Алексей Чикишев - Спецназ в Афганистане
Сродни облетам было совершение рейдов на бронетехнике. Военнослужащие спецназа на БТРах порой до десяти суток, не заходя на базу, колесили по своему региону, «наводя порядок» в пустыне. Эти действия были менее результативны, чем засады, но и они доставляли моджахедам немало беспокойства, отличаясь тем, что столкновение было неожиданным для обеих сторон, если, конечно, спецназ не устраивал засаду где-нибудь на тропе, спрятав свои бронемашины подальше. Например, на группу спецназа из 25 человек на пяти бэтээрах в районе Саркала под Аргандабом выехал пикап «тойота», кузов которого был набит исламскими партизанами, вооруженными стрелковым оружием и гранатометами. Спецназовцы первыми пришли в себя от неожиданности. Дело происходило ночью, но, несмотря на темноту, их огонь был точен. В считанные секунды они изрешетили машину и всех сидящих в ней.
Рейд нельзя было отнести к числу увеселительных прогулок «за скальпами». Рядовой из Лашкаргахского батальона спецназа свидетельствует: «С базы мы вышли на трех бэтээрах. На вторые сутки напоролись на засаду. Это произошло в районе Мусакалан в провинции Гильменд. Наша головная машина была подбита из РПГ. Пулеметчик сразу погиб, его снесло вместе с башней. Мы пересели на другой бэтээр. Вскоре подбили и его. Он взорвался — сдетонировали боеприпасы. При взрыве многие погибли или обгорели, Меня сбросило с брони на землю. Когда я вскочил и стал перебегать в сторону последнего невредимого бронетранспортера, меня ранило пулей. Провалялся час без сознания, потерял много крови. Затем меня вынесли свои и вызванной вертушкой отправили на базу под нож хирургов».
Естественно, спецназ во время своего пребывания в Афганистане не ограничивался проведением чисто боевых действий. Ему приходилось заниматься и разведкой. Обычно мелкие группы по 12–18 человек занимали позиции вдоль караванной тропы и, замаскировавшись, фиксировали все передвижения исламских партизан. Полученные данные передавались по рации на базу, а при необходимости вызывалась авиация для уничтожения обнаруженных целей.
Часто спецназ проводил операции, которые можно назвать «маскарадом». Переодевшись в афганскую национальную одежду, спецназовцы под видом мирного каравана или отряда моджахедов проникали на территорию, которая контролировалась исламской оппозицией, и нападали на застигнутых врасплох афганцев. Обычно эти операции проводились с участием сотрудников ХАДа и их агентов из числа местных жителей. Однако, осуществление подобных операций осложнялось многими обстоятельствами.
Солдаты были одного возраста, а моджахеды, за которых они должны были себя выдавать, наоборот, не являлись одногодками. Среди них были и юнцы, и старики, и мужчины среднего возраста. На отращивание бород и усов солдатам также требовалось время, не предусмотренное воинскими уставами. К тому же, многим не нравилось красить свои волосы в радикально черный цвет, после чего в течении нескольких месяцев их было невозможно отмыть до природной окраски. Даже походка солдата, пусть и облаченного в афганскую одежду, выдавала в нем европейца. Для участия в «маскараде» старались отобрать побольше уроженцев Кавказа и Средней Азии из числа военнослужащих, но и они не имели привычки носить на ногах афганскую национальную обувь типа сандалий под названием «чапли». От них быстро уставали ноги. Особенно смешно выглядели спецназовцы с квадратными плечами, на которых чуть ли не лопалась по швам паранджа из тонкой ткани.
Для успешного проведения «маскарадных» операций спецназ прибегал к различным хитростям и уловкам, чтобы сбить с толку моджахедов. Обрядиться в истрепанную одежду местного жителя — дело простое. Куда труднее выйти незамеченным со своей базы. Ведь все дороги и подступы к ней находились под постоянным наблюдением исламских партизан. Стоило колонне бронемашин со спецназом покинуть пределы пункта постоянной дислокации, как агентура противника немедленно оповещала «своих» по радиостанции о выходе «рейнджеров». Моджахедам с передатчиком было вовсе не обязательно постоянно торчать у ворот базы, и ждать, пока их накроют с помощью службы радиоперехвата. Они могли за десяток километров от базы спецназа оборудовать укрытие на какой-нибудь горе, откуда бы просматривалась интересующая их местность. А у ворот базы оставался подросток или старик, не вызывающие подозрений.
