Владимир Пашинин - Герои среди нас(сборник)
А через несколько часов абсолютный чемпион страны по боксу Николай Королев надел гимнастерку с синими петлицами.
Утром над лагерем пел горнист. Голос трубы, требовательный и резкий, врывался в палатки, выбрасывал бойцов из постелей.
Спортивный лагерь на станции "Строитель" превратился в воинский учебный пункт.
Физзарядка, пробежка, завтрак.
И снова труба. Пора на занятия.
Строевая, политинформация, матчасть оружия.
А мимо станции идут эшелоны. "На запад, на запад", - стучат колеса. Из открытых дверей выплескивается на перрон песня.
Идут, идут эшелоны. Теплушки, командирские вагоны, платформы с техникой. На западе тяжело дышит фронт. На западе идут бои. На восток везут раненых.
А здесь! Эх, да что говорить…
- Рядовой Королев!
- Я!
- Перечислите основные части пулемета "максим".
- Слушаюсь!
А лицо у сержанта-инструктора совсем другое, чем вчера. Глаза грустные. В перерыве он подходит к бойцам.
- Слыхали, товарищи? Киев оставили… У меня там мать и братишка. И третий рапорт командир бригады мне вернул. Не пускает на фронт.
- Раз! Раз! Раз, два, три!
- Раз! Раз! Раз, два, три!
Старшина молодой, туго в талии перехвачен ремнем. Гимнастерка на нем как влитая, сапоги хромовые блестят, глядеть больно. Лучший строевик. Зверь, а не старшина.
- Рота, ногу!
"А вчера ночью немецкие самолеты бомбили Москву. И сводки все мрачнее и мрачнее".
- Рота! Стой! И - не шевелись! Плохо! Нет настоящего шага!
Идет вдоль строя старшина. Щеголеватый, ладный, словно картинка из Строевого Устава.
- Повторим!
"Далась ему эта маршировка. Эх, на фронт бы…"
- На-пра-во! Шагом - ма-арш!
А потом на целый день тактика. Ползут бойцы по-пластунски.
- Рота, в атаку! Вперед!
Привычно винтовку на руку.
- Ура-а-а!
Теперь гранату, теперь на спуск раз, другой, теперь штыком, прикладом.
- Рота-а-а! Стой! Перекур.
Валяются на земле исколотые штыками чучела. Валяются неразорвавшиеся деревянные гранаты. Сегодня здесь они опять победили. А там?
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Слушаю вас, боец Королев.
- Прошу отправить меня на фронт.
- На фронт, - командир бригады встает, поскрипывая ремнями, - на фронт? На фронт поедем только после приказа командования. Ясно? Идите.
В прицеле автомата прыгает силуэт в рогатой каске. Он режется по пояс. Николай тихо подводит мушку. "Ну подожди, подожди". Плавно давит на спусковой крючок.
Та-та-та-та!
Брызжет ствол огнем и ненавистью, срезанный надульным тормозом.
- Прекратить огонь! Осмотреть мишени!
- Молодец, Королев, - улыбается ротный, - пять пробоин. Ночами поднимают. Тревога. Повзводно бесшумно и быстро бойцы усаживаются в машины. Где-то впереди Москва. Спортсмены едут на патрулирование.
Темные пустые улицы. В них шаги особенно гулки.
Из-за поворота человек навстречу.
Метнулся луч фонаря.
- Стой! Документы!
- Можете идти.
И опять улицы. Гулкие и пустые.
А сводки с каждым днем тревожнее, враг все ближе и ближе к Москве.
В это утро они стреляли из ручного пулемета. На стрельбище кисло пахло порохом. Сизоватый дымок курился над стволами "дягтярей". Николай только что отстрелялся и уходил с огневой. Вдруг кто-то хлопнул его по спине.
- Димка! - обернулся Королев.
Рядом, широко улыбаясь, стоял его ученик боксер Дима Староверов.
- Здорово, Коля! Как жив, старик?
- Паршиво.
- Вот тебе раз. Почему?
- На фронт не пускают.
- Знаешь что, - Староверов оглянулся и перешел на шепот. - Я тут о тебе говорил кое с кем. Понял?
- Нет пока.
- Потом поймешь. Жди.
- Чего?
- Увидишь.
Дима таинственно подмигнул и побежал догонять группу автоматчиков.
"Увидишь, узнаешь. Черт его знает, Димку. А может быть, не треплется? А вдруг?"
Но что делать-то?.. Хочешь не хочешь - надо ждать.
Прошло еще несколько дней. Наступила осень. Она особенно остро чувствовалась в палаточном городке. Ночами ветер безжалостно тряс ветви деревьев. А утром дневальным приходилось разметать желтые листья на линейке. Днем, в перерыве между занятиями, Николай уходил в соседний лес и долго гулял. Прозрачная тишина, запах прелых листьев на какое-то время успокаивали, позволяли хоть на несколько минут забыться.
