Николай Чергинец - Сыновья
Ашраф сделал паузу, а затем продолжил:
— Говоря об обычаях, я хочу рассказать вам и еще об одном из самых почитаемых старинных праздников у мусульман. Называется он ид-э-Курбан, или Праздник жертвоприношения. Легенда об этом празднике гласит: «Давным-давно аллах решил испытать одного из пророков Ибрагима Халилуле и приказал ему принести в жертву своего сына Исмаила. Однако потом аллах пожалел Исмаила. Он поставил перед Ибрагимом, стоявшим с завязанными глазами, барашка. И вот, когда Ибрагим увидел, что отрезал голову не сыну, а барану, в знак благодарности аллаху возвел Дом богов в Мекке, который впоследствии был назван храмом Кааба. В дни праздника мусульмане по квоте, определяемой правительством Саудовской Аравии, прибывают в Мекку. От афганцев, например, прибывает до семи тысяч человек.
Солдаты не отпускали Ашрафа, но майор Шукалин протестующе поднял руку.
— Хватит вам, товарищи, эксплуатировать нашего друга. Оставьте вопросы до следующего раза. Кстати, через два дня к нам еще придут представители афганской армии. Вот тогда удовлетворите свое любопытство. Пойдем, дорогой Ашраф, отобедай с нами.
А на следующий день комбат приказал первой и второй ротам сменить подразделение на постах и заставах по дороге на Хайратон. Инструктаж проводил начальник штаба батальона майор Мисник. Он был крепко сложен, несколько угловат, нетороплив и рассудителен. Майор стоял с указкой у карты и громко говорил:
— Достался вам не сладкий участок. Видите: долина, по которой проходит дорога, с двух сторон зажата горами. Там душманы, они достают эту дорогу «эресами». И еще, вдоль дороги сплошная кишлачная зона. Те, которые ближе к горам, заняты противником. По «зеленке» и каризам банды приближаются к шоссе и нападают на автоколонны. Наши посты и заставы днем и ночью в постоянном напряжении. Нередки случаи обстрелов и нападений на них. Какие-либо передвижения наших людей за пределами постов и застав исключены. Воду, дрова и продовольствие будем доставлять вертолетами или бронегруппами. Предупредите своих подчиненных не превращать себя в движущиеся мишени. Хорошенько разберитесь с системой минирования подходов к своим позициям. Где надо, дополнительно установите мины и малозаметные проволочные заграждения, определите секторы для ведения огня. Не забудьте, товарищи, о взаимодействии между своими точками. Кроме радио договоритесь о световых и других наблюдаемых сигналах. Будьте готовы к ведению боя в условиях полного окружения. Круговая оборона должна быть везде надежной.
Майор Мисник неторопливо ходил по кабинету и смотрел на командиров.
— Помните, в ротах немало новичков, уделите им особое внимание. С собой возьмите по десять боекомплектов, пойдете на «броне»; таскать на себе не будете. Не забудьте о емкостях для воды. И еще, об особенностях вашего участка. Вот два огромных кишлака Дакой Пайн и Дакой Боло. На языке дари это Верхний Пайн и Нижний Пайн. Они прилегают к шоссе с западной стороны. Видите, от них до гор сплошная «зеленка», испещренная реками и большими арыками. Вся территория пронизана сотнями каризов — подземными водными артериями. Они служат для скрытого передвижения душманов. По данным афганской разведки душманы оборудовали в каризах склады с боеприпасами и продовольствием. Жителей в кишлаках нет, а вот буквально через дорогу расположены кишлаки с верным правительственным населением. В них есть отряды самообороны. Об этом следует помнить, и ни один выстрел с вашей стороны не должен быть произведен в сторону этих кишлаков. Генерал-майор Щербак приказал, чтобы на каждой точке ежедневно бывали политработники и чтобы каждой роте были приданы по взводу саперов. Работы для «кротов» — так между собой офицеры называли саперов — там по горло. Часто и местные жители обращаются за помощью. Отказывать не следует, только безопасность саперов надо обеспечивать со всей серьезностью. Дорога огибает кишлачную зону по дуге. Смотрите, чтобы при ведении огня не попали по своим.
Ровно в двенадцать часов дня колонна вышла из военного городка и направилась к выходу из города. Проехали мимо советского госпиталя. Солдаты, весело махали медсестрам, советским девушкам, которые при виде колонны останавливались и смотрели ей вслед. Девчата хорошо понимали, чем часто заканчивается боевое задание солдат…
Отделению старшего сержанта Шувалова досталась застава номер семь. Равнина, много деревьев и кустов да еще и заброшенная виноградная плантация, по которой можно незаметно подойти к посту. К этому следует добавить еще и не менее десятка полуразрушенных строений.
