Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг
Офицеры вернулись в комнату, и Голубятников обратился к начальнику штаба:
– Сергей Станиславович, свяжись с полковником Левиным. У тебя с ним вроде нормальные отношения.
– Нормальные, – подтвердил Кувшинин.
– Вот и прекрасно! Свяжись с ним и скажи, что нам срочно требуется отправить в Рязань женщину.
– Он спросит, что за женщина и почему мы так заботимся о ней…
– Придумай что-нибудь: типа, помогала нам, ухаживала за ранеными, духи видели ее, пытались убить, специально устроили охоту за ней… В общем, что из-за нас жизнь ее подвергается смертельной опасности. Можешь добавить, что она сошлась с нашим офицером, сблизилась настолько, что забеременела. Офицер собирается на ней жениться. Спросит, что за офицер, вон на него укажи, – кивнул на Гротова Голубятников. – В общем, что-то в этом роде. Скажи, что это наша общая и моя отдельная просьба. Что в Рязани ее уже ждут в полку.
– Сомнительная затея!
– Согласен, но лучшего варианта нам не придумать, так что постарайся.
– Мне прямо сейчас связаться с начальником штаба полка?
– Да, а мы пока с Гротовым перекурим.
Разговор Кувшинина с Левиным занял не более пятнадцати минут. Передав трубку связисту, он повернулся к комбату и взводному и улыбнулся:
– Ну что? Вопрос, как ни странно, решился легко и быстро. Левин даже в подробности вдаваться не стал. В общем, так, завтра в 8.30 она со всеми пожитками должна быть на КП полка. Оттуда ее проводят до штаба дивизии, и далее в Моздок. Из Моздока послезавтра пойдет борт на Москву. Правда, в Москве кому-то придется встретить даму.
– Сама доберется, – сказал Голубятников. – Денег дадим, объясним, как ехать, да и летуны подскажут.
– А что она будет делать в Рязани? Там ведь ее никто не ждет.
– Пойдет в полк или ко мне домой, в зависимости от того, когда приедет в Рязань. Я Галине сопроводительное письмо напишу, она все устроит. В принципе и устраивать нечего, у нас поживет. Все Гале веселей будет, да и Оксана быстрее адаптируется. – Голубятников повернулся к Гротову: – Иди к невесте, передай, пусть к 8.00 будет готова убыть на КП полка. Отправим с провожатым. Через два, максимум три дня твоя суженая будет в Рязани. Понял?
– Так точно! Спасибо огромное, товарищ подполковник!
– Не за что. Ступай, предупреди ее и двигай в роту. И чтобы ночью действовать, как положено, понял?
– Так точно! Да теперь, теперь, товарищ подполковник, я один голыми руками духов порву!
– Ну, ну! Тоже мне, Рэмбо нашелся. При удачном раскладе, утром сам сможешь проводить свою Оксану. Свободен!
– Есть! – Гротов чуть ли не на крыльях полетел к подвалу.
Там его уже ждала Оксана.
– Ну что, Андрей? – встревоженно спросила она.
– Все отлично! Собирай самое необходимое, завтра тебя отправят в Моздок, а оттуда в Москву.
– В Москву? – удивилась девушка.
– Да! Оттуда доберешься до Рязани. Впрочем, тебе все объяснят, если я не смогу проводить.
– Но к кому я поеду в Рязань?
– Пока мы здесь, поживешь у жены комбата. Она тоже служит в нашем полку, хорошая женщина. Комбат ей письмо напишет, ты передашь и останешься у нее. Ну а как вернусь, решим, что делать дальше. В смысле, как будем обустраиваться.
– Но у меня нет денег, – смущенно проговорила Оксана и с тревогой посмотрела на Гротова.
– Все учтено. – Старший лейтенант достал бумажник и вытащил из него всю наличность. – Здесь хватит и на билет до Рязани, – из Моздока ты полетишь военным бортом, значит, бесплатно, – и на первое время. Ребята еще соберут, и здесь, и там. Так что нищенствовать не будешь.
– Все так неожиданно! Может, мне лучше в вашем тылу остаться?
– Этот вариант не пройдет, так что придется лететь в Рязань; конечно, если ты согласна.
– Я согласна, Андрюша, но мне страшно…
– А ты сборами займись, все страхи и улетучатся! Ну, мне пора, надо выспаться.
– Береги себя, Андрей!
– Конечно, Оксана, ведь теперь у меня есть ты! – Поцеловав девушку, Гротов вышел во двор и, обогнув здание КНП, побежал к расположению своей роты.
В 23.00 заместитель командира батальона по воспитательной работе майор Холодов поднял отдыхавший личный состав штурмовых групп. Ужинать не стали – знали, если пуля попадет в живот, то лучше в пустой, больше шансов выжить. Поднял бойцов Холодов поочередно, зайдя сначала в 9-ю роту, затем в 7-ю. Час отвел бойцам привести себя в порядок, собраться. После полуночи в дом разведчиков ушла эвакуационная группа – десять человек с двумя носилками. К штурмовым группам подошли саперы со взрывными комплектами. Бойцы экипировались, вооружились, и командиры провели последний инструктаж.
