Сергей Смирнов - Девушки в погонах
Это были счастливые дни. Каждый из них нес с собой что-нибудь новое, неизведанное. Маншук слушала в институте лекции, занималась в лабораториях, в анатомичке. Вечером бегала с подругами в кино. А когда получала стипендию, отправлялась в театр.
Маншук мечтала о будущем, о том, как, закончив институт, впервые войдет в больничную палату. Сколько добра может принести врач людям, скольким облегчить страдания, сколько спасти жизней! Сердце Маншук наполнялось гордостью: она выбрала самую гуманную и такую нужную людям профессию. И еще мечтала Маншук о любви, о большой, настоящей любви, как, вероятно, мечтают все девушки на земле…
Экзаменационная сессия подходила в институте к концу, когда пришла весть о вероломном нападении немецко-фашистских захватчиков на нашу страну. Некоторое время город продолжал жить по-прежнему, только сводки с фронтов тревожили сердце. Но вот и привычный ритм жизни Алма-Аты начал нарушаться. С запада стали прибывать новые люди, заводское оборудование. Предприятия налаживали выпуск оборонной продукции. Сообщения Совинформбюро с каждым днем становились тревожнее.
Враг подошел к Ленинграду, подбирался к Москве.
Маншук ждала вызова в райвоенкомат, но ее не вызывали. Как-то под вечер девушка шла по улице, занятая собственными мыслями. И вдруг из репродуктора родной, знакомый голос Джамбула:
Ленинградцы, дети мои!Ленинградцы, гордость моя!Не затем я на свете жил,Чтоб разбойничий чуять смрад;Не затем вам, братья, служил,Чтоб забрался ползучий гадВ город сказочный, в город-сад.Спать сегодня не в силах я…Пусть подмогой будут, друзья,Песни вам на рассвете мои,Ленинградцы, дети мои!Ленинградцы, гордость моя!
Словно ножом полоснули по сердцу слова старого акына. Маншук ускорила шаги. Вот и военкомат. В приемной военкома толпилось много народу. Пришлось подождать. Наконец подошла и ее очередь. А когда Маншук снова вошла в приемную, глаза ее сияли: она получила направление в действующую армию.
В полку, взглянув на невысокую, хрупкую девушку, предложили ей стать медсестрой. Маншук отрицательно покачала головой.
— Нам нужны радистки, телефонистки, писарь. Выбирайте, — сказали ей.
Но девушка снова отказалась.
— Так кем же хотите быть? — устало спросил ее один из командиров с покрасневшими от бессонницы глазами.
— Пулеметчицей, — коротко ответила Маншук.
Командир поднял тяжелые веки и снова взглянул на девушку, на ее тонкие, почти детские руки, затем перевел взгляд на лицо, полное решимости, и спорить не стал: почувствовал, что это бесполезно. «Но почему эта девочка хочет стать пулеметчицей? — думал он. — Десятки женщин выбрали бы что-нибудь полегче. А впрочем, на войне легких профессий не бывает. Всем одинаково трудно».
Одно желание было у Маншук и ее боевых товарищей — гнать врага с советской земли. И они дождались этой поры. К концу 1943 года советские воины, тесня гитлеровцев, продвинулись к рубежу, который занимали фашистские части из группы «Север», когда-то осаждавшие Ленинград, и немецкие дивизии, действовавшие в Белоруссии. К этому времени на счету Маншук было много боев. Она в совершенстве владела оружием и десятки раз в упор расстреливала шедших в атаку гитлеровцев. О бесстрашной девушке-пулеметчице знали не только в полку, где она служила, но и в других частях. Ее воинскую доблесть ставили в пример.
6 октября 1943 года советские танкисты ворвались в Невель. Бросок был настолько неожиданным для фашистов, что они не успели даже снять регулировщика на центральной улице, и тот, ничего не подозревая, некоторое время указывал направление нашим танкам. Гитлеровцы бежали, оставив город.
Через день столица нашей Родины Москва салютовала войскам, освободившим Невель. Это были радостные, незабываемые дни. На улицах Невеля тогда можно было встретить смуглую темноволосую девушку в серой солдатской шинели с нашивками старшего сержанта. Это была Маншук. Не подозревала отважная пулеметчица, что у стен этого города ее ждет подвиг, который откроет ей путь в бессмертие.
Фашисты сумели закрепиться на высотах вблизи Невеля. Снова разгорелись ожесточенные бои. Советские воины стояли насмерть и не отдали город врагу. В завершающем яростном бою за Невель Маншук Маметова выдвинулась вперед со своим пулеметом и кинжальным огнем косила гитлеровцев, поднимавшихся в атаку. После нескольких безуспешных попыток прорваться вперед гитлеровцы залегли.
