Марина Чечнева - «Ласточки» над фронтом
— Конечно, в полк! Там долечимся.
В одной из станиц девушки пересели из госпитальной машины на попутную, шедшую в сторону нашего аэродрома, и вскоре добрались до дома. Как мы обрадовались им! Бережно помогли выбраться из машины, донесли в общежитие. За эти несколько суток Нина и Леля очень изменились, особенно Нина похудела так, что, увидев себя в зеркале, не сразу узнала.
Только через два месяца к Нине вернулись силы. Для того чтобы поставить подруг на ноги, много сделала наш чудесный доктор Ольга Жуковская. Не раз предлагала Нине поехать в санаторий.
— Нина, курортное лечение тебе совершенно необходимо, ведь такая потеря крови была, — уговаривала она.
— Нет, доктор, я лучше здесь, дома. Девочки все время в санчасть приходят, это такая радость — быть со своими. Вы же сами не раз говорили, что радость лечит…
Так закончилось одно из самых памятных испытаний летчицы Нины Распоповой. А вскоре она вновь вернулась к боевой работе. В первый раз после ранения Нина вылетела на задание со штурманом эскадрильи Ларисой Розановой. Не забыть никому из нас этих полетов на защиту города Орджоникидзе.
У самого подножья Казбека — высота его почти пять тысяч метров притулился аул Анадир. Тут и сосредоточились части фашистов, готовившиеся к наступлению на Орджоникидзе. Ночи стояли такие темные, что в двух шагах ничего не видно. Летишь — и кажется: впереди, совсем рядом, черная стена гор, сейчас врежешься. Многие из нас, в том числе и Нина, имели опыт полетов в горах, знали, что чувство это обманчиво. А все равно: сидишь, бывало, в кабине самолета, съежившись в комочек, и с минуты на минуту ждешь — сейчас самолет наткнется на эту черную стену.
В первом вылете после длительного перерыва Нина, естественно, нервничала особенно сильно, но четко выполняла команды штурмана и уверенно вела машину к цели. Наконец Анадир. Лариса сбросила САБ (светящую авиабомбу). Бледный свет ее выхватил из темноты маленький горный аул, прилепившийся к скалам. На восточной его окраине и на главной улице можно было разглядеть автомашины. Обстрел с земли был не такой сильный и работало только два прожектора. Видимо, сюда, в горы, трудно было доставлять пушки и снаряды.
Розанова дала команду заходить на боевой курс. Вдруг рядом вспыхнула еще одна САБ. Нина глянула в сторону и испугалась — ощущение было такое, что крыло самолета чертит по скале, так близко стояли отвесные черные горы, поднимавшиеся выше нашего полета на несколько тысяч метров.
Даже и при незначительном обстреле светящиеся трассы пуль все теснее прижимались к самолету. Наконец бомбы полетели вниз. Нина развернула машину в обратный путь. Перед глазами вдруг посветлело, четко выделилась линия горизонта.
— Это был обычный, будничный полет, а сколько выдержки, сил потребовал — трудно передать, — вспоминает Нина Максимовна. — До сих пор как вспомню, перед глазами черная стена и разрезающее ее крыло. Мы тогда с Ларисой прилетели с мокрыми спинами…
Да, это были трудные полеты, и нужно было смотреть опасности прямо в глаза, и дрожащая рука не имела права ни на один градус отвернуть от заданного курса… А разве были легкие полеты? 805 раз поднимала в фронтовое небо машину летчица Нина Распопова. 805 — вдумайтесь в это число. Каждый полет непрост, требует мужества, силы и воли. А сколько среди этих сотен было особенных, исключительных полетов, тех, что помнятся спустя годы.
Перечитываю наградные листы Нины Распоповой. За каждой наградой десятки сложных и опасных боевых вылетов. Свой первый орден — орден Красного Знамени Распопова получила в сентябре 1942 года за мужество при выполнении боевых заданий и за тот полет, в котором они с Лелей Радчиковой были ранены, но несмотря на это задание выполнили.
Документы военных дней. Лаконично, скупым языком рассказывают они о черных ночах в фронтовом небе, о терпении и мужестве.
