А Федотов - Разведчики в тылу врага
Место для базирования было подходящее. Два небольших гребня, усыпанных известковым камнем, тянулись с востока на запад и обрывались крутыми скатами, образуя впадину. Между ними рос кустарник, переплетенный травой и забитый прошлогодним перекати-полем. Очень удобное было место. И, несмотря на это, его неожиданно пришлось оставить. Оказалось, что в совхозе «Первое мая» расположился штаб немецкой части.
К ночи 13 сентября снова вышли к реке Бурульча и остановились в степи, на половине пути между населенными пунктами Тереклы-Шейх-Эли и Таку-Эли. Вокруг рос бурьян, а посреди него — большой куст сирени, и разведчики назвали это место «сиреневым островком».
«Сиреневый островок» занимал площадь шириной до 10 метров и длиной 15 метров. Западнее его тянулось высохшее русло реки Бурульча. За рекой, метрах в 150, проходила грунтовая дорога на Тереклы-Шейх-Эли и Таку-Эли. Восточнее «островка» в те же деревни вела другая грунтовая дорога. С северной стороны этот участок окаймляла низкорослая трава, а с южной, в 10—15 метрах от него, начинался небольшой массив Курая.
Проезжая мимо, можно было просматривать весь куст сирени; однако редкий безлистый кустарник казался низкорослой полынью, и никому и в голову не приходило, что здесь кто-то может прятаться.
Место базирования было выбрано удачно. Во-первых, оно находилось в стороне от дорог. По дорогам же передвигалось сравнительно мало людей, так как для этого требовалось специальное разрешение оккупационных властей, а за передвижение вне дорог грозил расстрел. Во-вторых, во время дождя по высохшему руслу реки текла вода, и разведчиков не мучила жажда.
Опасность такого расположения заключалась только в том, что их мог обнаружить пастух, который часто прогонял скот мимо сиреневого куста. Однажды его собака даже подошла к сирени. Увидев разведчиков, она взъерошила шерсть, тихо зарычала, но медленно отошла.
Помимо «сиреневого островка», разведчики имели и вторую базу — в излучине Бурульчи. Собственно говоря, никакой второй базы не было. Просто разведчики могли в случае опасности встретиться в другом месте.
Верный решил, что, несмотря на отсутствие достаточно безопасной базы, пора переходить к активным действиям. Сейчас везде было небезопасно: всюду гитлеровцы, всюду облавы и карательные экспедиции. От мысли найти подходящее место в крымских лесах он давно уже отказался, потому что здесь шли непрерывные бои партизан с оккупантами. Базироваться следовало только в землянках, построенных в бурьянах, лощинах, руслах пересохших рек, скалах, заброшенных домах и сараях.
Первые удары по врагу
Для нанесения первых ударов по врагу Верный сформировал две группы разведчиков и приказал им подорвать железнодорожное полотно и воинские эшелоны противника.
Вечером 13 сентября Ваня Анненко, Ваня Мотузко и Алексей Щукин отправились в район станций Сейтлер и Владиславовка, а Анатолий Добровольский, Петя Бон-даренко и Саша Вуколов — в район станции Киличи.
Обе группы в целях большей безопасности решили действовать ночью; в темноте можно было незаметно заложить мину и быстрее уйти от немецких патрулей, охраняющих железнодорожное полотно. К железной дороге разведчики подходили тихо и осторожно. Иногда ползли, иногда останавливались, настороженно прислушиваясь, и опять шли.
Около 22 часов группа Анненко приблизилась к полотну на участке в трех километрах от станции Сейтлер и в 100 метрах от железнодорожной будки, в которой находилась немецкая охрана. Через каждые 10—15 минут вдоль полотна проходили патрули. Действовать следовало быстро и смело. Скоро должен был пройти поезд. Да и рассвет был не за горами.
Ваня Анненко ползком быстро приблизился к самому полотну железной дороги и подготовил место для мины. Жаль, очень жаль было ему, недавнему железнодорожнику, разрушать то, что создал он своим трудом. Но враг не должен, враг не имеет никакого права пользоваться тем, что создано советскими людьми! Ваня поставил мину и моментально отполз к товарищам. Через две — три минуты показался поезд. С затаенным дыханием разведчики ждали, когда состав взлетит на воздух. Вот уже место минирования прошел паровоз, за ним простукали по рельсам колеса вагонов. Взрыва не последовало. Трудно сказать, почему: то ли плохо была заряжена мина, то ли отсырел капсюль, то ли мина была неправильно установлена, — только она не взорвалась. Проверить мину было уже нельзя, так как противник непременно обнаружил бы разведчиков.
— Да, первый блин комом, — сказал с горечью Ваня и, помолчав, добавил: ну ничего, ребята, завтра сделаем удачнее.