Вскоре они начали минометный обстрел высоты, где находилась отважная пулеметчица. Маншук почувствовала сильный толчок в голову, и сразу же теплая струя залила ее лицо.
«Ранена… кровь…» — подумала она и потеряла сознание.
Немцы, увидев, что пулемет молчит, снова двинулись по полю. Вражеская цепь приближалась все ближе… Маншук очнулась и, преодолевая острую боль, в упор стала расстреливать фашистов. Сокрушительным огнем она опрокинула цепь. Враги снова откатились назад.
И опять по бесстрашной пулеметчице немцы открыли минометный огонь. Она сменила позицию. Пулемет ее непрерывно строчил. Яростный огонь его открывал нашим воинам путь к победе.
Последнее, что слышала Маншук, — это громкое русское «ура». Бойцы поднялись и пошли в контратаку.
Маметову нашли мертвой, крепко сжимавшей рукоятку пулемета. Это было 15 октября 1943 года.
Почти напротив братского воинского кладбища возвышается двухэтажное здание. Это средняя школа № 2. Появилась она уже после войны, как и белоколонное здание Дома культуры, что рядом со школой, как десятки новых домов на центральной улице Невеля. Сюда, за невысокую ограду, где вечным сном спят Маншук и ее товарищи по оружию, доносятся школьные звонки, разноголосый шум улицы. Жизнь бурлит, словно горный поток, спускаясь с вершин Алатау. Мимо проносятся машины. Они везут мирный груз: строительные материалы, хлеб, лен. Спешат после смены веселые девчата швейной фабрики, идут рабочие молочно-консервного завода.
Каждое угро мимо строгого обелиска шагают в светлую школу ребята. Их пионерская дружина носит имя Маншук. А в пионерской комнате на видном месте висит большой портрет девушки с восточными темными глазами, одетой в серую солдатскую шинель. Такой ее запомнили боевые друзья и люди, чьими руками поднят из пепла славный русский город на берегу живописного озера.
Это и твой город, Маншук! Потому что жители Невеля давно считают храбрую казашку своей родной сестрой. Имя Маншук звучит здесь теперь привычно, совсем как русское имя. Его произносят на улицах, в домах, на пионерских сборах… Героиня незримо идет по жизни. На нее, как на правофлангового, равняются люди труда и школьники. Верное, бесстрашное сердце Маншук стало символом любви и самоотверженности.
Н. Завьялов
ОГОНЬ НА СЕБЯ
Бывает, что два-три коротких слова расскажут о человеке больше многих записей. «Огонь на меня!» — эти слова-приказание радистки Ольги Филаткиной, оказавшейся в окружении врагов, но не пожелавшей сдаваться им живой, во всей полноте раскрывают характер девушки-патриотки, воспитанной нашей партией.
Утро уверенно вступало в свои права. В лесу становилось все светлее. Теперь старшина Ольга Филаткина отчетливо видела высокого парня, который шел метрах в ста впереди, прокладывая лыжню. За ним тянулась цепочка автоматчиков. За три часа они, пожалуй, отмахали километров двадцать. Скоро их небольшой отряд будет у цели. И тогда новый бой. Но о бое пока не хочется думать.
Филаткина чуть прижмуривает глаза и представляет себя дома… Спит сейчас в кроватке маленькая дочурка. Разметалась во сне. Чмокает розовыми пухлыми губками. Мама уже встала. Что-нибудь стряпает на кухне. Как хочется их увидеть, таких родных, близких! Нелегко Ольге дался год разлуки. Война разбросала семью. Где-то совсем рядом воюет муж…
А отряд все идет и идет. Сегодня ночью на стыке фашистских частей он прорвался в тыл. Генерал приказал захватить с ходу деревню Средняя и удерживать этот важный узел дорог до подхода передовых частей дивизии. Сто пятьдесят лучших бойцов из батальона автоматчиков отобрал комбат для этого рейда. Желающих было втрое больше, но он жестко отрезал: «Отряд должен быть небольшим и подвижным. Лишних людей не надо».
Ее он тоже не хотел брать: «Мужчинам и то кисло придется, а ты…» Но разве она затем на фронт добровольно пошла, чтобы в теплой землянке отсиживаться? Коммунистка, хорошо ходит на лыжах, опытная медсестра, знает рацию. Она пригодится в рейде! Потеплели строгие прищуренные глаза комбата. «Старшина Филаткина, становитесь в строй!» — прозвучала команда.
И вот она скользит вместе со всеми на лыжах в этом пронизанном первыми солнечными лучами лесу. Теперь уже близко. Комбат то и дело смотрит на карту.
