Я шкурой помню наползавший танк - Юрий Иванович Хоба
Впрочем, к радикальному средству накануне прибегнул не только Вольдемар. Сосед Колян выполз на улицу одним из последних.
Откровенно припухшими глазами он оглядел толпу, оборванные провода и ампутированные ветки растущих вдоль заборов вишен.
– По какому поводу собрание? – спросил явившийся к шапочному разбору Колян.
– А разве не ясно? – ответили в несколько голосов соседи. – У тебя самого окна хоть целы? Крыша не в дырах?
– Что, стреляли? – искренне удивился Колян. – А я вчера махнул полпузыря перед сном и ничегошеньки не слышал…
Счастливый человек, благодаря огненной водице сохранил нервы в целости и сохранности. Но если всякий раз предохраняться столь радикальным средством от пострелушек и лечить стресс, то есть шанс спиться задолго до окончания боевых действий.
Чтобы не маяться в ожидании, когда починят электролинию, решаю сходить в центр города, а заодно пополнить запас табака. Благо, низкое, как потолок убогой хижины, небо посветлело, и кое-где даже появились солнечные проталины.
Все же удивительные люди, мои земляки. Как только воцарилась тишина, божьими коровками облепили околоподъездные скамьи и прилавки старого рынка.
Ожил и рыбный ряд при входе. Правда, представлен он был исключительно мотоциклом с коляской, в которой поленьями возлежали толстолобики. У одного наискось разорвана спина, у другого – бок, у третьего…
– Осколками зацепило? – любопытствует ехидноглазый дедко из числа покупателей. – Говорят, снаряды так и сыпали в пруд.
– Скажешь такое, – возмутился хозяин мотоцикла, мужик в громоподобном дождевике. – Когда стреляли, а когда я товар привёз…
– Значит, «косой» добыто, – авторитетно заявил дедко. – Преступным орудием лова. А цену гнешь, будто законопослушный гражданин… Скости малость, так и быть, одного подранка возьму.
– Милость подаю лишь на паперти. Так что шлепай, пока у ветра сучки не появились.
А над рынком полный штиль. Выглядывающие из оцинкованного тазика пролески словно выкованы из металла цвета весенней лазури. Продает эту небесную благодать бабка с таким кислым лицом, что молочницы обходят ее стороной.
Однако покупатель, молодой еще парень, похоже, внешним раздражителям не подвержен.
– Сколько за букетик просишь, мамаша?
– Пятьдесят.
– Доляров, монгольских тугриков?
– Ещё чего? Наших, деревянных.
– Всё равно дорого.
– Хотела бы я поглядеть, сколько бы ты заломил. Пошла в «зелёнку» за пролесками, да чуть на тот свет не угодила… Слава богу, спину заколодило. Разгибаюсь и вижу впереди табличку, за ней – вторую. И надпись: «Заминировано». Кабы не заколодило спину, на небесах уже причёсывалась. Уж бежала, бежала… Едва сердце не лопнуло.
– Да, мины пострашнее радикулита, – согласился парень. – Ладно, мамаша, согласен. Риск – дело серьезное, оплачиваться должен сполна.
ПРОЕЗД ОПЛАЧЕН УНИЖЕНИЕМ
В тишину верится с трудом. Особенно если вглядеться в лица прохожих, на которых тревога и неуверенность обозначились серыми тенями. Поэтому, наверное, напрочь исчез из употребления полувопрос-полупривет: «Как твое ничего?» Вместо них: «Жив? Снаряд в окно твоей квартиры не заглянул случаем?.. Что же, для нашего времени уже расчудесно». Правда, задавать подобные вопросы моей знакомой, с которой я столкнулся на рынке, нет надобности. Гражданка во многих отношениях положительная, несмотря на два высших образования, очень миленькая. Одно смущает в ней, кого ни встретит, считает своим долгом исполнить духовный стриптиз. Вот и сейчас:
– Мама серьезно заболела. А как без пропуска в Мариуполь? Но всё равно, рискнула. На блокпосте укры меня, конечно, тормознули: «Давай пропуск или хотя бы телеграмму». Достаю из кошелька сотню гривен, протягиваю их тому, который мне старшим показался. А он отвечает: «Взятку беру только натурой». – «Да что ж мне, прямо на обочине отдаться?» Стою, реву. А старший и говорит: «Кому ты, старая кошелка, нужна. Топай на своих кривых куда шла». Ну ответьте, пожалуйста, это я – старая кошелка? Это у меня кривые?
