Марина - Алия Амирханова
– Сергей.
– Степан.
– Лёха.
– Со всеми познакомился?
– Да, вроде.
– Валька, возьми Серёгу себе на хвост. Покажи машину и объясни, что к чему.
Все стали дружно расходиться. Парень по имени Валентин подошёл к Сергею.
– Пошли, машину покажу.
Они направились к расположившейся неподалёку, автомастерской. Под громадным тентом стояли несколько десятков машин. Некоторые были на ремонте. Возле них крутились механики. Чуть поодаль – в ряд выстроились машины на ходу. Они были не новые, но все в исправном состоянии. Если машина ломалась, водитель оставлял её на ремонт, а сам пересаживался на другую. Строительство ГЭС не должно было зависеть от поломок техники, и это строго соблюдалось. Подошли к одной из машин.
– Ну как, нравится?
– Я как раз на такой модели работал. Моя машина, – Сергей ласково похлопал машину по кузову.
– Тогда садись. Осваивайся. Я к начальству
Сергей сел за руль. Он любил машины и относился к ним с уважением.
– Ну, здорово, родная. Будем знакомы. Меня зовут Сергей Крайний, – он не спеша завёл машину, приноравливаясь к зажиганию, пробуя сцепление. Машина вздрогнула и покорно тронулась с места. Это был знак, что общий язык найден и техника приняла нового хозяина.
Ну, вот и хорошо, родная. А насчёт Крайнего – это только фамилия у меня такая. Ты не обижайся. Мы с тобой крайними не будем. В этом будь спокойна. Сергей Крайний всегда в числе первых был. Так-то, дорогая. Я тебя не подведу.
Сергей ехал позади Валентина. Они направлялись в сторону карьера, где экскаваторы своими мощными зубьями вгрызались в скалы и вырывали из них огромные куски породы, которые затем аккуратно опускали в подъезжающую к ним машину с распахнутым кузовом. Загрузившись, машина тут же отъезжала, и на её место вставали новые Мазы, всё с тем же раскрытым кузовом, словно птенцы, орущие от голода. Все работали слажено, не нарушая порядок, будто невидимая рука дирижировала всем этим сложным механизмом отгрузки скалистой породы. Нагруженные машины цепочкой степенно двигались дальше к месту выгрузки. Завершалось окончательное перекрытие реки Енисей. По широкой насыпи в обе стороны двигались машины.
Загрузившись, Сергей поехал по своей колее в сторону реки. Валентин его ждать не стал, дабы не нарушить общий ритм. Сергей опасался, что не сориентируется, но всё обошлось. Двигались в два ряда. С одной стороны, нагруженные, с другой – пустые. Внимательность требовалась колоссальная. Нужно было держать определённую скорость, чтобы не вызвать заторов, и потом: от того, сколько рейсов сделает каждый водитель, зависела выработка всей бригады. Никто не хотел быть в тягость. Расстояние между рядами небольшое, пыль, жара, скорость, так что трудностей хоть отбавляй. Но подобная особенная собранность только радовала Сергея. Он вообще любил опасность, когда с риском для жизни. Одним словом, смелым был парнем. К концу дня при подведении итогов, бригадир публично вынес ему благодарность. Сергей не подал виду, что доволен, желая тем самым продемонстрировать свою надёжность….
– А теперь достаём тетрадки и записываем….
И так каждый день. Целый месяц Мария Петровна учила Марину и Ольгу, как готовить раствор, как наносить его на шпатель, а потом на стену. Какой толщины, как часто. Лишь в середине второго месяца приступили непосредственно к самостоятельному оштукатуриванию стен. Девчонки учились быстро. Да и некогда было долго. На стройке почти одна молодёжь. Часто игрались свадьбы, так что дома строились быстро, и работы у штукатуров-маляров было хоть отбавляй.
Сергей уже два месяца работал в бригаде. Работой был доволен, хотя уставал сильно. Бывали дни, когда не было сил даже переодеться. Сразу заваливался спать. Поначалу платили мало, но не деньги побуждали трудиться с полной отдачей. Причастность к великой стройке страны поддерживала, наполняла энтузиазмом. Было много фронтовиков. Их присутствие особенно воодушевляло молодёжь, хотелось быть такими же как они – смелыми, выносливыми. В сердцах молодых витал эстафетный дух. В войне победили – и здесь победим. Еле добирались до коек, и спать…
Домой к жене Сергей уезжал в субботу, а в понедельник утром возвращался на стройку. Конечно, скучали всю неделю, но делать нечего, надо было терпеть. Все ощущали причастность к чему-то великому, нужному, ответственному.
Лёня, между тем, настаивал на том, чтобы подать в розыск в надежде, что Марину найдут быстрее. Семён Давидович использовал весь свой дипломатический и житейский опыт, разъясняя сыну опасность данного мероприятия.
– Лёня, розыск предполагает наличие всей информации о человеке. Всей, понимаешь. Это значит, они спросят, кто её родители, а если мы будем отнекиваться, они выяснят всё сами. Марине будет угрожать опасность за подлог документов. Лёня, это судьба. Нам остаётся лишь смириться.
– Что ты такое говоришь, папа?! Смириться – никогда. Либо ты организуешь поиск, либо я сам продолжаю искать. Я уже устроился на работу на судоремонтный завод. Правда, только грузчиком. Учиться буду заочно. Заработаю денег – поеду в Москву. Мы с ней мечтали уехать в этот город. …Может, она туда и уехала.
Видя решительность сына, отец вскоре всё же подал в розыск. Тот же самый знакомый, который организовывал их выезд за границу, по своим каналам, не официально стал разыскивать Марину.
Глава 4
На строительстве Саяно-Шушенской ГЭС имелось и своё отделение милиции, начальником которого был Фёдор Иванович.
Сегодня он поленился и не поехал с утра с инспекцией по участкам. Был у себя и заканчивал завтракать, когда в дверь постучали. Дожёвывая остатки второго куска хлеба с салом, он встал и, на ходу допивая чай, пошёл открывать дверь, которую всегда закрывал на ключ, когда ел.
– Кто там? – повернув ключ в двери, он открыл её настежь.
На пороге стоял среднего роста молодой мужчина.
– Здрасьте, – он услужливо поздоровался.
– Проходи. Чего там у тебя?
Фёдор Иванович шёл к своему столу, посетитель за ним.
– Садись.
Мужчина сел и, дождавшись, когда сядет начальник, протянул ему какую-то справку.
– Отсидел, значит, – Фёдор Иванович изучал документ. – Кем собираешься работать?
Он оторвал взгляд от справки и пристально, оценивающе посмотрел на мужчину.
Было видно, что тот заволновался. Заёрзал, стал мять кепку в руках, а потом нерешительно произнёс.
– Вообще-то я водитель. В отдел кадров пойду, что там скажут.
–Ну, ну. …Слушай, как тебя там, – Фёдор Иванович опустил глаза, заглядывая в документ.
– Василий, значит… Назначаю тебя смотрящим, Василий. Это, разумеется, помимо твоей основной работы. Стройка наша всесоюзная, у всех на виду. Приезжают с гастролями и певцы, и целые театральные