Возвращаться к командиру отряда, не выполнив задания, было обидно и просто невозможно. Группа Анненко осталась на месте до следующего дня. Укрывшись в стогах соломы, разведчики внимательно наблюдали за движением противника по шоссейной и железной дорогам.
«Как лучше подготовить мину, чтобы она была мощнее и обязательно взорвалась при проходе поезда? — думал Ваня. — Может быть, поставить мину с упрощенным взрывателем натяжного действия?» Для разведчиков это было опаснее и труднее, но зато была полная уверенность, что мина взорвется в нужный момент. На этом варианте и остановились.
С наступлением темноты Ваня Анненко и Алексей Щукин подползли к полотну и поставили мину, хорошо ее замаскировав.
В 22 часа показался поезд с военной техникой и живой силой противника, идущий на Джанкой. Как только колеса паровоза прикоснулись к мине, она взорвалась. Было подорвано железнодорожное полотно, паровоз, несколько вагонов сошло с рельсов. Как впоследствии выяснилось, движение было приостановлено на 6—8 часов.
Гитлеровская жандармерия в ответ на подрыв полотна железной дороги начала прочесывать ближайшие деревни и забирать заложников, в первую очередь из числа железнодорожных служащих. Немецкое командование приказало также усилить охрану участка Керчь — Джанкой.
Когда разведчики группы Анненко возвратились на базу, Илюхин поздравил их с первым успехом и поставил перед ними новую задачу.
Две ночи пробиралась к намеченному месту группа Добровольского. На третью ночь, 16 сентября, разведчики подошли к железной дороге на участке между станциями Грамматиково и Киличи, вблизи моста через речушку Булганак. Под первый поезд поставить мину не успели. Но вскоре они услышали шум приближающегося поезда, шедшего из Киличи. Как только патруль отошел от намеченного пункта взрыва, Бондаренко и Добровольский быстро подползли к железной дороге и заложили мину. Затем Добровольский отбежал от полотна, а Бондаренко начал разматывать шнур. Поезд находился уже в нескольких метрах от заряда, когда разведчика обнаружил часовой на мосту. Гитлеровцы осветили местность ракетами и открыли стрельбу. Однако было уже поздно. Ровно в 23 часа паровоз наехал на заряд, Бондаренко рванул шнур и побежал. Позади раздался сильный взрыв, сопровождавшийся криками и беспорядочной стрельбой. Паровоз и 14 вагонов с техникой и живой силой противника были уничтожены. Движение железнодорожных составов на этом участке прекратилось на 10—12 часов.
Немцы были в смятении. Не успели они оправиться от одного удара, как последовал другой и, по всей вероятности, не последний.
Советское командование, узнав об успешных действиях группы Илюхина, прислало разведчикам одобряющую телеграмму: «Поздравляем с первыми успехами, желаем успехов в дальнейшей работе».
Возвращаясь с задания, Толя Добровольский познакомился с жительницей поселка Тереклы-Шейх-Эли Симой Кляцкой. Открытые и ласковые глаза женщины, ее сердечность и откровенность, лютая ненависть к оккупантам располагали к себе. Прощаясь с разведчиком, Сима сказала:
— Мы все с нетерпением ждем наших спасителей — советских воинов. А я готова помогать им, чем могу, не щадя своих сил и самой жизни.
Когда Толя доложил об этой встрече Федору, тот решил во что бы то ни стало встретиться с Симой, поговорить с ней и, если она действительно настоящая патриотка, попросить, чтобы она помогла разведчикам.
21 сентября группы Добровольского и Анненко вновь отправились для организации взрыва железнодорожного полотна на участке станций Сейтлер и Грамматиково-Киличи.
Анненко прибыл в район станции Сейтлер, внимательно осмотрелся, выяснил, где находятся немецкие патрули, и подготовил заряд. Операцию пришлось проводить в трудных условиях, так как патрули находились недалеко от намеченного для взрыва участка.
Ваня решил поставить заряд сам. Услышав, что поезд со станции Сейтлер отправился, он дал отойти подальше ближайшему патрулю, затем быстро подполз к полотну, лежа поставил мину с упрощенным взрывателем натяжного действия и отполз к товарищам.
Как только патрули услышали шум приближающегося поезда, они пошли в обход и, пользуясь специально приспособленными искателями, обнаружили мину. Патрульных было четверо. Они остановились около заряда и, размахивая руками, начали ставить красный сигнал. В этот момент Ваня приказал взорвать заряд. Щукин потянул шнур — и в эту же минуту все четверо гитлеровцев и большой кусок рельса со шпалами взлетели на воздух. И снова движение поездов было прекращено на несколько часов.
