Владимир Шатов - Сталинград
- Воды, дайте воды!
Пожарные гидранты оказались обезвоженными, да и количество возгораний превышало силы пожарной охраны и горожан. Приводить город в порядок после этого жуткого налёта пришлось одним женщинам, поскольку почти все мужчины призвались на фронт в составе бригад народного ополчения.
- Алёшенька сынок мой родненький! - Женщины хоронили своих близких прямо во дворах домов.
Авианалёт на Сталинград, самый массированный на Восточном фронте, явился кульминацией карьеры Рихтгофена. 4-я воздушная армия совершила в тот день 1500 вылетов, сбросив 1000 тонн бомб и потеряв при этом всего лишь три боевые машины.
- Поздравляю генерал! – Штабные офицеры расшаркивались перед командующим. – Блестящая операция!
- Это заслуга наших героических лётчиков.
В Сталинграде в то время находилось около 600 тысяч человек, и более 40 тысяч из них было убито только за первую неделю бомбардировок. После них великолепный город было не узнать. Груды развалин; трубы, торчащие из нагромождения камней. Дома, разрезанные пополам, представившие взору потаённые уголки каждого этажа. Металлические решётки, сломанные, как спички; раздробленные балки, разрушенные стены, полный хаос там, где когда-то была нормальная жизнь. Плоды труда людей многих веков оказались превращёнными в прах всего за несколько дней.
***Летом 1942 года множество железнодорожных составов громыхало в направлении на Восток через узловую станцию Сталинград. Прорыв немецких войск под Харьковом привёл в движение огромные массы народа и перемещение колоссальных материальных ценностей. Оборудование текстильных фабрик и колхозный скот, заводские станки и труппы театров перемешивались на стальных рельсах.
- Я вам что – волшебник! – кричал красноглазый от бессонницы железнодорожный начальник. - Сказано же, в первую очередь военные эшелоны.
- У меня скоропортящийся груз! – пыхтел вспотевший толстяк. – Вы обязаны пропустить вагоны.
- С чего?
- Нам срочно нужно в Куйбышев.
- Всем надо…
- У меня образцы элитной пшеницы…
- Вон эвакуированный ростовский детский дом уже неделю стоит в тупике, а ты про какую-то пшеницу!
… Упомянутый эшелон действительно чрезвычайно медленно тащился по степи, то и дело, останавливаясь, чтобы пропустить литерные поезда. Расстояние от Ростова до Сталинграда он преодолел за несколько недель.
- Так мы в лапы к немцам попадём! – ужасалась Дарья Ушакова, тридцатилетняя воспитательница детдома.
Некрасивая, полная женщина вздохнула и пошла, выполнять свои ежедневные обязанности. Работы было много, воспитанников числилось под сто человек.
- К тому же ещё по дороге подкидышей подбираем! – неприязненно подумала она, вспомнив малыша навязанного им на станции Миллерово.
Годовалого мальчика назвали Колей, а фамилию ему записали Безродный.
- Пока доедем до Кирова, нахватаемся сирот как блох!
Дарья никогда не была замужем и только две вещи на свете радовали её: еда и мужчины.
- Лучше бы приняли взвод военных…
От таких приятных мыслей она стыдливо раскраснелась и вспомнила недавний случай. Их поезд надолго застрял около маленького разбитого бомбёжками полустанка. От него осталась бесформенная куча камней, семафор да кусок деревянного забора.
- Пыль и зной, - заметила заведующая заведением Мария Ивановна, мусоля папиросу, - кругом ни души.
- Только голая степь до горизонта. – Согласилась Даша, она не хотела ни в чём спорить с начальством.
На главном пути притормозил военный эшелон. Молодые солдаты высыпали из теплушек разжиться жратвой. Кругом смех, маты и суматоха.
- Где тута можно отоварить продовольственные аттестаты?
- Хрен его знает!
Вдруг откуда ни возьмись, появились бойкие девчата в гимнастёрках. Как Даша узнала позднее, это прибежали зенитчицы, которые обороняли объект от немецких самолётов. И естественно очень скучали…
- Хи-хи, да ха-ха! – послышалось из клубящейся кучи, где девчонки смешались с заинтересовавшимися солдатиками.
Особенно выделялась одна симпатичная девушка, чёрненькая и весёлая. К ней вразвалочку подошёл высокий, кучерявый солдат и начал нашёптывать на ушко всякую чушь.
- Вот бы мне пообщаться с ним! – размечталась давно не целованная Дарья.
