Валерий Горбань - Память Крови
Наготове стоит наш БТР, отсюда, от базы, до засады 3–4 минуты ходу. Если завяжется бой, наша задача — ударить в тыл нападающим. Работать придется открыто, с брони, с ходу, поэтому беру с собой Кижуча. С ним можно послать любую группу, если нужно будет разделиться и действовать в отрыве.
Сижу, считаю варианты, а их миллиона полтора. Но задача одна — максимально обезопасить своих. Кстати, народ уже настолько привык работать в брониках, что даже нет поползновений выскочить на работу с голым пузом. Я сам проработал сегодня с 6-30 до 13–00 в полном загрузе (броник с дополнительными пластинами, «разгрузка» с 3 магазинами, 4 гранатами, рацией, наручниками и т. п.). И, только сняв всё на базе, сообразил, насколько привычной стала эта нагрузка. Хлещет проливной дождь, ветер рвёт жестянки и ломает ветки. Ребятам придётся тяжело.
20 апреля
Ночь не спал. Так, полёживал в полузабытьи, подскакивая на каждый шорох рации.
Вообще, за эти двадцать дней выспался сладко один раз: когда в ночь на 16-е наши отработали, и все посты вернулись на базу. В ту ночь СОБР и комендатура воевали до утра, часов до 4-х, лупили из подствольников и даже противотанковых гранатомётов. А я в ноль с небольшим спросил у Танкиста: «Есть там что-нибудь серьёзное?». Он ответил, что снайперский пост ничего не наблюдает. Тогда я завалился и упал в чёрную яму, из которой с трудом выкарабкался в седьмом часу утра. И никакая «музыка» не помешала.
Но в эту ночь, понятно, с минуты на минуту ждал информации от засады. А у них вышла из строя радиостанция. В час ночи стал работать снайпер против поста приморцев. Позицию он выбрал в метрах 150 от нашей засады. Напрасно он это сделал, ничего, кроме неприятностей у него из этого не вышло. Мак Дак выловил его на свой АК-74 с оптикой. Ему повезло только в одном. Он стоял за металлической лесенкой из сварного уголка. Пуля просверлила уголок, но отклонилась и попала ему в плечо. Судя по физиономии — типичный славянин, говор тоже чисто русский, приблатненный. Свою рану объяснил тем, что вышел поставить тазик и хотел посветить себе спичкой. В час ночи, под ураганным ветром и проливным дождём, в городе, где с наступлением темноты всё замирает. Вычислили его уже дома, утром.» «У нас тут не стреляют, только менты на мосту понтуются…» Наверное, один из уголовных тварей, прикормленных Дудаевым. Пусть им теперь занимаются, кому положено. Между прочим, часа через полтора — два после того как Мак-Дак «подлечил» этого вольного стрелка, возле дома с засадой разорвалась граната. Ударили из подствольника, неприцельно, издалека. Наверное, чтобы злость сорвать. Но счёт остался в нашу пользу.
А на базе уже шестую ночь, после того, как бригада Пастора причесала пятиэтажку и «зелёнку» — спокойно. Тьфу — тьфу — тьфу, чтоб не сглазить.
Похоже, что решение относительно наших «залётчиков» было принято правильное. Парни очень стараются, переживают, хотя вид не показывают. Но, когда мы поехали на стрельбы, кто-то из ребят заметил: «А пятисуточники затосковали!» Когда же направлял людей в засаду и Фрицу пришлось отдать свой автомат с ночной оптикой, надо было его видеть. По — нормальному, он — то был одним из первых кандидатов. Вообще, хорошо, что не поддался эмоциям. Можно было отправить любого из них с Коксом и Бугром, но здесь это — «высшая мера» и несмываемый позор. И неизвестно, как сказалось бы это на настроении ребят, здесь многие психические реакции непредсказуемы. А так, наоборот, произошла своеобразная разрядка и появилась новая тема для шуток и подначек. Причём желающих оказаться на месте «дисциплинарно — кулинарной бригады» пока не наблюдается.
Сегодня дозвонился, наконец, домой. Оказывается, сразу после моего последнего звонка, 14 апреля, жена Пушного родила двойню — мальчика и девочку. Так что из-за наших проблем со связью счастливый папа не знал о прибавлении.
Поздравили его в обед. Пришлось, по требованию трудящихся, наливать ему дважды: как поработал. Одним из пожеланий было: повторить успех…
Вообще, народ у нас без излишних сантиментов, но относятся друг к другу тепло. Вчера у Деда был день рождения, так ребята после работы по выставлению засады приволокли ему букет тюльпанов. Удав с самым серьёзным видом рассказывал, что собирал их для Деда на минном поле, ежесекундно рискуя жизнью, хотя явно спёрли их с клумбы. А позавчера был день рождения у Висельника. Он пришёл за стол в маечке и золотой тюбетейке, купленной на рынке.
