Антон Кротков - Воздушный штрафбат
Так началась для Нефедова его недолгая паровозная эпопея. Паровозы действительно оказались Борькиной стихией, а Иван Степанович и его помощник Никита — хорошими наставниками. За это время Борька неплохо освоился с работой кочегара, научился заправлять паровоз маслом и водой. Степаныч свою науку преподавал основательно, иногда с неспешным «паровозным» юмором. Например, любой мало-мальски знакомый с принципом работы паровозного котла человек знает, что растопка паровоза невозможна без тяги — искусственно создаваемого движения воздуха или пара в котле. И вот Степаныч, хмуря брови, посылал салагу на топливный склад — принести ведро тяги и без него не возвращаться. В ответ на просьбу Борьки отмерить ему ведро тяги бойкая кладовщица крутила пальцем у виска и советовала чудаковатому пареньку провериться у «психического доктора». На такие шуточки Борис не обижался, ведь новичка-юнгу на флоте тоже принято беззлобно разыгрывать, посылая за какой-ни-будь надобностью на клотик.[55]
После трех месяцев работы подручным у кочегара Степаныч стал изредка допускать Борьку от «шуровки»[56] к рычагам и вентилям управления. Для юноши это были упоительные уроки, даже несмотря на подзатыльники и грозные окрики учителя:
— На манометре тринадцать,[57] осаждай! — перекрывая мощным басом грозный гул белого пламени в топке, кричит машинист ловко орудующему лопатой помощнику и весьма чувствительно толкает Нефедова пудовым кулаком между лопаток: «Механик, не зевай!»
Борька тут же крутит регулятор, тянет реверс на ноль и поворачивает ручку тормоза — раздается оглушительное шипение, за которым следует лязг сцепок вагонов, «пойманных» для угона на формирование нового состава. Борьку захлестывает восторг и гордость от ощущения власти над грубой и мощной машиной. В это время паровоз, словно чувствуя настроение молодого машиниста, покорно вздыхает, выпуская паровые струи…
Потерявший в Гражданскую единственного сына, а недавно еще и схоронивший жену, с которой душа в душу прожил без малого сорок лет, Степаныч быстро привязался к воспитаннику и часто звал его просто «сынком».
* * *Фанатичное пристрастие Борьки к паровозам совпало в тот год для него с еще одним увлечением, быстро переросшим в более серьезное чувство. После истории со спасением Ольги Тэсс между ними возникли дружеские отношения. Вначале Борька несколько раз навестил девушку в больнице. Их встречи продолжились и после выписки Тэсс.
Очень быстро юноша осознал, что общаться с Ольгой ему не скучно. Эта девушка охотно поддерживала разговор на интересующие Нефедова темы. Она с удовольствием слушала рассказ Борьки про то, как его машинист Иван Степанович Купцов, надев на себя два ватника, две пары рукавиц, всячески закутавшись и забинтовав смазанное жиром лицо и оставив только щелочки для глаз, лазил по просунутой в «шуровку» доске в самое пекло неостывшей топки — чистить ее забитые колосники от плохо прогоревшего некачественного угля.
Надо было срочно выполнять дневной план, а отправить на ремонт паровоз было нельзя — вторая маневровка накануне вышла из строя:
— Мы с Никитой едва успели выдернуть нашего Степаныча за ноги из печи, — вновь переживая в своем воображении все перипетии рискованного дела, в лицах показывал, как все было, Борька. — Он уже сознание начал терять, но ничего, обошлось. Мы на него три ведра воды вылили, я за пивом быстро сбегал и оклемался наш старик, только брови обгорели…
— И что же, ты теперь решил в машинисты идти? — интересовалась Ольга. — Ты же в летчики собирался, как отец.
— А паровоз не хуже самолета! — с широкой озорной улыбкой отвечал Борька и, отбивая чечетку, напевал: «Люблю тебя, моя родная, как свой курьерский паровоз…».
Ольгу не пугали дикие выходки приятеля. Она знала, что за хулиганской наружностью кроется честная благородная душа. Девушку завораживали его голубые бездонные лучезарные глаза прирожденного романтика и мужественные черты энергичного лица. Ей нравился дерзкий взгляд юноши и его взрывной решительный характер человека, способного на Поступок. Да, Нефедов не блистал особой красотой, не выделялся ростом и статью, но чувствовалась в нем так ценимая женским сердцем надежность. Именно таким, по мнению Тэсс, и должен быть настоящий мужчина.
Глава 6
— А это правда, что твой отец, до того как стать летчиком, служил в гусарах? — поинтересовалась Ольга.
