Исай Давыдов - Подвиг начинался в апреле
Вскоре был еще один массированный налет. Над окрестными лесами в стремительных воздушных схватках защищали свой аэродром советские истребители. А с ближних бугорков короткими очередями, чтобы не попасть в своих, прикрывали наземное хозяйство зенитчики.
Несколько вражеских самолетов упали в тот день в окрестные поля и леса. Потом их обломки осматривали, изучали. И в фюзеляже одного из стервятников нашли немало пуль, какие водились только в том пулеметном расчете, где служила наводчиком Тамара Плотникова.
Слева направо: Нина Волженина (1943 г.), Нина Двойникова (1942 г.), Тамара Кузьмина (1942 г.).
Вера Гукова (1943 г.).
Связистка на линии.
А через несколько дней взвод, где была Тамара, перевели в Подольск, для охраны железнодорожной станции. И вдогонку девушкам пришло в Подольск письмо от летчиков с их прежнего аэродрома.
«Вас вовремя перевели, девчата, — писали летчики. — На другой день немцы забросали все бомбами. Теперь новым зенитчикам опять строить и землянки, и огневые позиции».
Казалось бы, повезло — смерть пронеслась мимо. Но Тамара горько усмехалась. Почему-то ей казалось: будь они на том аэродроме — отстояли бы свои обжитые землянки.
В Подольске Тамара была недолго — снова попала на аэродром. И снова бесконечные ночные тревоги, и стылые, морозные ночи у пулеметов, когда порой казалось, что мерзнешь зря, что никто не полетит бомбить в такой холод, в такую метель.
На этом аэродроме осталась старенькая Тамарина гитара, привезенная из Свердловска. Сколько под эту звонкую гитару и пелось, и грустилось подмосковным пулеметчикам! Но тут тоже нашлись гитаристы, и, уезжая на другой пост — охранять в Яхроме шлюзы канала Москва — Волга, — Тамара сделала вид, что забыла гитару в землянке. Как-то неловко увозить инструмент от того, кто играет лучше тебя…
Конец войны Тамара прослужила в Москве, защищала Казанский вокзал.
Тревоги здесь еще объявлялись, но бомбежек уже не было. Аэростатчики и зенитчики надежно прикрывали Комсомольскую площадь. За всю войну здесь попали в цель только две фугасно-осколочные бомбы, которые повредили железнодорожное полотно и одну из платформ. За всю войну крупнейший железнодорожный узел Москвы ни на минуту не прекращал своей работы.
Отчаянный характер Тамары никак не давал ей покоя. Девушке казалось, что она теряет дни, недели, месяцы. Стоять каждую ночь у пулеметов и не стрелять по врагу — это было выше ее сил. И она решила бежать на фронт вместе с Надей Блиновой, сержантом, командиром своего отделения. Благо, под боком был Ленинградский вокзал, с которого уходили фронтовые эшелоны на северо-запад.
Девушки были твердо уверены, что на фронте они нужнее. Ведь они немало умели, были опытными пулеметчицами. Неужели это не пригодится на передовой?
Они все-таки были еще совсем девчонки, хотя и носили военную форму…
Девушки все продумали, все подготовили. Выбрали банный день, когда их не скоро хватятся на посту. Пока хватятся, они уже будут на полпути к фронту…
Они быстро отыскали готовый к отправке эшелон, устроились на пустой тормозной площадке и в последний момент выскочили за водой.
Тут их задержал патруль.
Надю Блинову сразу же отправили в штаб полка, и больше Тамара ее не видала. Видимо, Надю крепко наказали. Все-таки сержант, командир отделения. Тамара получила несколько нарядов вне очереди. Потом ее перевели в другую роту, уже не наводчицей, а связисткой.
Впрочем, под конец войны, когда зенитные пулеметы в Москве заменялись скорострельными зенитными пушками, многих наводчиц переводили в связистки.
Как и другие московские пулеметчицы, Тамара Плотникова принимала участие в знаменитых московских салютах. Уже в родном Свердловске, на площади 1905 года, в один из первых послевоенных праздников Тамара Плотникова дала свой последний ракетный салют. Просто подошла, объяснила, что она московская пулеметчица, что салютовать умеет…
Ей поверили и дали ракетницу.
СВЯЗИСТКИ ПУЛЕМЕТНЫХ ПОЛКОВ
В конце войны многие пулеметчицы Москвы и Подмосковья, как и Тамара Плотникова, становились связистками.
Однако немало девушек служило в связи зенитно-пулеметных полков с самого своего прихода в армию.