Взявшись за руки, они побежали к остаткам забора и быстренько приступили к делу…
- Время военное - нельзя терять мгновения, - одобрила их действия Ушакова. – Я тоже долго не ломалась бы…
Внезапно раздался протяжный гудок паровоза, и лязгающий эшелон тронулся.
- Лёвка-а-а! Скорей!!! - завопили товарищи красавца.
- Бегу!
Солдат рванулся к последнему вагону, поддерживая на бегу галифе рукой.
- Ах, какая жалость! – огорчилась Даша и прошептала: - Пришлось голубкам расстаться.
Ребята помогли ему забраться в вагон, который уже набрал приличную скорость.
- Воинский долг превыше всего! – весело крикнул он своей минутной подруге.
- Куда же ты, солдатик, миленький, - закричала чёрненькая и одёрнула юбку защитного цвета, - имя хоть скажи!
… Они простояли на том полустанке пока в небе не появились немецкие самолёты. Судя по их виражам, они охотились в степи за медленно тащившимися поездами.
- Где же наши истребители? – спросила побелевшая Мария Ивановна.
- Там же где танкисты…
И тут Даша увидела один советский самолёт. Прижимаясь чуть ли не к самой земле, краснозвёздный истребитель не уходил, а улепётывал, что было духу от противника, напоминавшего злую осу с ярко-жёлтым ободком на фюзеляже. Расстояние между ними быстро сокращалось, «мессер» уже выпускал очередь за очередью из своих пулемётов, но снаряды пролетали выше цели.
- Неужель собьёт изверг?
- А наш вёрткий….
Очень скоро самолёты исчезли из глаз. Через какой-нибудь час Ушакова увидела обломки истребителя и рядом с ними самого лётчика. Эшелон снова остановился и Мария Ивановна закричала:
- Дети не смотрите туда!
- Гляньте вон крыло со звездой… - загалдели ребята.
Тело было разорвано на куски и раскидано вокруг обломков. Из земли торчала нога, обутая в модный сапог. Глаза Даши не могли оторваться от другого сапога, валявшегося отдельно рядом с разрушенной кабиной: из него виднелся кровавый обрубок ноги, лишь верхние обнажённые осколки костей белели.
- Господи, что же это?! – побледнела Дарья и прижала ладонь ко рту.
- Отвернись немедленно. – Велела деспотичная заведующая.
Дети притащили голову лётчика, она отлетела вперёд и попалась им на глаза.
- Бросьте эту гадость! – закричала Мария Ивановна.
Ушакова успела заметить, что из-под шлема пилота выделялись нос и глаза, до предела расширенные в предсмертный час, да так и застывшие в таком положении.
- Надо бы попытаться собрать по кусочку лётчика, - сморкаясь, сказала она, - выкопать хотя бы небольшую ямку, да и похоронить.
- Всех не похоронишь!
***Тот день у Дарьи не заладился с самого утра, всё шло наперекосяк. Сначала заведующая накричала на неё по поводу плохо вымытой посуды.
- За всеми заморышами мне, что ли тарелки перемывать? – размышляла про себя Ушакова, когда Марья Ивановна разорялась про дизентерию.
Затем выяснилось, что обещанный отъезд, в который раз откладывался.
- Как мне надоел этот город! – тихо выругалась Даша. – Что в нём красивого?
Ей до смерти надоела Волга, широкие проспекты и шумный вокзал.
- Дашка, сгоняй за кипятком! – велела требовательная заведующая.
- Счас! – лениво ответила Дарья, но за водой пошла.
Только она завернула за угол здания вокзала, неся в руках горячий чайник, как прямо перед ней упала бомба. Невесть откуда взявшаяся взрывная штука угодила прямо в вагон, в котором размещались сироты.
- О Господи! – выдохнула Даша и уронила чайник.
Боли от ожога ноги она не почувствовала, так как прямо на её глазах вместо полного жизни вагона образовалась гигантская воронка.
- Как же это? – выдохнула женщина и отшатнулась.
Прямо на неё, толкаемый силой ударной волны летел ребёнок. Она инстинктивно выставила руки и упала вместе с ним за спасительный угол.
- Кто это свалился на меня? – первым делом подумала она.
При падении Ушакова сильно ударилась головой об брусчатку и от невероятности происшедшего начала соображать со скрипом.
- Колька Безродный… - прошептала она почти с огорчением.
Потом женщина встала, отряхнулась, взяла хнычущего мальчика на руки и пошла.
- Нужно отойти подальше от эшелона, чтобы нас не убило! – думала Дашка, не замечая, что и там, куда она шла густо падали бомбы.
В полной прострации Ушакова прошла несколько кварталов и остановилась, только упёршись в полностью разрушенный трёхэтажный дом.
