Михаил Дмитриев - У тихой Серебрянки
— Да вы тут, сволочи, вольготно себя чувствуете! — Журавлев прищуренными глазами впился в Белоусова. — Уже вечер, а они расхаживают себе…
— А если это специально? — твердо спросил Белоусов. Этот полицай не походил на прежнего, держался с достоинством. — Если я вам скажу, что рад встрече, вы не поверите? Но я хочу делом доказать, что ненавижу эту службу, да и не по доброй воле попал в гарнизон… Передам вам оружие и патроны, только возьмите с собой.
Вместе с Белоусовым пошли на опушку. Из-под кучи хвороста он достал пять винтовок (две из них были полуавтоматическими) и ящик патронов. Да, не стал бы Иван Белоусов прятать оружие, если бы верно служил оккупантам. И все-таки… Все-таки это могло быть провокацией.
— Вообще-то мы верим тебе, — сказал Петр Будников. — Я знаю тебя еще по довоенному времени как честного человека. Знаю, что в полицию поступил не добровольно — заставили. Но взять с собой не можем.
Ему поручили выявить в гарнизоне единомышленников, которые в любое время могли бы помочь партизанам. Белоусов согласился и сказал, что сейчас принесет из Дедлова еще пять винтовок.
Новое место встречи назначили возле бани, что стоит между Дедловом и Курганьем. Условились, что на один партизанский выстрел, если все будет благополучно, он даст два и подойдет к бане.
Белоусов отправился в гарнизон, а мы — в лес, к тому месту, где должна быть жена Петра Будникова.
Хрупкая, худенькая женщина терпеливо ждала встречи в неуютном осеннем лесу, встречи с тем, кого уже не чаяла видеть. Ведь Петр Васильевич отступил с последними частями Красной Армии, за день до оккупации района.
Уже через час мы знали о положении в Хизове, Берестовце и ближайших к ним деревнях. Как везде, там гитлеровцы лютовали, но чувствовали себя безнаказанными, потому что партизаны еще не появлялись.
— Надо встряхнуть там холуев, — предложил Антонов.
Вскоре группа направилась в обратный путь. Невдалеке от места, где условились встретиться с Белоусовым, Петр Будников дал выстрел. В ответ прогремели два. Оставив в прикрытии меня и Журавлева, Будников и Антонов осторожно пошли к бане. Здесь их уже ждал Белоусов. Он передал, как и обещал, еще пять винтовок и попросил разрешения сбегать домой еще за несколькими.
Вернулся он очень быстро и только с одной винтовкой. Оказывается, из-за наших условных выстрелов гитлеровцы подняли тревогу. Белоусов попросился разведать это направление.
— Уходите немедленно, силы неравные, — посоветовал он.
Честным, советским человеком оказался Иван Андреевич Белоусов, а позже — и замечательным, бесстрашным партизаном.
Связные, подпольщики, а затем и командование тщательно отбирали людей, прежде чем пополнить ими ряды народных мстителей. Во второй половине октября в партизанскую группу влились коммунисты Татьяна Федоровна Корниенко, Самуил Павлович Дивоченко, Максим Антонович Автушков, комсомольцы Матвей Шаройко, Кузьма Черненко, Александра Шкаликова, Николай Шаньков, беспартийные Леонид Падунов и Арсений Нестеров. Все пришли с припасенными винтовками, а Кузьма Черненко — с ручным пулеметом и запасными дисками к нему.
Новое пополнение сразу же включилось в вооруженную борьбу с оккупантами. Уже на второй день Автушков и Дивоченко с группой партизан разгромили полицейский участок в Юдичах, убили четырех изменников, захватили оружие и боеприпасы. Вместе с партизанами ушел Федор Подобедов, который помог народным мстителям ликвидировать это гнездо.
Последний вечер октября тоже принес успех партизанам. Большая группа их прибыла в Курганье. Наши подпольщики Прохоров, Потапенко и Лукашков по моему заданию заблаговременно уточнили адреса, где нашли пристанище красноармейцы, выбравшиеся из окружения. Партизаны за полчаса собрали двенадцать бывших бойцов. Все до одного с радостью пошли с народными мстителями. Там же задержали бургомистра Пешеконова и старшего полицейского Богдана. Однако выяснилось, что они — связные Рогачевского партизанского отряда. Дикан и Белых дали им задание оставаться на своих местах и держать связь не только с рогачевским подпольем, но и с журавичским. Народные мстители с помощью Пешеконова и Богдана загрузили свои подводы мукой, зерном, солью и другими продуктами, приготовленными для немецкой армии.