Чтобы утешить знакомую, я сказал, что служивый ни черта не смыслит в женской красоте и, наверное, голубой. А вот о тазике с пролесками напрасно не упомянул, ведь на сегодня это единственная светлая частичка небесной благодати. Впрочем, и та была собрана на минном поле.
ЛОЩИНА МЕДВЕЖЬЯ
Незаменимая все-таки вещь – походный блокнот с гнездышком для шарикового карандаша. Достаточно одной фразы, чтобы во всех подробностях восстановить историю, которую на линии боевого соприкосновения поведал комбат ополченцев.
Вечером на нейтралке сработала светошумовая мина. И сразу не в заросшую боярышником безымянную лощину потянулись светлячки трассирующих пуль. С приземистого, как плохо выпеченный каравай, холма откашлялся миномет.
И пошло-поехало. Пострелушки разрастались, словно опара в дубовой квашне. По лощине били с двух сторон «Шилки», ВОГи, автоматы и прочая разношёрстная мелочь, применяемая при отражении разведывательно-диверсионных групп.
Однако ходившие рано утром в нейтральную лощину разведчики доложили, что виновником переполоха оказались не укры, а дикий кабан. Судя по отпечаткам копыт, матёрый. Весом в полтора-два центнера.
Нарушитель оставил ещё один след – густую струю, которой спозаранку завтракали мухи. Выходит, все звери без исключения, а не только косолапые, остро реагируют на испуг.
В то утро поросшая боярышником нейтральная полоса наконец обрела имя – «Лощина медвежьей болезни». Или просто – Медвежья. По крайней мере, так обозначил ее вчерашний бригадир горнопроходчиков, а ныне комбат, блиндаж которого врыт в обратный скат приземистого, как плохо выпеченный каравай, холма.
ДОРОГА ВТОРОСТЕПЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ
Эта дорога второстепенного назначения у водителей пользуется дурной славой. Особенно опасно закругление, где одиноко торчит пирамидальный тополь с разреженной осколками кроной.
Отсюда, с закругления, просматриваются козырьки траншей и похожие на осевшие кротовины блиндажи. Поэтому водители, Вольдемар не исключение, минуют простреливаемый участок на запредельной скорости. И, конечно, не успевают рассмотреть окрас восседающего на маковке тополя перепелятника.
– Здесь ездить, – ворчит кормчий, – приключения на пятую точку искать.
– Тормозни, пернатого красавца увековечу.
– Вояки заметят – пулю влепят. Давай уже на обратном пути сфотографируешь.
Я согласился и теперь сожалею о собственной покладистости. Впрочем, кто мог предположить, что во время нашего отсутствия фугас свалит многострадальный тополь. Осталась лишь досада на упрямого кормчего да робкая надежда, что перепелятник избежал осколков и теперь подыскивает себе новое дерево.
СИГАРЕТНЫЕ ВОРИШКИ
На моём наблюдательном пункте, откуда я слежу за пострелушками, завелся воришка. Стоит отлучиться на час-другой, как пепельница оказывается опорожненной на треть. И вдобавок кто-то приноровился размочаливать сигаретные фильтры.
Решил проследить. Подвинул письменный стол к окну, чтобы держать НП в поле зрения, и приготовился ждать.
Первым явился воробей. Вроде бы присел отдохнуть, а