По словам бывшего командира 29-го зенитно-пулеметного полка подполковника в отставке Родиона Тихоновича Огиенко, из нового пополнения, которое прибыло в зенитно-пулеметные части в конце апреля 1942 года, отбирали прежде всего тех, кто годен в связистки. Отбирали девушек максимально грамотных, точных, быстрых и аккуратных при выполнении любого задания.
Бывший замполит этого же 29-го полка, бывший политработник штаба Московского фронта противовоздушной обороны полковник Глеб Борисович Лысой высказывается по этому поводу не менее определенно:
— Мне никогда не приходилось видеть более точных и находчивых связистов, чем комсомолки, которые служили в Московской ПВО в военные годы. У этих девушек, в большинстве своем очень грамотных, была удивительная исполнительность и сообразительность. От их четкой работы очень многое зависело в зенитной обороне Москвы.
У связисток была нелегкая и небезопасная служба. Им приходилось устанавливать и ремонтировать связь в любых условиях — в дождь, мороз, метель, порой под бомбами и пулями.
Летом 1942 года широкую известность получил в Москве и Подмосковье подвиг связистки комсомолки Лиды Гуляевой. В начале июня, в холодную, дождливую ночь, оборвалась связь между двумя подразделениями. В боевых условиях эта связь была необходима.
Лиде Гуляевой было поручено восстановить линию. Обрыв оказался на реке. С проводом в зубах девушка вошла в холодную воду и плыла до тех пор, пока связь не была восстановлена.
Лида Гуляева первой среди девушек — защитниц неба Москвы — была награждена медалью «За отвагу». Статья о Лиде во фронтовой газете «Тревога» была первой статьей о девушке-воине противовоздушной обороны Москвы.
Немало уральских комсомолок попало в связь 20-го зенитно-пулеметного полка, защищавшего самые опасные подступы к Москве. Среди них была тагильчанка Галя Ефимова, работница химического завода, подруга Жени Даниленко и Таси Андреевой.
Галя Ефимова, имевшая среднее образование, была сразу определена в отделение связи. Она служила на Кутузовке, тянула провода, устанавливала телефоны. Полк в это время создавал все новые и новые пулеметные точки, и каждую из них надо было надежно связать с командным пунктом роты и с соседними отделениями.
Весной 1943 года Галю направили на двухмесячные курсы армейских связистов. Связисты любовно прозвали свои курсы на подмосковной станции Тарасовка «тарасовской академией», и марка этой «академии» высоко ценилась в частях Московского фронта противовоздушной обороны.
После окончания курсов Гале Ефимовой присвоили звание сержанта и направили ее в отдельный батальон связи, который формировался летом 1943 года. Батальон, как говорили в армии, «держал связь» на железнодорожных станциях западного направления.
Взвод, в котором служила Галя, прибыл в Уваровку и расположился в шести километрах западнее нее. Связисты обслуживали здесь не только зенитные пулеметы, но и зенитную артиллерию: тянули и исправляли связь, часто под бомбежкой, передавали во время налетов команды, ориентиры самолетов, а порой и подтаскивали патроны пулеметчикам, ведущим заградительный огонь.
Во время одного из налетов бомба попала в землянку связистов, и землей засыпало Лену Хренову, дежурившую у телефона. Однако девушке повезло: бревна накрыли ее шатром, и после налета ее откопали совершенно невредимую.
Из Уваровки отдельный взвод связи под командой лейтенанта Григорьева был переведен в Можайск и расположен близ Можайской железнодорожной станции, в полуразрушенном здании кирпичного завода. В этом взводе была и Галя Ефимова.
Как и в Уваровке, связь здесь нередко приходилось восстанавливать под бомбами. Особенно часто перебивало линии связи, протянутые вдоль железнодорожных путей. Здесь были сплошные воронки от бомб. Говорят, в одну воронку бомбы дважды не падают, но здесь падали. И дважды, и трижды. И все же во время налетов по этим воронкам ползали связисты и искали обрывы, и восстанавливали связь, необходимую для ведения боя.
В Можайске Галя Ефимова стала командиром отделения связи. В ее отделении были три девушки. Одна из них, уральская комсомолка Катя Солдатова, прошла с Галей всю военную службу, от первых до последних дней.
Летом 1943 года отделение связи, которым командовала молодая тагильчанка, было переброшено в Гжатск и налаживало на Гжатской железнодорожной станции связь пулеметных взводов и зенитно-артиллерийской батареи. Связистов здесь было мало, и Галя Ефимова была старшим связистом по званию.