В дедловском гарнизоне каким-то образом узнали, что в Курганье действуют партизаны, и гитлеровцы сделали вылазку. Однако засада, которую народные мстители заблаговременно устроили, открыла по ним огонь. Четверо фашистов было убито, а шестерых раненых унесли в гарнизон.
Дикан — встретился с коммунистами из Дедлова — Иваном Краснобаевым, Марком Мачечей, Иваном Новицким — и дал им задание создать подпольную партийную организацию. В нее позже вошли Алексей Шукевич, Тимофей Кончиц и другие. Они-то и повели разъяснительную работу среди населения и тех, кто по каким-либо причинам оказался на службе у оккупантов.
В начале ноября была создана партийная организация в Рискове. Ее возглавили Вера Короткевич и Игнат Кудасов. В Новом Довске во главе партийного подполья стала Агафья Толкачева.
2Если в деревне не было коммунистов, то Игнат Максимович Дикан прилагал все усилия, чтобы создать комсомольское подполье. В Федоровке его возглавил Николай Бердников, в Канаве — Полина Кулакова и Семен Шикаров, в Хотовне Евгений Аниськов, в Борках — Иван Свистунов, в Зимнице — Полина Данилова, в Ямном — Николай Денисков, в Перекопе — Василий Афанасенко, в Юдичах — Софья Троцкая. Комсомольцы-подпольщики оказывали влияние не только на несоюзную молодежь, но и на все население.
Начался массовый прилив молодежи в партизанский отряд. Так, 1 ноября юдичские комсомольцы отправили в ряды народных мстителей семь человек.
Коммунисты и комсомольцы — с оружием в руках и без него — показывали образцы мужества и бесстрашия в борьбе с фашистами и их пособниками.
В начале ноября группа партизан комсомольца Василия Трубачева на участке железной дороги Гомель — Жлобин спустила под откос эшелон противника, следовавший на фронт. Комсомолец Игорь Савицкий с группой молодых бойцов совершил дерзкую операцию, которую впоследствии в отряде приводили в качестве примера. Как раз на разборе ее присутствовал и я.
Дело было так. Долго наблюдали ребята за железнодорожным участком, подыскивали наиболее удобное место для диверсии. Наконец возле Тощицы нашли перегон с уклоном. Заложили стокилограммовые авиационные бомбы на расстоянии ста двадцати метров одну от другой. Вставили взрыватели, хорошо замаскировали. В кустарник, что рос на окраине болота, провели шнуры и тоже замаскировали их.
Несколько часов подрывники терпеливо ждали воинский эшелон. Они слышали громкие голоса патрулей, а когда рассвело, увидели, как те спрятались от проливного дождя в бункер.
Наконец послышался далекий гудок, приглушенный стук колес. Впереди эшелона шла дрезина. Конечно, не для того партизаны мокли и мерзли, чтобы взорвать только ее. Решили взорвать бомбы, когда паровоз взойдет на первую из них. Длинный состав из пассажирских и товарных вагонов с большой скоростью приближался к этому месту.
Биение сердца, казалось, заглушало перестук колес. А тут еще паровоз начал подавать гудки. Группа Савицкого насторожилась: не обнаружила ли охрана поезда сидящих в кустарнике партизан? Но не сыпанули искры из-под тормозных колодок. Видно, машинист гудками просил обеспечить свободный путь на разъезде.
И вот Игорь Савицкий резко дернул за шнур. Показалось, что в тот же миг небо раскололось. Яркая вспышка полоснула по глазам, а затем осколки металла и крупный щебень зашелестели в кустах.
Когда открыли глаза, увидели, что первые вагоны напирали на паровоз, уже окутанный клубами пара, наезжали друг на друга и катились в кювет. Затем резко ударило в хвосте поезда, и треть эшелона отрезало черное облако. Через миг из него вылезли изуродованные вагоны и будто нехотя сваливались по высокому откосу в болото.
Вскоре стало тихо. И только сейчас партизаны услышали стоны раненых, крики обезумевших от ужаса уцелевших фашистов. Но вот раздался одиночный выстрел, затем зацокал автомат, второй…
Савицкий подал команду, и группа, проваливаясь в болотное месиво, начала отползать по ольшанику к лесу.
Назавтра связные сообщили, а Свердлов — секретарь Рогачевского подпольного РК КП(б)Б — запиской на имя Дикана подтвердил, что в Рогачеве на мебельной фабрике гитлеровцы срочно заказали две сотни гробов. В эшелоне, оказывается, везли на фронт после отдыха офицеров вермахта. Во время взрыва было уничтожено и повреждено два паровоза и больше десятка вагонов. Гитлеровцы расстреляли из железнодорожной охраны тех, кто в тот день нес патрульную службу, а также несколько железнодорожных рабочих в Рогачеве и Тощице.
