Горящие камни - Евгений Евгеньевич Сухов
Стараясь не демонстрировать своего недовольства, капитан Велесов прочитал ультиматум.
«У генерал-майора Пронина определенно литературный талант. После войны он наверняка примется писать мемуары», – подумал Михаил, взял со стола остро заточенный карандаш и принялся переводить текст на немецкий.
Он старался писать поразборчивее, так, чтобы буквы ложились одинаковым рядком, управился с этим быстро, перечитал то, что у него вышло. Получилось весьма дельно. Даже где-то художественно.
– Все, готово. Возьми. – Капитан невольно глянул на часы и отметил про себя, что гонец украл у него сорок минут заслуженного отдыха.
Если завалиться на боковую прямо сейчас и проспать часа полтора так, чтобы никто больше не тревожил, то он еще сумеет восстановиться.
– Тут такое дело… – старший лейтенант замялся.
У парня, похоже, проснулась совесть, что совершенно не мешало ему мучить вконец уставшего разведчика.
– Дело очень важное. Вы прекрасно знаете немецкий язык. Может, вы и прочитаете? Дело идет о тысячах спасенных жизней! – старший лейтенант твердо посмотрел на Велесова.
– Прочитать? Перед кем? – осведомился тот.
– Перед немцами, на передовой. Через громкоговоритель.
А вот это уже откровенный перебор! За последние двое суток он практически не спал, трижды ходил за линию фронта. Командование готовило штурм, уточнялись разведданные. Капитан сделал даже больше, чем начальство планировало. Оставалось только удивляться, как он до сих пор не рухнул от усталости.
Капитану Велесову потребовалась долгая минута, чтобы подобрать ответ. На вполне обоснованный гнев у него просто не было сил.
– Я устал, мне нужно немного отдохнуть. Прочитать сумеет любой сержант. Незаменимых людей у нас нет, – проговорил он.
– Никто не сумеет прочитать так, как вы, товарищ капитан. Может, даже обойдется без штурма. Вы должны помочь, – настаивал старший лейтенант.
Несмотря на внешнюю мягкость, этот парень умел добиваться своего.
– Неужели вы не хотите использовать такую возможность, чтобы спасти тысячи солдатских жизней?
Старший лейтенант бил наотмашь по самым чувствительным местам, смотрел твердо и прямо, был уверен в собственной правоте, прекрасно осознавал, что требует чего-то особенного. Обычно в устных информационных сводках были задействованы хорошо образованные бойцы, с десятью классами за плечами, умеющие грамотно читать по-немецки. Но это простые солдаты! Велесов же был офицером!
«Неужели в штабе армии так слепо верят в силу нашей пропаганды? – подумал капитан. – Хотя кто его знает. Каких только чудес на свете не бывает. Три дня назад после одного такого обращения сдался целый взвод немецких пехотинцев».
– Вы предлагаете мне стать агитатором? – с улыбкой спросил Велесов.
– Вы правильно меня поняли, – серьезно ответил старший лейтенант.
– Когда планируется этот… агитпроп?
– Через два часа. Сани с громкоговорителем уже подготовлены. Осталось только заручиться вашим согласием.
– Хорошо. – Велесов не узнал собственный голос. – Я согласен, если это убережет хотя бы несколько жизней.
Усталость, давившая на его плечи, как-то незаметно рассосалась. Странное дело, Михаил даже почувствовал, что стал немного выше ростом.
– Мы вам предоставим сопровождающих.
– Не нужно. Меня проводят разведчики из моего взвода.
– Тогда желаю успеха, товарищ капитан. Как только вам передадут заверенный перевод, можете приступать. – На сухощавом правильном лице старшего лейтенанта отразилось что-то похожее на улыбку.
Он попрощался с Михаилом и быстро вышел из блиндажа.
Капитан Велесов чуть приподнялся и в бинокль осмотрел местность. Ландшафт был ему хорошо знаком. Он уже дважды проползал через это поле буквально под носом у немцев. Впереди, метрах в пятистах тянулась линия неприятельских траншей. На ее флангах располагались огневые точки, каждая с двумя станковыми пулеметами. Они контролируют подступы к окопам. Просто так их не взять. Кровля укреплена бетонными плитами, лежащими под толстым слоем земли, боковые стены защищены естественным нагромождением камней.
Над этим участком возвышалась сопка с крутыми склонами и вершиной, поросшей лесом, с которой просматривался второй ярус далекой цитадели. Идеальное место для ведения устной пропаганды.
Самая удачная площадка для вещания располагалась в неглубокой ложбинке, подходы к которой контролировались нашей пехотой. Достать агитатора здесь можно было только минометами и артиллерией, но для этого немцам потребуется точно определить его местонахождение, а сделать это в кромешной тьме очень непросто.
Обычно агитатора провожают два автоматчика. Они прикрывают его от возможной встречи с противником, убеждаются в том, что тот дошел до нужного места, и только потом возвращаются в окопы. После выполнения задачи агитатор чаще всего следует один по оговоренному коридору, где его на половине пути встречают сопровождающие. Были случаи, когда пропагандиста перехватывала немецкая разведка.
– Да вы не волнуйтесь, товарищ капитан, – сказал заместитель командира взвода разведки сержант Мошкарев, угадав мрачные мысли Велесова. – Поддержим, если что. С обеих сторон выставим дозорные группы. Немцы обойти нас не сумеют. Да и как они вас отыщут? Тьма же кромешная!
С другой стороны, для немцев пропагандист – это ярый коммунист, для которого не жалко и несколько тонн раскаленного железа, начиненного толом.
– Все так, не отыщут, – ответил на это Михаил, глянул на разведчиков, лежащих рядом, и скомандовал: – Пошли!
Не дожидаясь ответа, Велесов проворной ящеркой юркнул в ночь и пополз к сопке через поле, огибая глубокую воронку от разрыва гаубичного снаряда. Следом, подтаскивая за собой сани с рупором, поспешили разведчики.
Они доползли до нейтральной полосы, где из земли выпирали куски железа, то немногое, что осталось от выгоревшего немецкого зенитного орудия. Неподалеку виднелась исковерканная стереотруба с чудом уцелевшими линзами.
Люди малость передохнули и поползли дальше, под прикрытие подбитого танка «Т‐34». Его башня была свернута набок, а ствол, заметно искривленный, уткнулся в землю. Вытащить погибших членов экипажа пока не представлялось возможности. Оставалось ждать, когда будет оттеснена последняя группа немцев, позиции которой острым клином выпирали из крепостных стен. Впереди стояли их противотанковые пушки, уже вдавленные в землю. Разведчикам казалось, что покореженные стволы молча наблюдали за ними.
Бой, случившийся на нейтральной полосе, был скоротечным и очень жестоким. Средний танк «Т‐34», шедший в авангарде боевого порядка, сумел расстрелять немецкую зенитку, растащить по сторонам колючую проволоку, поставленную в шесть рядов, преодолеть ров. Он добрался до немецких траншей, но вот преодолеть их не получилось. Снаряд противотанковой пушки, стоявшей в глубине обороны, пробил лобовую броню танка и уничтожил экипаж. Еще через минуту вражеская батарея была подавлена прицельным артиллерийским огнем. От нее остались куски железа, разбросанные по полю, и мертвая прислуга, лохмотьями висевшая на колючей проволоке.
Впереди плавно изгибалась река Варта, скованная по берегам льдом. Дальше