Командир батальона перешел с КНП на позиции 7-й роты, откуда было проще руководить боевой операцией. Сопровождал комбата связист Выдрин с радиостанцией «Р-159». На первом этаже дома, удерживаемого десантниками 7-й роты, разместилась первая штурмовая группа, заместитель командира роты разрешил солдатам перекурить, и сержант Беденко, рядовые Артюшин, Шохин и Лепшин оказались вместе. После штурма им предстояло занять позиции обороны на втором этаже.
– Паша, а сколько духов в нашем подъезде? – обратился Артюшин к Беденко.
– Около десяти.
– Это не ответ. Нам нужно знать точно.
– Точно даже комбат не знает.
– А ты должен знать!
– Это еще почему? – поинтересовался Беденко.
– Потому, что ты наш непосредственный командир и отвечаешь за наши жизни.
– Тебе, Миша, заняться нечем?
– А тебе есть чем? Сидим, курим, ждем приказа.
– Вот и сидите, чего разбазарились? Лучше пулемет лишний раз проверь, чтобы не подвел.
– Ты за мой «ПКМ» не волнуйся, Паша, работает, как импортная швейная машина. Ты лучше вот что скажи, где в наступлении сам будешь находиться? Впереди, как настоящий командир, или сзади?
– Да какая тебе разница? Все вместе в подъезд войдем.
– Вместе – понятие относительное; кому-то все одно придется быть первым. Вот и интересуюсь: ты пойдешь вслед за офицерами или тылы будешь прикрывать?
С появлением Гротова разговор прервался.
– Вы чего разговорились, бойцы? – поинтересовался старлей.
– Да так, обсуждаем предстоящий штурм, – ответил Артюшин, – и место в нем нашего сержанта.
– Больше не о чем поговорить?
– А о чем еще?
– Значит, повторяю для особо одаренных: в подъезд врываемся двумя колоннами, практически одновременно и синхронно со второй штурмовой группой. Дальше – по плану. Что непонятно?
– Все понятно, товарищ старший лейтенант, – ответил Шохин.
– Вы тут не расслабляйтесь, сигнал на штурм может поступить в любую минуту. А данные по духам в доме и конкретно в нашем подъезде постоянно уточняются. Сейчас в здании около двадцати боевиков.
– Понятно! Мы готовы, товарищ старший лейтенант.
– Вот и прекрасно. Письма домой давно писали?
– Вчера, – ответил Артюшин.
– Врешь, поди?
– Клянусь!
– Смотри, проверю! – И Гротов прошел в соседнюю комнату.
– Ты давно писал своим? – взглянул на Шохина Артюшин.
– Еще в Моздоке, а ты?
– А я после взятия плацдарма. Как думаешь, Грот проверит?
– Вряд ли! Возьмем дом, не до этого будет. А и проверит, что из того? Накажет? Перед тем как представления на награды писать?
– За дом не наградят.
– Наградят! Выдрин говорил, если проведем штурм успешно, всех бойцов штурмующих групп представят к наградам.
– Ну если Выдрин… Он постоянно с комбатом, все знает!
– Вот и я о том же. Приедешь в Рязань весь в крестах, подружка твоя обалдеет. А может, еще и Героя получишь!
В 1.20 на позиции ведения огня по окнам дома были выведены гранатометчики и стрелки двух взводов 7-й, двух взводов 9-й и разведывательной рот. Спустя двадцать минут к выходам из домов офицеры подвели штурмовые группы, о чем было доложено командиру батальона.
Голубятников, приняв доклад о готовности к штурму, ровно в 2.00 12 января отдал по радиостанции приказ:
– Внимание всем! Гранатометчики по объекту штурма – огонь!
Из трех зданий к четвертой пятиэтажке метнулись молнии. Выстрелы ложились прямо в проемы окон и разрывались внутри комнат. Дом содрогнулся. Первый залп накрыл первый этаж, второй, третий – и так до пятого этажа. Одновременно огонь открыли стрелки рот, и били они, как и приказано, по распределенным между собой окнам. На каждого солдата – одно окно. Здание окуталось дымом, откуда-то из глубины дома донеслись вскрики. Обстрел дома застал боевиков врасплох; по замыслу, он должен был уничтожить подавляющее большинство духов, лишив остальных возможности оказать активное сопротивление. Убедившись, что огневой налет достиг цели, Голубятников бросил в эфир:
– Рыбак, Стрела-1. Я – Аркан! Сигнал – три тройки! Сигнал – три тройки! Сигнал – три тройки!
Получив сигнал на штурм, капитан Боревич и старший лейтенант Илюхин повели штурмовые группы к дымящемуся зданию. Первая группа ворвалась на первый этаж без проблем. Бойцы, разбежавшись, открыли слепой огонь по всем комнатам полуразрушенных квартир. Им никто не оказал сопротивления. Впрочем, десантники после обстрела не нашли и ни одного трупа – видимо, боевиков здесь и до штурма не было. А вот для бойцов Боревича, занимавших первый этаж, не так все гладко прошло. Двое духов, каким-то образом выживших после гранатометного обстрела, из дальней комнаты открыли ответный огонь и первой же очередью ранили одного из солдат. Пули перебили бойцу ногу, и он упал за стену, что спасло ему жизнь. Определив место, откуда велся огонь, капитан Боревич бросил туда гранату. Прогремел взрыв, и очереди смолкли. Ворвавшись в комнату, бойцы нашли два изуродованных осколками трупа молодых чеченцев. Старший лейтенант Гришин связался по рации с Телинским и запросил эвакогруппу для эвакуации раненого.
