной храбростью.
Штурманом на «Акейтесе» служил молодой суб-лейтенант Резерва ВМФ Кеннет Хайфилд, который только что закончил учиться на кораблях компании «Пи энд О». Врачом являлся хирург лейтенант Джеймс МакФарлейн. Его помнили как прекрасного товарища, всегда готового поддержать любую затею кают-компании. Таким же бодрым и веселым был и старший механик лейтенант Питер Райт, который провел в море больше времени, чем кто-либо из офицеров эсминца. Самым неопытным был уроженец Северного Лондона суб-лейтенант Ф.Р. Барретт, однако он компенсировал нехватку знаний повышенным усердием.
Все эти офицеры, за исключением Пейтон-Джонеса, вскоре погибли. Из членов кают-компании, кроме него, остались живы также торпедист мистер Э.У. Смит и суб-лейтенант Э.Дж. Дэвидсон.
Однако в этот сочельник, зная, что вместе с остальными эсминцами им предстоит еще до полуночи выйти в море, офицеры решали животрепещущий вопрос: устроить рождественский вечер, пока они стоят здесь, или дождаться прибытия в Мурманск? Они пришли к выводу, что следует праздновать по-настоящему, ни на что не отвлекаясь. Тем более, что в Гуроке они погрузили в холодильник великолепных индеек. В конце концов было решено отпраздновать Рождество после прибытия в Мурманск.
Самым старшим после Шербрука командиром эсминца был капитан 2 ранга Дж.Э.Г. МакБиф, командир «Ориби». Далее шел командир «Обидиента» капитан-лейтенант Дэвид Кинлох. Капитан-лейтенант К.Э.Л. Склатер, который командовал «Обдьюрейтом», оказался единственным, кто знал Шербрука, так как служил вместе с ним несколько месяцев во Фритауне, командуя шлюпом «Уайлд Свон».
«Обдьюрейт», как и «Обидиент», был построен на верфи «Денни» в Думбартоне и вошел в строй всего несколько недель назад. Он был направлен в Скапа Флоу, чтобы команда эсминца сумела притереться друг к другу. Погода была настолько плохой, что не удалось провести даже учебные стрельбы. Эсминцы пришлось вместе с крейсером «Аргонот» отправит на Шпицберген, чтобы доставить туда припасы, а потом вывезти из Мурманска личный состав Королевских ВВС. Предстоящий поход был первой конвойной операцией эсминцев. Вдобавок из 3 старших лейтенантов Склатера двое заболели.
В состав флотилии также входил эсминец «Оруэлл», который был построен на верфи «Торникрофт» в Саутгемптоне в сентябре этого года. Его первые дни лучше всего опишет оператор радара Деннис Г. Макнесс:
«Когда мы приняли «Оруэлл» в Саутгемптоне, только один из шести операторов радара ранее служил на кораблях. Да и он лишь короткое время пробыл на крейсере. Я сомневаюсь, что кто-то из них ранее хотя бы видел эсминец. Уж совершенно точно, никто не представлял, что значит жить на таком корабле достаточно долго. Но во время тренировок мы слышали от инструкторов (вместе с рассказами о далекой Китайской станции и какими-то косыми взглядами) примерно следующее: «Эсминцы - это то, что надо. Не меняйте их ни на что другое. Меньше дисциплины, меньше толпы…»
Поэтому, когда я получил направление, то был рад, что окажусь в том раю, который расписывали инструкторы. После путешествия на поезде с несколькими пересадками нас построили на причале у борта «Оруэлла». Крикливый маленький человек метался взад и вперед, выплевывая приказы со скоростью пулемета. Поэтому нам предстоящая служба впервые показалась не столь приятной. Несколько старослужащих проворчали: «Это помощник артиллериста». Мы не смогли вспомнить никаких предупреждений инструкторов относительно этой персоны, и надеялись, что все это закончится.
Внезапно с воплем: «Связисты на борт!» он остановился перед нашей командой. Мы вежливо ответили, что все мы - персонал радиолокационных станций. Тут же выяснилось, что его словарный запас очень богат. Наконец он сдвинул фуражку на затылок с несколько озадаченным выражением лица и умчался, выкрикивая приказы матросам, которые разгружали вещевые мешки и койки.
