Александр Камянчук - Детство, опалённое войной
Чего только не случалось в эти годы работы. Часто просили Анну в день получения денег еще и получить продукты для детского дома. В таком случае лошадку запрягали. Как-то раз на базе заставили взять подмороженные яйца, пыталась отказаться, так сказали, что тогда масла не дадут. А как детей без масла оставить?! Естественно, в деревню привезла яичное месиво. В другой раз, пока получала продукты, не доглядела, как от полученного масла, которое уже лежало на телеге, кто-то солидный кусок урвал. Долго разбиралось начальство, как наказать «расхитительницу». И ведь наказали бы — время было такое, и за меньшее судили. Горой встала за Анну тогдашняя директор детского дома, сумела-таки доказать ее невиновность.
По распоряжению Зайковского райпотребсоюза перевели Анну главным бухгалтером в Килачевское сельпо. Это был, пожалуй, самый сложный период в ее бухгалтерской деятельности. Пришлось столкнуться с нечестностью, воровством, думали обвести вокруг пальца молодую работницу, принуждали разворованные материальные ценности принять без акта передачи. Но просчитались… Ей верили. Верили в ее честность, добросовестность. Доверяли ее знаниям, несмотря на молодость. Она же ни о чем таком не рассуждала, просто работала.
Вскоре после войны встретила Анна Ивановна своего мужчину, фронтовика, офицера-разведчика Александра Александровича Кузьминых. Решили перебраться в Ирбит. Домик начали строить. Но недолгим было их счастье. Фронтовые раны сократили жизнь ее суженого. Анна Ивановна осталась одна.
Своей бухгалтерской специальности она так и не изменила. Работала много лет в «Сельэнерго». Эта строительная организация охватывала сельские районы Ирбита, Туринска, Тавды, Таборов. Изъездила эти районы, исходила вдоль и поперек. Все ей надо было увидеть своими глазами, пощупать своими руками, проверить-перепроверить.
Афанасий, старший из братьев, стал хозяином в семье после смерти отца. В десять лет легла на его плечи вся мужская работа по дому. Вместо школы пошел в колхоз работать. Зимой вместе с другими мальчишками ездили в поселок Красногвардейский на подводах за углем. Плотничал с детства, топориком мог вырубить деревянное корытце. Топорище, грабли, вилы деревянные сделать, забор поставить, баню собрать — да что перечислять, все в доме сделано его руками.
В 1952 году после окончания курсов в Камышлове стал не просто комбайнером, хотя курсы-то так и назывались, а механизатором широкого профиля. Он в совершенстве знал всю сельскохозяйственную технику. Как-то купил списанный трактор, разобрал до гайки, собрал снова и поехал. Он не только мастер по дереву, но и по металлу тоже: владел токарным, сверлильным, фрезерным, сварочным делом. Он мог все. У него поистине золотые руки.
Жена Афанасия Ивановича, 3оя Афанасьевна, по образованию агроном, приехала в Пьянково по распределению. Так агрономом и проработала практически всю жизнь. 3оя Афанасьевна — прекрасная хозяйка. В доме все свое: сметана, творог, сыр, мясо. Во дворе, в сарае, в конюшне, в доме — всюду и всегда порядок, чистота.
Выросли сыновья, улетели из родного гнезда. Да и внуки, можно сказать, взрослые. Родители же суетятся по-прежнему, всё пытаются помочь им в этой непростой жизни.
Главное в жизни Афанасия Ивановича и Зои Афанасьевны — они были всегда положительным примером для детей, позднее — для внуков, в работе, в быту, в отношениях друг с другом.
Никакие увещевания, разговоры не помогут, если дети в жизни видят другое. Вот Павлушка (сегодня он уже студент) лето всегда проводил в деревне. Надо было видеть, как он подражает деду, как научился видеть работу сам, делать ее без подсказки да понукания. Будет из него настоящий хозяин. В этой семье еще три внучки, уже совсем взрослые. 3а них ни родители, ни бабушки, ни дедушки краснеть не будут. К примеру, Женя. Окончила школу с золотой медалью. Оканчивает институт, в ее зачетке одни пятерки.