Шли дни, а от Староверова ни слуху, ни духу. Николай начал уже забывать их разговор, в сердцах окрестив товарища трепачом.
- Боец Королев!
- Я!
- Срочно в штаб.
- Есть!
Он бежит мимо палаток, мимо дощатых каптерок и ружпарков. Вот и знакомый кабинет командира бригады. За столом полковник, рядом с ним - Староверов.
- Товарищ полковник, боец Королев прибыл по вашему приказанию.
- Собирайтесь, Королев. Вы откомандировываетесь в распоряжение полковника Медведева.
И снова какая-то тайна. Кто этот Медведев? Где он находится?
- Дима, ты мне расскажи в чем дело, куда нам ехать?
- Медведев, Коля, командует специальным чекистским отрядом. Мы уходим в тыл к фашистам. Партизанить будем.
- Вот здорово!.. Ну а кто же все-таки Медведев?
…Сегодня это имя знает любой мальчишка. Герой Советского Союза полковник Дмитрий Николаевич Медведев - автор книги "Это было под Ровно". Но в 1941 году только начинался славный боевой путь его отряда, о котором через несколько лет рассказывали легенды.
Отряд они нагнали в Подольске. Медведевцы срочно выезжали на фронт.
В пассажирском зале вокзала темно. Староверов включил фонарик. Слабый луч его вырвал из темноты деревянные лавки с клеймом "НКПС", спящих вповалку людей.
- Товарищ полковник, - тихо позвал Староверов.
- Я. Кто здесь? - голос спросонок чуть хриплый.
- Это я.
- А, Дима. Ну, привез своего друга?
- Так точно.
- Давай его сюда.
Они разговаривают в темноте. Только иногда слабый огонек папиросы освещает твердый подбородок Медведева.
Что ж, опытный чекист знает, как говорить с людьми. Немало он видел их за свою многотрудную работу. Из отдельных фраз, из деталей разговора Медведев собрал представление о своем собеседнике. Ему понравилось, что этот здоровый парень, чье имя гремело на рингах страны, просит принять его в отряд голосом, срывающимся от волнения.
- Ну, а если не приму? - усмехнулся в темноте полковник.
- Сам уйду, - твердо ответил Николай.
- Ишь ты, сам. Ну, что ж. Комиссар, а комиссар… Слышал?
- Слышал.
- Ну как считаешь, возьмем чемпиона по боксу?
- Возьмем.
- И я думаю, возьмем. Товарищ Королев, - голос Медведева изменился, стал твердым, - зачисляю вас в разведку отряда. Идите.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
Осенью дни короткие. Это особенно заметно в лесу. Темнота здесь наступает сразу, без видимого перехода. Еще несколько минут назад было светло, и вдруг - темнота, плотная, хоть рукой пробуй. Ночью в лесу особенно неуютно и особенно холодно.
Где-то в нескольких километрах фронт. Его ощущаешь каждой клеткой, каждым нервом. Он не спит, вздыхает орудийными залпами тяжело и отрывисто, подмигивает всполохами огня у горизонта.
Приказ короток и строг: не курить, не разводить костров.
Они не курят и не разводят костров. Они мерзнут и ругаются сквозь зубы. Через несколько часов армейские разведчики проведут отряд в "окно".
Через несколько часов - вражеский тыл.
Николай стоял, прислонившись к дереву. Вот начался самый главный экзамен в его жизни. Ошибиться нельзя, оценки здесь ставят пулями. Почему-то вдруг вспомнился вокзал в Берлине. Там несколько часов стоял поезд с нашей сборной, ехавшей на Олимпиаду в Антверпен. Хищный орел прилип к фронтону вокзала, лающий репродуктор, люди в черных фуражках с черепом на околыше…
- Начальника разведки к командиру, - вполголоса передали по цепи.
"Наверное, пора", - Николай поправил автомат, подтянул пояс с кобурой.
- Вперед!
В голове колонны Медведев с армейскими разведчиками. Идут тихо, стараясь не шуршать палой листвой. Где-то совсем рядом ухнули разрывы мин, взлетели в стороне ракеты. Но это в стороне. Там, отвлекая врага, начал ночной бой стрелковый батальон. Молодые ребята, ровесники Николая, бегут к вражеским окопам, кинув на руку тяжелую винтовку с граненым штыком. Там, на фланге, ради них, партизан, гибнут люди. Значит, надо пройти. Любой ценой.
Наконец, захлестали ветки по лицу, ударил в нос горьковатый запах осенних листьев. И тишина вокруг. Вот он, вражеский тыл.
Первое партизанское утро. Солнце мячиком выпрыгнуло из-за верхушек елей. Разломало свои лучи в тумане.
Отряд собрался на поляне.
- Товарищи, - голос Медведева холодный и ломкий, - мы в тылу фашистов. Но помните, что мы на своей земле. Советская власть на Брянщине - это мы. Каждый из нас. Вы все добровольцы, все коммунисты и комсомольцы. Я не собираюсь учить вас, как нужно вести себя…