Командир взвода старший лейтенант Медведев сказал Шувалову:
— Ваша застава, товарищ старший сержант, находится, пожалуй, на самом опасном направлении. Нередко душманы ночью близко приближаются к ней, обстреливают из гранатометов и стрелкового оружия и мгновенно отходят. Вам особенно надо быть внимательными. Душманы наверняка сейчас наблюдают смену личного состава заставы и могут попытаться воспользоваться этим.
— А если нам увеличить радиус минного поля?
— Нельзя. Здесь нередко бегают дети, бродит скот.
— Ну а если поставить сигнальные мины?
— Они тоже могут изувечить ребенка, оставить его без глаз.
— Понятно… — грустно сказал Шувалов.
Стоявший недалеко и слышавший этот разговор младший сержант Леонов неожиданно предложил:
— А если применить метод солдат Великой Отечественной войны и увеличить зону безопасности вокруг заставы? Разместить малозаметные проволочные заграждения, на которые подвесить пустые консервные банки?
Шувалов и Медведев весело переглянулись.
— А что, это идея! — воскликнул командир взвода. — Действуйте, мужики! Я иду к следующему посту. Видите его на той высотке? Там и будет мой КП.
Шувалов приказал Леонову с ручным пулеметом занять позицию напротив «зеленки», а снайперу Попову взять под прицел развалины. Остальные солдаты собирали камни, укрепляли бруствер и огневые точки. Отделению были приданы два сапера — рядовой Тюкачев и вожатый миннорозыскной собаки младший сержант Полин. Им Шувалов приказал заняться МЗП — малозаметными проволочными препятствиями.
Полин, обычно веселый и разговорчивый, был хмурым и молчаливым. Все знали причину и с пониманием отнеслись к случившемуся. Он привез на заставу своего верного Джима и должен оставить его на заставе навсегда. Обычно собаки помогают саперам обнаруживать мины четыре-пять лет, а затем теряют нюх, становятся нервными, их охватывает апатия и вялость. Во время Великой Отечественной войны таких собак отстреливали: таков жестокий закон фронта. Но в Афганистане такое отношение к животному, привезенному с Родины, не подходит. Вряд ли нашелся бы человек, который смог бы нажать на спусковой крючок автомата. Таких собак, как правило, стали переправлять на сторожевые заставы. Это оправдало себя. Собака на заставе лучше всякого наблюдателя чувствует приближение противника, особенно ночью. Поэтому в них целятся в первую очередь душманские снайперы.
Джим посматривает на возню солдат с философским спокойствием. Главное, что хозяин с ним. И невдомек этому седому, величавому псу, что его саперная жизнь кончилась и что ждет его самое страшное: в ближайшее время его разлучат с хозяином. Младший сержант Полин получит молодую Альфу, которая уже прибыла в часть и находится в вольере
Тюкачев и Полин принялись складывать в большой брезентовый мешок, в котором обычно возят на БМП или БТР колотые дрова, пустые консервные банки. Джим, получивший команду: «Сидеть!», удивленно следил за действиями саперов. Он за свою длинную, по собачьим меркам, жизнь видел многое, но чтобы пустые жестяные банки вдруг понадобились саперам, наблюдал впервые. А саперы кончили работу на одной стороне и тронули МЗП. Банки сразу же зазвенели, и довольные своей работой парни перешли к новому участку.
К концу дня солдаты закончили работу. Командир лично еще раз осмотрел каждую огневую точку, влез в БМП, подвигал башней: хорошо ли будет оператору наблюдать цели, вылез наружу и приказал:
— Всем обедать. О распорядке на ночь скажу потом.
В дальнем углу разожгли небольшой костер, достали концентраты, мясные консервы, нацедили из огромной резиновой груши, установленной на корме саперного БТРа, воды и начали варить суп, а на второе разогрели выпотрошенную из консервных банок гречневую кашу. С краю костра на горячем угле примостили большой чайник.
Леонов сидел рядом с Кобликом и, наблюдая, как тот набивает кашей полный рот, весело сказал:
— А что, мужики, по-моему, Коблику доверять нести службу ночью опасно.
— Это почему же? — поинтересовался Шувалов.
— А потому что после такого обеда он всю ночь преспокойно проспит.
— Отстань, Антон, от парня. Он же поработал не в пример тебе. — Шувалов подмигнул Коблику; — Ешь, Коля, ешь на здоровье!
