Александр Марков - В Багдаде неспокойно

— Откуда ты знаешь? — спросил его Громов.

— Видал, — ответил водитель.

Шофером он был хорошим, чуть трусил во время обстрелов, но только дурак при них не боится. Еще во время молитвы, водитель останавливал машину, вытаскивал коврик, раскладывал так, чтобы голова была направлена в сторону Мекки, садился на него и начинал молиться. Пару молитв он мог пропустить, но утреннюю, дневную и вечернюю — не пропускал никогда, а пока он выполнял долг любого правоверного мусульманина, Сергей с Игорем были вынуждены стоять в сторонке, потому что сидеть в машине — было слишком жарко.

Информация водителя заслуживала внимания. Он был близок к спецслужбам. Это становилось ясно, стоило только на его новый «Сабурбан» взглянуть. В Ираке у всех частников машины были старыми, оставшимися еще с доблокадных времен. На новые машины надо было специальное разрешение получать, а если ты не прикомандирован, к примеру, к местному ФСБ, тебе такого разрешения не получить. Да и очень дорого стоили такие машины.

— Одевайся быстрее! — кричал Сергей на Игоря, наблюдая, как тот все никак не может попасть ногой в штанину.

— Куда спешить? — ворчал в ответ Игорь. — Что «Талялям» куда-то исчезнет, если мы чуть опоздаем? Если исчезнет — так даже лучше будет.

Когда они наконец доехали до «Таляляма», их ждало разочарование. Если ракета и попала в здание, то заметно этого не было. Одна из ракет взорвалась в банке, что лежал по другую сторону улицы, выбила там все окна, рассыпала осколки по асфальту, и теперь они противно хрустели под ногами. С десяток журналистов переминались с ноги на ногу, очевидно, им тоже кто-то сообщил о разрушении «Таляляма».

— Банк никто и не охраняет, — хитро подмигнув, сказал Игорь.

— Намекаешь, что можно грабануть?

— Да боже упаси. Я законопослушный гражданин. Но вот местные жители таковыми могут не оказаться. Ломанутся сейфы вскрывать. Сюда полицейских пришлют. Беспорядки начнутся. Картинка получится отменной, — заключил он.

— Получится, — кивнул Сергей, представив эту картину.

— Репортаж будет тогда хорошим, — продолжал Игорь, — а сейчас вот снимать нечего.

Но банк стоял закрытым еще до того, как начались бомбежки, выходит, что не работал он давно и никаких денег там в сейфах не хранилось. Максимум, чем могли разжиться расхитители — это оргтехникой, но ситуация в городе еще контролировалась полицией и военными.

— Что же ты врал, что «Талялям» разбомбило? — спросил у водителя Громов, — мы, понимаешь ли, все вместе приехали, а ничего нет.

— Парашютист! — закричал водитель и ткнул в небеса пальцем.

Все посмотрели туда, куда указывал водитель, но никакого парашютиста не увидели.

— Да где же? — спросил Игорь.

— Я видел, видел, — не унимался водитель, — он, наверняка, в Тигр упал.

Для того чтобы в небесах появился парашютист, необходим был самолет, из которого тот мог выпрыгнуть. Самолет подбитый, горящий, ведь иначе летчик не стал бы его покидать. Но пока что иракские ПВО не могли похвастаться результативной стрельбой. Официальные источники утверждали, что сбито несколько американских бомбардировщиков, но их обломки не демонстрировали. Американцы частенько засылали в город беспилотники, который назывались «Кобра». Они совсем не походили на змею, выглядели вполне безобидно, но только — внешне. Беспилотники медленно барражировали над Багдадом и производили аэрофотосъемку. Зенитчики воодушевленно обстреливали маленькие самолеты, летящие на малых скоростях, но и в них попасть никак не могли. Им бы тихо сидеть, не выдавать своего месторасположения, поскольку беспилотник их засекал, для того чтобы во время следующего налета их можно было уничтожить ракетами. Вряд ли средь бела дня американцы решили отправить в город шпиона и уж тем более сомнительно, что они высадили здесь десант. Всех десантников перестреляли бы еще до того, как они долетели до земли.

До Тигра было метров четыреста. К реке, помимо журналистов побежало еще человек пять иракских военных. На ходу они передергивали затворы автоматов, как будто на берегу реки окопались вражеские лазутчики, захватили плацдарм и ждут, когда с другого берега к ним подойдет подкрепление, а эти пять иракских солдат, стало быть, должны сбросить десант в воду.