В ночь на 14 декабря 1942 года Распопова бомбила моторизованные части фашистов в Павлодольской. Несмотря на шквальный огонь ПВО противника, экипаж достиг цели, точно сбросил бомбы и вызвал два сильных взрыва…
В ночь на 21 мая 1943 года вылет под Неберджаевское, на Кубани. Экипажи, летевшие за Ниной, видели, как после точного бомбового удара экипажа Распоповой на земле начался сильный пожар…
Закончились бои на Кавказе, Кубани, освобожден Таманский полуостров, начались бои за Крым. В холодные осенние ночи сорок третьего года наш полк помогал наземным войскам при форсировании Керченского пролива и при высадке десанта на побережье Керченского полуострова. В этих полетах самое активное участие принимала и Нина Распопова. Более пятидесяти раз летала она к десантникам — бомбила огневые и прожекторные установки, сбрасывала на Малую землю боеприпасы и продовольствие, снижаясь до предельной высоты, выключала мотор и кричала отважным малоземельцам слова поддержки и привета. «Кому из них суждено пройти сквозь эту огненную бурю и остаться в живых?» — думала каждая из нас, восхищаясь мужеством, отчаянной отвагой десантников…
В одном из вылетов, когда экипаж Распоповой бомбил огневые точки противника с малой высоты, фашисты вывели из строя двигатель на ее самолете. Внизу — вражеская территория. Нина развернула машину в сторону Таманского полуострова. «Нет, до берега не дотянуть… Неужели конец? Попробовать сесть на воду? Но ведь самолет сразу пойдет ко дну, мы даже выбраться не успеем…»
Мотор захлебывался, то и дело чихал и останавливался, но все еще тянул. «Ну, милая, ну, ласточка, еще немного, еще чуть-чуть», — мысленно заклинала Нина машину. И «ласточка» чудом дотянула до берега. Выбирать место для посадки было уже невозможно. Летчица приземлила машину рядом с дорогой, по которой бесконечным потоком шли войска в сторону пролива, чтобы переправиться на Малую землю.
Самолет сел между глубокими воронками, а вокруг были противотанковые ежи. Приехавшие из полка инженер эскадрильи Дуся Коротченко и техники Тоня Рудакова и Катя Бойко только ахнули, оглядев эту «посадочную полосу»:
— Ну, под счастливой звездой родились вы, девчата, — сказала Дуся.
На самолете заменили двигатель — на нем были пробиты два цилиндра, наложили перкалевые заплаты на плоскости и фюзеляж, и снова Нина летала на задания, бомбы, сброшенные ее экипажем, не один раз четко ложились в цель, а жизнь еще не однажды висела на волоске. Через некоторое время ее боевая работа была отмечена орденом Отечественной войны I степени и орденом Красного Знамени.
Всем нам памятны майские дни 1944 года. Щедрое цветение крымской весны и наше наступление. Мы бомбили остатки войск противника на мысе Херсонес. В одном из вылетов в ночь на 10 мая точными бомбовыми ударами экипаж Распоповой вызвал два сильных взрыва с густым черным дымом — это были машины с боеприпасами.
— Удачно слетали, — говорила штурман Таня Костина. — Нина, разгромлены ведь фрицы! Наша весна в Крым пришла!
— Танюша, погляди, что в районе Севастополя творится! Какой салют! Значит, Крым наш. Все ближе победа, Танюша, все ближе мир!
На аэродроме в этот день состоялся митинг. Нина выступила на нем, говорила жарко и взволнованно — она умела говорить, ее, парторга эскадрильи, всегда хорошо слушали… Днем Распопова упросила командира полка разрешить ей долететь до Севастополя, чтобы с воздуха поглядеть на любимый город.
Лежа на аэродроме, среди свежей ароматной зелени, мы наслаждались тишиной, южным солнцем и легким майским ветром, когда Нинина машина взлетела и на бреющем направилась в сторону Севастополя. Через полчаса она вернулась, лицо ее было мрачно и сурово.
— Девочки, милые, вы не представляете, что эти варвары сделали с городом, в руины превратили, а какой чудесный город был… — с болью и гневом говорила Нина. — Да и весь Крым — это же рай земной, а что фашисты с ним натворили! Но им не поздоровится за это! Техники их разбитой кругом полно. На берегу Южной бухты вдоль и поперек железнодорожных путей вагоны, паровозы немецкие. Наши экипажи тоже постарались там. Берега завалены немецкой техникой, из воды торчат остовы затонувших транспортов. Они заплатили за поруганную землю, но это еще не все, — с угрозой произнесла Нина. — Главная расплата еще впереди!
Бои в Белоруссии, в Польше, и, наконец, в Германии, экипажи нашего полка бомбили оборонительные линии фашистов, вражеские укрепления, в воздух взлетали блиндажи и доты, машины с боеприпасами…
— А знаешь, Марина, — сказала мне Нина, — один раз здорово не повезло: в сорок пятом орден раньше времени вручили на два дня. Помнишь восьмое марта сорок пятого победного года?
8 марта забыть нельзя. В тот замечательный день к нам в гости приезжал Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, вручал награды нашим девушкам. Перед этим нас, пожалуй, впервые за всю войну, разместили в городе. Хорошие комнаты, удобные чистые постели.
