Человек-Война - Равиль Нагимович Бикбаев
— Беженцев в машины и сопроводить до границы, — подойдя к автобусу стал распоряжаться Николай Васильевич, — за нашими убитыми пришлем трактор с прицепом и похороним их на поселковом кладбище, этих, — он кивнул в сторону тел мертвых наемников карателей, — оттащить в поле и нехай с остальными вояками землю нашу удобряют.
— Я сам Вовку домой отвезу, — тихо сказал худенький и растерянный Че, — пусть в родной земле лежит.
— Он к нам помогать приехал, — так же тихо ответил Николай Васильевич, — и положил живот за други своя, баб и детишек защитил, теперь эта земля ему родная. Тут обмоем, оплачем и проводим. Но если хочешь увести, то препятствовать не будем.
— Он прав Че, — судорожно вздохнул Максим, — мы же знали, на что шли. Тут Вовку положим, матери его скажем где могилка.
— Ребята, а разрешите вас сфотографировать и фото в блоге вывесить? — дрогнув голосом, спросил Солор.
Через два часа сообщение о нападении на конвой с беженцами, последующем бое, прочитают десятки тысяч читателей блога, сотни из них сделают перепосты этого сообщения в социальных сетях. К сообщению были приложены и фотографии. На одной из них рядом стояли Клинч и Че с осунувшимися от минувшего боя и ранений лицами, с оружием в руках, одетые в мятые майки, рваные выцветшие камуфлированные штаны, сквозь дыры которых видны окровавленные бинты.
Глава четвертая
— Где мой сын?! — за тысячи километров от этого города на юго-востоке на грани истерики кричала в мобильный аппарат связи Ольга.
— В Ростове, — откликнулся Снип и раздраженно, — пришлют адрес, я тебе тут же сообщу. Нечего на меня орать, сама за ним не усмотрела, а я его домой отправил.
Рядом стояла одетая в ушитое по фигуре "сафари" Ксюша, это она принесла из комнаты требовательно звонивший телефон. На операции сотовые они никогда не брали, оставляли в доме.
Вечер, время 19.45. Группа собиралась на очередную корректировку огня. Ночной скрытный марш, рекогносцировка местности, оборудование наблюдательных пунктов. Они сосредоточенно с привычной сноровкой готовились к очередному выходу. Возбужденное приподнятое настроение, сознание и нервная система готовят тело к грядущей опасности и борьбе за жизнь, приток крови к отдохнувшим и восстановившим силу мышцам делает все движения тела быстрыми, ловкими. Жизнь ускорила свой темп. Собираясь в разведку, на корректировку смерти они как отрекались от внешних связей, от привычного мира человеческих отношений, но мир не хотел отпускать их. По отпечатанному в аппарате номеру от пришедшей СМС, Ольга позвонила своему бывшему мужу, отцу их ребенка, отрекшемуся от своего сына, ради наркотика войны.
— Отправил домой? Он в безопасности? Легко ранен?! — бешено заорала Ольга, — Да его чуть не убили при эвакуации! Теперь Максим в отряде Чичи, там сейчас идут бои!
— С чего ты взяла? — с недоумением спросил Снип.
Он ещё имел возможность ответить этому бывшему для него миру, ответить бывшей жене, своей бывшей жизни, связь с этим миром ещё была и не только сотовая.
— Знакомая по ссылке в соц. сети вышла на блог Солора и увидела там Максимку, — всхлипнув, проговорила Ольга, — тут же мне позвонила, я в инет, открыла блог, прочитала, там Максим, там. Тут же в инете нашла ссылку на микроблог, а там прямая трансляция, идет бой, батальон Чичи атаковали, их жжёт "Смерч", ополчение несет потери.
— Врут, — неуверенно сказал он, — в этих трансляция врут и паникуют на девяносто процентов. Я знаю ситуацию, идет обычная артиллерийская дуэль. Ничего страшного, тут постоянно так.
— Олег! — со страхом и надеждой, так далеко и так близко, плакала Ольга, — Спаси Максимку! Слышишь? Спаси!
Как? Как спасти, если там идет бой? Где он его найдет? Остается только молиться и надеяться, что не убьют. Но он не верил в силу молитв и в веру надежды. Опять остро кольнуло под сердцем, ему было нехорошо, хмарь в душе. Эта хмарь, это предчувствие было предвестником смерти, и он знал об этом.
— Сделаю, что смогу, — через силу пообещал он.
— Буду молиться за Максима и за тебя тоже, — тихо, испуганно и с вечной женской надеждой на силу молитвы матери, сказала Ольга.
Дура ты Оля! Ты, что думаешь, что за тех кого убили и кого еще убьют не молились и не молятся? Но говорить об этом бессмысленно и он глухо оборвал разговор:
— Конец связи.
— Это кто? — мигом взревновала стоявшая рядом девушка.
Твоё какое дело? Но Снип не стал унижать эту подобранную на войне девчонку. Зачем? У женщин такие вопросы в генетической программе заложены. Глупо спорить с природой.
— Моя бывшая, — хмуро ответил он.
— А у тебя есть кто? — мигом с инстинктивной женской настойчивостью спросила Ксюша и махнула в сторону востока рукой, — Ну там в России.
Никого нет. Он одинок, одиночество делает человека сильным и почти неуязвимым. Отвечать за себя одного проще и легче.
— Ты не думай, я не навязываюсь, но…, - оборвав конец фразы, смущенно пробормотала Ксюша и выжидающе замолчала.
Она именно навязывалась, хотела закрепить отношения и продолжить их, вполне естественное желание иметь опору, хоть в чём-то надеяться на лучшее. Надежда, она так нужна нам всем…
Готовая к выходу ДРГ стояла во дворе дома, смеркалось, эти бойцы уже оставили всё лишнее, всё что может помешать, всё что не нужно на войне. А тут эта жизнь в надежде на лучшее цеплялась к одному из них.
— Всё закончится, тогда и поговорим, — сухо ответил Снип этой жизни и этой надежде, зная, что эта ложь.
— Ты только одно скажи, — тихо, нервно, напряженно спросила Жизнь, — мне тебя ждать?
— Жди!
И они ушли.
"Каждый воин должен понимать свой маневр" — настоятельно советовал будущим командирам армии полководец-генералиссимус А.В. Суворов. Плохиш не раз убеждался в правильности и психологической обоснованности этого совета. Ну допустим, каждый не каждый, но по возможности Плохиш доводил до своих командиров среднего и младшего звена боевых частей общую оперативную обстановку на