Почти каждый афганец старше четырнадцати лет употребляет несвар, который хранится у него в небольшой, величиной с детскую ладошку, металлической коробочке. Тщательно отполированная внутренняя сторона крышки такой коробочки с успехом заменяет зеркало, и солнечный луч, отраженный ею, виден с горы за много километров. Подобной сигнализацией пользовались в Афганистане и сто, и двести лет назад. Мусульмане хорошо понимали, чем может обернуться для них внезапное появление «рейнджеров» на караванных тропах, поэтому их внимание привлекала в основном бронетехника, покидающая базу. Грузовики, служившие для хозяйственных нужд, интересовали их гораздо меньше. Зная об этом, в кандагарском батальоне спецназа нашли оригинальное решение проблемы незаметного для глаз моджахедов выхода с базы.
У спецназовцев для «маскарадных» действий имелось несколько трофейных колесных вездеходов марки «Тойота» и «Симург». Перед выходом на операцию эти машины вкатывали по доскам в кузова мощных отечественных КРАЗов и ЗИЛов. Затем над кузовами грузовиков натягивался тент. Под ним же прятались переодетые под афганцев участники «маскарада», и небольшая колонна грузовиков покидала базу. Выйдя на шоссе и проехав по нему, колонна сворачивала на грунтовку или в сухое русло какой-нибудь речушки. В укромном месте, защищенном со всех сторон берегами реки или сопками, «Симурги» и «Тойоты» по доскам выкатывались на землю. В них немедленно рассаживались «рейнджеры». Через минуту типичный «духовский» караван растворялся в пустыне. Грузовики же, сделав небольшой круг, выезжали на шоссе и возвращались на базу.
По воспоминаниям военнослужащих этого батальона, подобные маскарады весьма часто проводились летом и осенью 1987 года, и моджахеды попадались на эту уловку. Используя момент внезапности, спецназовцы как снег на голову сваливались на исламских партизан. Был случай, когда «маскарадный» караван подкатил к речке. К головному вездеходу неожиданно из укрытия вышли два моджахеда. Приняв спецназовцев за своих, они вызвались показать брод. В благодарность за услугу спецназ прихватил с собой на базу обоих.
Анализ действий спецназа в Афганистане в период с 1984 по 1989 год подтверждает его высокую результативность. Батальоны спецназа, составлявшие лишь 5 % от численности личного состава 40-й армии, давали до 60 % результата всех советских войск, находившихся в Афганистане. Однако, и спецназу было не под силу подавить активность моджахедов и перекрыть границу.
Сами солдаты и офицеры спецназа, чтобы о них не сложилось впечатление как о каких-то суперменах, признавали, что лишь, в один из трех выходов с базы они имели столкновения с противником. И это при условии, что спецназ в отличие от всех остальных советских частей, не был обременен во время операций гигантскими, неповоротливыми колоннами грузовиков, танков и артиллерии, что в распоряжении спецназа всегда была вертолетная авиация, и офицеры спецназа были практически самостоятельны в планировании боевых действий. К тому же спецназ имел возможность отбирать для себя солдат из числа прибывших новобранцев. Многие другие части были лишены подобного отбора, и туда попадали служить скопом больные, физически неразвитые и иногда практически неграмотные призывники.
Сам престиж службы в элитных подразделениях советской военной разведки ко многому обязывал каждого солдата и офицера спецназа и служил сильным средством в психологической подготовке этих людей к боевым действиям. Военнослужащие спецназа наносили очень ощутимые потери моджахедам, теряя при этом во много раз меньше. Вопросы идеологии и политики их интересовали мало. Они не мучились проблемой, «насколько моральна эта война». В Афганистане они выполняли свою обычную работу и стремились делать ее добросовестно и профессионально.
Глава 5
«Пожарная команда» из Кабула
История афганской войны имеет свои белые пятна. Ни в советских, ни в достаточно многочисленных западных исследованиях почти не появлялось упоминание об отдельной роте спецназначения, введенной в Афганистан в 1980 году и дислоцировавшейся в Кабуле. В самой афганской столице, буквально наводненной советскими войсками, мало кто знал, что у подножья печально известного холма Таджбек снова появились парни из спецназа.
Когда «джихад» только набирал обороты, советскому командованию казалось, что одной роты этих войск будет вполне достаточно для подавления наиболее опасных очагов вооруженного исламского сопротивления по всему Афганистану. Дальнейшее развитие событий выявило ошибочность подобной точки зрения. Хотя рота и была превращена в «пожарную команду», которую перебрасывали из одного конца страны в другой, ее сил не хватило бы на противостояние моджахедам даже в одной провинции. Лишь к весне 1985 года, когда вдоль границы с Пакистаном и Ираном встали батальоны спецназа, роту перестали «гонять» по всему Афганистану и перенацелили на ведение боевых действий исключительно в провинции Кабул.