Громову вся ситуация показалась очень комичной. Но он тоже припустил следом за военными, по дороге обогнал их, ведь у него на ногах были легкие кроссовки, специально предназначенные для бега, а у его соперников высокие ботинки на шнуровке. Игорь отстал. С тяжелой камерой на плече нельзя рассчитывать на высокие спринтерские результаты. Операторы вообще оказались в числе аутсайдеров и замыкали забег.

Добежав до речки, Сергей убедился, что никого там нет. Упади летчик в реку, на ее поверхности должен остаться хотя бы парашют, распластавшийся, точно медуза. Вряд ли летчик не умел плавать, да и не мог он быть таким тяжелым, что пошел камнем на дно, как рыцарь, закованный в латы, и утащил вместе с собой и парашют.

На поверхности воды плавал лишь мусор, который волны постепенно прибивали к берегу. Вдоль него был насыпан только гравий. На такие расходы, как в Москве или в других европейских столицах, когда русло реки, текущее вдоль города, полностью облицовывали бетоном или даже гранитом, здесь пойти не могли. Берег укрепляли бетоном лишь в районе мостов. Вдоль берега пышно росла осока и камыши. Стебли с толстыми мясистыми макушками высовывались из воды примерно на метр и стояли густой стеной, за которой вполне можно было укрыться от чужих глаз, как за частоколом и даже удержаться на поверхности, если не умеешь плавать. Камыши колыхал ветер, вот и показалась кому-то из военных, что это на самом деле летчик в них прячется.

— Он в зарослях! — закричал солдат и стал поливать камыши длинными автоматными очередями.

К нему присоединились и другие солдаты, радостно опорожняя магазины своих Калашниковых. Горячие гильзы летели в разные стороны, сыпались под ноги и раскатывались по асфальту. Несколько из них докатились даже до Громова, хотя он стоял метрах в пятнадцати от военных. Он наступил на одну из них, чтобы не вертелась под ногами, потом — наподдал, будто это мячик. Еще у него от этой стрельбы заложило уши. Не сразу понял, что же именно кричат военные.

— Отойдите, задеть может, — наконец сообразил он.

Военные предупреждали о том, что пуля может срикошетить. Вообще-то актерами они были никудышными и вся эта постановка видимо была импровизацией, чтобы показать иностранным журналистам — на каком высоком уровне моральный дух защитников Багдада. Поимка летчика — операция сложная и трудоемкая. Отправлять на его поиски пять человек — несерьезно, обычно в таких операциях задействовано в десятки, а то и в сотни раз больше людей вместе с собаками, машинами и бронетехникой. Пилоты — элита армии. У всех на вооружении пистолеты и каждый летчик умеет стрелять из него чуть ли не с обеих рук. Окажись в камышах пилот, он перестрелял бы иракцев еще до того, как те открыли свою бесполезную стрельбу. Они сами не понимали — куда надо стрелять и в результате измочалили в пух все камыши. Наверное, с большим удовольствием иракцы обстреляли бы глиняные горшки, повешенные на кольях забора.

— Ну, как? — спросил Игорь, когда иракцы перестали стрелять.

— Утонул, наверное, — сказавший это развел руками.

— Утонул, — засмеялся Игорь. — Да если бы там кто-то был, вы бы его точно прибили.

— Хамдулиля — на все воля божья, — послышалось в ответ. Так говорили афганцы и местные арабы.

Игорь отошел от иракцев.

— Фуфло какое-то, — сказал он Сергею.

— Сам вижу, — ответил тот.

— Никого там не было. Они, наверное, только рыбу оглушили своей пальбой.

Эта комедия чем-то напомнила Громову ту, что пытаются разыграть американцы, уверяя весь мир, будто в Ираке есть оружие массового поражения. И в той, и в другой постановке были слабые сценарии, но у американцев — несравнимо больше бюджет.

Началось все с криков водителя. Вот интересно его расспросить — зачем же он все это затеял. Собственная это его инициатива или руководство попросило? Или может, он подумал, что его сейчас за неверные сведения о том, что «Талялям» разбомбило — побьют или лишат обеда, и хотел вот таким образом вину свою загладить, заработать прощение? Сергей и Игорь обязаны были во время работы водителя кормить, а он очень любил блюда из козлятины и пользовался тем, что в городе места, где можно перекусить, были наперечет.

— Что мы есть-то сегодня будем? — спросил водителя Сергей, когда стало ясно, что никакого летчика в речке они не найдут.

Водитель расплылся в улыбке, показывая, что у него вместо двух передних верхних зубов — золотые коронки.

— Оззу, — говорил он с таким же выражением, с каким лягушка в детском анекдоте сообщала, что больше всего на свете любит конфеты батончики.