21 апреля
После двух бурных суток — затишье. Дороги развезло, грязь везде непролазная, комендатура отменила патрули.
Правда, нас в 6 утра «прокатили» наши оперативники. С вечера попросили 10 человек поддержки на утро. Мы, как умные Маши, в 6 часов в полной боевой построились на выход. Я пошёл в оперчасть и узнал, что к ночи они передумали и, поручив друг другу нас предупредить, все мирно почивают. Пришлось разъяснить, что если моим чертям дана команда «Фас!», то отменять её неправильно, могут порвать и того, кто так глупо шутит. Вообще-то, оперчасть и остатки СОБРа заменяются завтра — послезавтра, им всё уже — до лампочки и дел с ними никаких больше иметь не надо.
Поэтому, отоспавшись, решили устроить выходной с постирушками. У нас появилась новая бочка на колёсах, очень нарядная, синяя, с надписью «Пиво». Она была рада обрести новых хозяев и сегодня привезла нам целую тонну горячей воды.
Часов в 11 мы с Чёрным и Гангстером поехали в ГУОШ. Как всегда, нам там сказали, что денег нет (а обязаны за первые 15 дней выдать по 300 тысяч на брата), боеприпасов нет и т. д.
Дозвонился домой Григорьеву, и у него через третьи руки узнал, что, якобы Кокс и Бугор решили вопрос с билетами домой на 16 мая. Это было бы очень здорово.
Интересная публика — штабная братия. В дежурной части капитан звонит домой в Волжский и передаёт жене, что выезжает в аэропорт «Северный» и не сможет звонить, как обычно, каждый день. А потом, положив трубку, начинает раздражённо вычитывать своим: «Задолбали эти бойцы, целыми сутками торчат у телефона, домой им, видите ли надо позвонить!». Суть проблемы в том, что из Грозного в Россию работает 1 (один!!!) канал телефонной связи. Им пользуется дежурная часть ГУОШ, генерал, а также весь штаб. Что остаётся — достаётся на долю боевых командиров и бойцов, для которых на третьем этаже в коридоре установлен аппарат. При этом любая штабная шестёрка может зайти в дежурку, бесцеремонно переключить связь на себя и прервать человека, который раз за две недели вырвался с передовой и, прождав 2–3 часа, только успел сказать своим родным или начальству: «Здравствуйте!».
Кстати — начальник ГУОШ — генерал-майор Бабак такого не позволяет себе. Я сам был свидетелем, как он сначала запросил дежурку по рации — не говорит ли кто по телефону, а потом попросил переключить связь на него. Дежурный связист отметил, что генерал никогда не забывает, поговорив, отдать связь. Вообще, мужик он очень интересный, простой, без позёрства и игрушек в демократию. Подчёркнуто уважительно относится к боевым командирам. Без дела к нему никто не суётся, но, если надо, все вопросы решаются быстро и ясно. С таким можно работать не только 45 суток.
Пока пишу, за окном почти непрерывно грохочет: что-то взрывают, наверное, руины в центре. По нашему зданию прогнали автоматную очередь трассерами из частного сектора, но завысили — прошла над крышей. Часовые приблизительно засекли направление, но больше он стрелять не стал.
Ночь чистая, как умытая, звёзд на небе — не меряно, не считано. Но луны долго нет. У нас она с неба не слазит, а здесь собирается на выход, как невеста на свадьбу. Поэтому, несмотря на обилие звёзд — темно, хоть глаз выколи. Усилил снайперский пост гранатомётчиком. Если кому-то придёт блажь подрессировать наши посты, может получить крупное огорчение.
Танкист с Гангстером обещали сделать «одну интересную штуку». Долго колдовали и, в результате, приспособили на РПГ ночной прицел, да еще, по какой-то хитрой методике, «пристреляли» его на холодную. Гангстер заканчивал учебку в тульской школе оружейников и срочную служил там. Умница, и вообще — замечательный парень.
Город чистится, люди выходят на субботники, пошли первые автобусы. Все здесь смеются над сообщениями радио и ТВ. Московские журналисты ещё недели две назад «запустили» в Грозном трамваи. Привести их на любую улицу и ткнуть брехунов носом в искорёженные танками рельсы, оборванные провода и разбитые столбы.
Последние известия передают, что федеральные войска взяли город Бамут. А приехавшие несколько часов назад ребята из Московского ОМОНа матерятся: «Взяли! Кое-как вырвали из окружения бригаду осназа и сами на подходе попали под такой огонь, что метров 800 на брюхе, и раком, и всяком, отползали назад.» У них умер четвёртый из тех, кто попал в засаду под Самашками. Бьются ребята конкретно. Только в Самашках взяли живьём 64 боевика. Говорят, что командование ОМОНа в Москве обратилось в суд с иском против трёх депутатов — клеветников, обвинявших ОМОН в зверствах.