Младший из семьи, Виталий, родился незадолго до начала войны. Детство его мало чем отличалось от детства братьев и сестер. Мало детства — много работы. Как только смог держать в руках вилы, грабли, вожжи — трудись, помогай взрослым. Ребятишек того времени и уговаривать-то не надо было, они понимали, какое время тяжелое, и брали на свои худенькие плечи военные и послевоенные тяготы. В 1955 году Виталия призвали в армию. Он служил в Московской области. Там и встретил свою женщину, будущую жену Лиду. Во время службы побывал на целине. Ох, как пригодилось Виталию все то, чему он научился в деревне. По окончании службы вместе с Лидой приехали в Ирбит. Виталий поступил на мотозавод, в цех № 5, на участок щитков. То ли желание изменить свою жизнь, то ли романтика позвала, решили ехать на север. Работал взахлеб, серьезно, ведь он, как и старший брат, мастер на все руки — крановщик, сварщик, электрик, столяр. Все складывалось хорошо, но случилось несчастье. Во время аварии на шестнадцатитонном кране он повредил руку, стал инвалидом. Вернулись в Ирбит, поближе к родным. Вот уже стали папой и мамой их дети, Сергей и Светлана, у них двое внуков, две внучки и правнучка.
Вот такая семья. У старших медали «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», которыми они по праву гордятся. Фотографии Свалухиных в свое время украшали доски почета, стенд «Слава труду» на ИМ3. Им объявляли благодарности, вручали почетные грамоты.
А главное — есть семья с большой буквы, есть любящие бабушки и дедушки, мамы и папы, есть дети, внуки и правнуки, уважающие старшее поколение. Есть письма, много писем от пионеров из деревеньки в Смоленской области, где похоронен их старший брат. Хранятся они вместе с пожелтевшими солдатскими треугольниками. На протяжении всей жизни Свалухиных объединяла любовь друг к другу, к дому, который построил их дед, в котором всегда тепло, где всегда ждут. И еще. В характере каждого из Свалухиных — доброта, желание помочь ближнему, поделиться последним.
К сожалению, Афанасий Иванович уже ушел из жизни, а за ним, совсем недавно, Надежда Ивановна. Когда ее провожали в последний путь, Виталий Иванович сквозь слезы рассказывал: «Когда во время войны Надя пахала в поле, меня, маленького, отправляли отнести ей обед, а я, всегда голодный, шел и всю дорогу отщипывал помаленьку хлебушек-то. Она же, маленькая наша кормилица, хоть бы раз упрекнула, что ей ведь тоже кушать хочется, да и работать на голодный желудок тяжело. Поест, но мне все равно еще даст кусочек».
Просто жизнь
Чем старше люди становятся, тем чаще заглядывают они в семейный альбом. В нем их детство и молодость, знакомые лица дорогих людей. Есть такой альбом и в семье Александра Егоровича Елохина. Мелькают страницы, как годы. Меняются лица близких людей. Кто-то уже ушел из жизни. А в альбоме живет память о них. Вот и детская фотография нашего героя — худенький, одет по-сиротски.
Семья Александра: родители, три брата, сестренка и он — старший из детей. По тому времени жили неплохо: две лошади, жнейка в хозяйстве имелись, к тому же отец был хорошим плотником, да и помощники подрастали. Очередная волна репрессий в 1930 году захлестнула и эту семью. Их вывезли из деревни в Ирбит, поселили в Пассаже.
— Людей там было столько, что присесть негде, — рассказывает Александр Егорович, — нам же «повезло». Как многодетной семье выделили маленькую комнатку на лестничной клетке.
Их дело было рассмотрено довольно быстро, семью выслали в Пермскую область на строительство какого-то комбината.
До места добирались вначале в товарных вагонах, затем людей перегрузили на баржу. Набили, как селедок в бочку — ни лечь, ни сесть. И отправили по реке в долгое изнурительное плавание. О том, что людей кормить надо, видимо, забыли. Ребятишки выковыривали из деревянной обшивки баржи жучков, червячков. Этим и питались.
Отец не перенес такого путешествия, его еще дорогой парализовало. Прибыли на место, вырыли землянку. Начали жить, если это можно назвать жизнью. Работали, но постоянно голодали. Отец так и не оправился от болезни, умер то ли из-за отсутствия медицинской помощи, то ли от голода. За ним ушли из жизни, умерли голодной смертью мать и братья. Сестренку забрали в детский дом. Четырнадцатилетнего мальчика со стройки не отпустили, заставили отрабатывать за всю семью. И никому не было дела, как одет, накормлен ли этот человек, совсем еще ребенок, есть ли ему где ночевать…
Хотя зря на людей наговариваю. Милосердие живо. Нашелся и на стройке неравнодушный человек, прорабом работал: «Ребятишки! Бегите отсюда! Ведь погибнете от голода, добром-то все равно не отпустят».
И они убежали. Саша до Ирбита добирался четыре месяца, где пешком, где на товарняке, где на попутной подводе. Исхудавший, грязный, в лохмотья одетый, добрался до родного города. 3десь у него были родственники, но взять его к себе отказались. То ли боялись, то ли возможности не было. Спасибо им и за то, что съездили и сестренку забрали из детского дома.
