Алексей Евдокимов - Первый день войны
БЕРЛИН. ШТАБ ОБЪЕДИНЕННОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА. 22 июня 1941 года…
Из сообщения командира танковой дивизии «Викинг»…
«Сегодня в 23 часа 15 минут головной дозор дивизии, двигавшийся по шоссе «Белосток — Гродно» был атакован неизвестными мотоциклистами, вооруженными пулеметами и автоматическим оружием. В результате боя есть потери с обеих сторон. Как выяснилось позже, неизвестными мотоциклистами оказались переодетые в советскую военную форму военнослужащие отдельного полка «Бранденбург — 800», подчиненного второму управлению «Абвера». Сообщение о данном инциденте направлено руководителю «Абвера» адмиралу Канарису…»
ГРОДНО. АЭРОДРОМ. 22 июня 1941 года…
Поздно ночью на гродненском аэродроме готовились к вылету два транспортных самолета. Взлетная полоса аэродрома была освещена заревом горящего недалеко бензохранилища и окружена обломками разбитого оборудования и авиатехники. Весь день двадцать второго июня немецкая авиация бомбила летное поле аэродрома, и на нём были уничтожены почти все истребители и бомбардировщики, располагавшиеся здесь накануне войны. Целыми остались лишь два транспортника «Ли-2», стоящие в закрытых капонирах и принадлежащие штабу третьей армии. Когда, к концу первого дня войны командующему армией генералу Кузнецову стало ясно, что немецкие танки, прорвавшиеся через государственную границу, остановить не удастся, и армии предстоят бои в окружении, он приказал отправить на уцелевших самолетах в Минск штабные документы и офицеров, временно прикомандированных к штабу армии. Среди последних, был и генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев, прибывший в штаб третьей армии в середине июня для инспектирования оборонительных сооружений, построенных в районе города Осовец. Здесь, ещё в Первую мировую войну, находился укрепленный лагерь русской армии, который, несмотря на жестокий артиллерийский огонь и газовые атаки, выдержал многомесячную осаду превосходящих сил кайзеровской Германии. Начало войны застало генерала Карбышева у самой границы. Добравшись под бомбежками, до Гродно он, получив приказ командующего армией — вылететь в Минск, категорически отказался его выполнять. Несмотря на все уговоры, генерал остался непреклонен и приехал на аэродром, чтобы проводить своих подчиненных, инспектировавших вместе с ним оборонительные сооружения в Осовце.
Горбенко удалось добраться до аэродрома за полчаса до полуночи. Увидев стоящего у шлагбаума часового, он подошел к нему и попросил отвести его к начальнику караула. Часовой отвел Горбенко в полуразрушенное здание авиационного штаба. Здесь их встретил подполковник-летчик в порванной и обгоревшей гимнастерке. Смерив Горбенко недобрым взглядом, он приказал:
— Отведите его в подвал. Утром будем разбираться, кто он такой…
Горбенко отрицательно покачал головой.
— Утром разбираться уже будет поздно, товарищ подполковник. — сказал он. — Утром здесь будут немцы. На шоссе в двух километрах от аэродрома я видел колону немецких мотоциклистов.
Подполковник с недоверием посмотрел на Горбенко.
— А ты сам случайно не из этой колоны? — спросил он. — Выправка у тебя военная, а одет в гражданское… Мы уже четырёх диверсантов сегодня поймали. Они ракетами немецкие бомбардировщики на аэродром наводили.
— Я, нет!.. — твердо ответил Горбенко. — Я прибыл сюда с командой сержанта Миронова, который должен был доставить на аэродром архив управления НКВД из Гродно. Моя фамилия Горбенко…
Подполковник ещё раз окинул Горбенко пристальным взглядом и, не сказав ни слова, ушел. Вскоре он вернулся с майором, одетым в форму НКВД.
— Вы, лейтенант Горбенко? — спросил майор у Горбенко.
— Так точно, товарищ майор! — ответил тот.
— Следуйте за мной! — приказал майор и повел Горбенко по темным коридорам штаба. Они остановились перед металлической дверью. Майор постучал в неё и затем, распахнув, шагнул в сторону.
— Проходите, товарищ Горбенко! — сказал он. — Вас ждут…
Горбенко снял кепку и вошел в комнату. За столом он увидел двух человек. Один из них, армейский полковник, Горбенко был незнаком. А в другом, он с удивлением узнал генерал-лейтенанта Дмитрия Михайловича Карбышева. Горбенко был знаком с Карбышевым ещё с середины тридцатых годов, когда тот вместе с полковником Стариновым читал курс лекций по минно-взрывному делу слушателям специальной диверсионной школы Белорусского военного округа. Горбенко был слушателем этой школы. Карбышев вместе с полковником сидели за столом над картой и что-то горячо обсуждали. Когда в комнату вошел Горбенко разговор прекратился. Увидев его, полковник встал и спросил:
— Вы, лейтенант Горбенко из управления НКВД Гродно?
Горбенко вытянул руки по швам.
— Так точно, товарищ полковник, — ответил он. — Я лейтенант Горбенко! Документов удостоверяющих личность у меня нет, так как в настоящий момент я нахожусь под следствием. Но мои слова может подтвердить сержант Миронов — начальник караула, дежурившего сегодня в здании управления.
— Я начальник особого отдела штаба третье армии полковник Первухин! — представился полковник. — Расскажите подробнее, за что вас арестовали? — приказал он.