— Точно, — с гордостью ответил Борька. — Его в кавалергарды за небольшой рост не взяли, а в гусарах со времен лихого партизана Дениса Давыдова больше на удаль смотрели, чем на внешние данные.
Разговор происходил на конной тренировочной базе Курсов усовершенствования комсостава кавалерии РККА. Ольга постепенно начинала привыкать к тому, что Борис каждый раз устраивал для нее экскурсию в новое экзотическое место. Благодаря Нефедову девушка уже побывала в ремонтном железнодорожном депо, прокатилась в кабине локомотива. Затем сын героя Красного воздушного флота попросил друга отца показать будущей журналистке повседневную жизнь аэродрома. И вот они находятся в привилегированной школе красных кавалеристов.
Дежурный по КПП был заранее предупрежден об их приходе и встретил молодых людей очень приветливо. Он даже предложил выделить гостям в сопровождающие красноармейца, но Борис вежливо отказался:
— Я тут раньше часто бывал с отцом и неплохо ориентируюсь.
— Виноват! — с понимающей улыбкой козырнул дежурный, тряхнув казачьим чубом и звякнув шпорами. — Тогда желаю удачи!
* * *В конюшне Ольгу поразила идеальная чистота и обилие дневного света, льющегося через многочисленные окна. В помещении приятно пахло сеном. На специальном столбе перед каждым денником[58] висело седло. Лошади выглядели ухоженными и довольными жизнью. С разрешения молодого конюха Ольга с удовольствием покормила белую кобылу принесенными с собой яблоками и морковью. Лошадь очень деликатно брала из рук девушки своими большими мягкими губами вкусности. Угощение ей явно нравилось, так как она фыркала от удовольствия и, как казалось девушке, благодарно кивала ей головой.
— Никогда не думала, что у лошадей такой осмысленный взгляд! — Ольга впервые так близко встречалась с этими удивительными животными и была поражена. — Я смотрю ей в глаза и, кажется, понимаю ее мысли.
— Она знает, что твоя ласка бескорыстна, — пояснил Борис, похлопывая лошадь по шее. — Но чаще всего человек смотрит на коня как на своего раба, которого лаской или болью необходимо подчинить своей воле. Побаловав лошадь вкусненьким, он сует ей в рот острое железо упряжи, которое разрывает ей небо, бьет хлыстом, вонзает в бока острые шпоры.
Нефедов стал рассказывать Тэсс про знаменитого тренера Гризо, который учил своих клиентов жестоко избивать лошадей палками по голове, чтобы научить их покорности.
— Мой отец тоже, когда служил в гусарах, очень долго не понимал, что причиняет любимому коню боль, пока не познакомился с одним французом. От него он узнал о системе «Эколь». Еще в XVI веке появились великие всадники, проповедующие отношение к лошади как к равноправному товарищу, а не как к рабу…
Они вышли из конюшни. У ограждения манежа спиной к молодым людям стоял человек в белой барашковой кубанке[59] и длиннополой шинели. Совершенно расстроенным голосом он громко наставлял одного из всадников:
— Да не сиди ты самоваром в седле! Почувствуй себя с конем единым целым, расслабь плечи, бедра. Перед препятствием — корпус вперед и отдавай повод. Позволь лошади самой напрыгивать на барьер! Она лучше тебя знает, как это сделать… Послушай, Николаев, дай своему Гладиатору полную свободу — и он вынесет тебя из любой переделки.
Но курсант, к которому обращался инструктор, словно не слышал адресованных ему советов. Он яростно стегал коня нагайкой, материл и ударами шпор гнал на барьер. В конце концов обезумевший от боли жеребец встал на дыбы и скинул своего седока.
Резко досадливо отвернувшись и не замечая стоящую поблизости юную пару, инструктор простонал вслух:
— Вот тупая скотина!
Не трудно было догадаться, кого именно имеет в виду опытный наездник. Тут инструктор увидел знакомое лицо и радостно воскликнул:
— Борис! Наконец-то пожаловал, дружище! А я уж сам собрался тебя разыскивать.
Юноша и молодой мужчина обнялись. Нефедов представил коннику свою спутницу. Ольга улыбнулась новому знакомому, стараясь ничем не выдать своего замешательства. Когда-то привлекательное, еще молодое лицо кавалериста было страшно обезображено грубыми шрамами. У него отсутствовал правый глаз.
В первые секунды знакомства инструктор настороженно искал на лице хорошенькой брюнетки привычные признаки страха или отвращения. Его всегда задевало, когда на улице встречные девицы, едва завидев изуродованного войной калеку, морщили свои хорошенькие носики и торопливо отводили испуганные глазки в сторону. Но Тэсс выдержала экзамен, чем сразу заслужила расположение бывалого вояки.