— Я выполнял разведывательное задание на территории Польши. — пояснил Горбенко. — Вечером двадцать первого июня был незаконно арестован немецкими властями. После налета на концлагерь польских партизан мне удалось бежать. Вчера вечером меня арестовали сотрудники НКВД в Гродно и хотели отправить в Минск для расследования обстоятельств моего побега. Этому помешала война. После того, как немецкие диверсанты попытались захватить здание управления в Гродно, я помог сержанту Миронову вывести из города, хранящийся в управлении архив. Нас сопровождал майор — порученец начальника штаба армии, но, к сожалению, во время нападения на наш грузовик немецких диверсантов он погиб. Вот его документы…
Горбенко вынул из кармана красную книжечку и положил её на стол. Полковник раскрыл удостоверение и, прочитав его, спросил:
— Как выглядел этот майор? Можете его описать, товарищ лейтенант?
— Конечно, — ответил Горбенко. — Среднего роста. Полноватый. Черные курчавые волосы. Немного картавит.
Полковник кивнул головой.
— Все правильно… — сказал он. Затем, подняв глаза на Горбенко, добавил. — Приходится всех тщательно проверять. Я вас лично не знаю. Фотографии вашей у меня тоже нет. А сержант Миронов дал только ваш словесный портрет. Но теперь я вижу, что всё в порядке.
— А где сержант Миронов? — спросил с тревогой Горбенко. — И где находится архив управления?
Полковник сел за стол.
— Архив управления погружен на самолет… — ответил он. — А с сержантом Мироновым вы капитан скоро встретитесь.
— Извините, товарищ полковник, — сказал Горбенко. — Вы ошиблись… По званию я не капитан, а лейтенант.
Полковник, наклонившись над картой, ответил.
— Я не ошибся, товарищ Горбенко… Приказом командующего внутренними и пограничными войсками вы восстановлены в звании, в котором были в тысяча девятьсот тридцать седьмом году до вашего ареста. В Минск вы не полетите, а останетесь здесь. Вам поручено очень важное задание. Садитесь, пожалуйста, за стол!
Горбенко присел на стул около стола.
— Это генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев! — представил полковник сидящего за столом генерала. — По приказу наркома обороны он возглавлял группу инспекторов, которая накануне войны проверяла готовность оборонительных сооружений у границы. Несмотря на приказ командующего армией, Дмитрий Михайлович решил остаться здесь, чтобы помочь штабу армии организовать прочную оборону.
— Я знаком с товарищем генералом, — ответил Горбенко. — Он читал нам минно-взрывное дело, когда я учился в диверсионной школе Белорусского военного округа.
— Так вот откуда я вас знаю!.. — вдруг воскликнул генерал Карбышев. — А то я гляжу, лицо мне ваше знакомо капитан, но вот где я вас встречал, не могу вспомнить. Теперь припоминаю…
— Эта одна из причин, — сказал полковник Первухин. — Почему вас товарищ Горбенко и выбрали для выполнения этого задания. Вы назначаетесь командиром разведывательно-диверсионного отряда, который будет действовать на нашей временно оккупированной территории. Посмотрите на карту…
Горбенко вместе с полковником Первухиным и генералом Карбышевым склонился над картой. Первухин показал на ней город Белосток.
— Первый день войны показал, что удержать немецко-фашистские войска на границе, нашей армии, скорее всего, не удастся. Командующий армией приказал, сегодня ночью оставить Гродно, и отступить на юго-восток к переправам через Неман. Попытка наших механизированных корпусов задержать немецкие танки на подступах к Гродно из-за нехватки боеприпасов и горючего не увенчалась успехом. В воздухе полностью господствует немецкая авиация. В штабе армии считают, что белостокский выступ будет нами в ближайшее время потерян. Основные бои развернутся в глубине Белоруссии на старой государственной границе и в районе Минска. Сегодня мною получена телеграмма из наркомата внутренних дел, с приказом приступить к формированию на территории, которая будет временно оставлена нашими войсками, специальных диверсионных отрядов из сотрудников НКВД. Приказ подписан командующим пограничными и внутренними войсками НКВД генерал-лейтенантом Масленниковым! — полковник Первухин бросил требовательный взгляд на Горбенко. — Командиром одного из таких отрядов назначаетесь вы… капитан Горбенко. Вашим заместителем назначается сержант Миронов. Действовать вы будете в районе Белосток — Гродно, а также на территории Польши. Вам подчиняется сеть наших агентов-нелегалов, находящаяся там. Основная задача отряда — организация диверсий на транспортных коммуникациях немецкой армии. Необходимо максимально затормозить темп продвижения немецких войск. Для этого надо нарушить их снабжение. Поэтому, в первую очередь, взрывайте склады с боеприпасами и горючим, а также железнодорожные и шоссейные мосты. Мы с генералом Карбышевым подготовили для вас их перечень… — полковник Первухин передал Горбенко запечатанный конверт. — В настоящий момент ваша диверсионная группа, капитан, находится в десяти километра от аэродрома на хуторе Михайловском. Сейчас её возглавляет сержант Миронов. Вы должны немедленно отправиться туда и принять командование группой. Связь с командованием вы будете поддерживать через радиста, прикрепленного к вашему отряду. В ближайшем сеансе радиосвязи вам сообщать явки и пароли для связи с нашими агентами-нелегалами на территории Польши. — полковник Первухин встал. Вслед за ним встал и Горбенко. — Желаю вам успеха, товарищ капитан! — сказал Первухин и крепко пожал Горбенко руку.
