Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг
– Я не о том, – буркнул Берестов.
– Дмитрий Николаевич! Вы же взрослый человек, а вопросы задаете – словно наши медсестры. Те тоже нашего бравого усатого замполита уже допекли. Притом сами же знаете: пришли к нам в страну эти культуртрегеры за землей и рабами. Они, в моем представлении – не люди, им очень не хочется быть людьми, они в сверхлюди лезут. В их представлении – мы не люди, унтерменьши. Соответственное и отношение. Я уже толковал замполиту, что это все богатство вокруг – в немалой степени результат банального ограбления колоний немцами. Так в своих колониях они себя вели ровно так же. Им же нет разницы – готтентот – или русский, белорус – или герреро.
Берестов заворчал, выдавая вслух сильное сомнение – дескать, какие там у немцев колонии-то?
– Ну да, возраст, никуда не денешься. Да и сколько вам было лет в ту войну? – И сразу же майор уточнил, какие колонии у Германской империи его подчиненный знает.
Как ни печально, но этот вопрос начштаба опустил. Не помнил он в Германии колоний.
– Перед той войной у немцев колониями были и куски Африки, и половина Новой Гвинеи – это около Австралии (Берестов кивнул, он все-таки карты читать умел и этот здоровенный остров помнил отлично), масса островов – Маршалловы, в Океании и всякие еще, кусок Китая, еще что-то, все уже и не помню. И оттуда они давили все соки, а если туземцы возмущались, – убивали их и калечили без всякой жалости. Одних готтентотов истребили десятки тысяч, а герреро выбили почти полностью. В результате войны все колонии у немцев отняли наши союзнички по Антанте, а жить богато без обдирания колоний невозможно. Вот фрицы и отправились у нас колонии свои возмещать, так что ничего удивительного в их поведении нету. Они только не учли, что у готтентотов не было своей промышленности и руководство оказалось бестолковым, не как у нас, вот и все.
Начальник штаба кивнул. Новая грань открылась в картине мира. Он как-то не задумывался раньше – откуда взялась гитлеровская Германия. Тельман, «Рот фронт» – это знал. Но так глубоко не интересовался. И вот оно как выходит, оказывается.
– Вы же кадровый, Дмитрий Николаевич. Сами не хуже меня знаете, что армия без дисциплины, массово занявшаяся мародерством и насилиями, разваливается и армией перестает быть. И пример Наполеона тут блестящ. Нам наша армия еще очень может пригодиться, – задумчиво сказал командир медсанбата, глядя в окно.
– Пофему? – удивился немного Берестов. Гитлеровцев уже добивают, долго война не продлится, о чем он даже немного сожалел краешком сознания, понимая, что в армии мирного времени ему вряд ли найдется место.
– Гитлеры приходят и уходят, а на горизонте невооруженным глазом видна война с союзниками…
Тут Быстров спохватился, уставился своими буркалами на подчиненного. Потом осторожно спросил:
– Доводилось ли вам слышать такую репризу:
«– Ты куда?
– На Волго-Дон! А ты?
– Надолго – вон!»
Начштаба укоризненно посмотрел на начальство. Вздохнул еще более укоризненно. Вот уж на кого он не собирался стучать совершенно точно – так это на майора Быстрова. Сразу по многим причинам. Тот понял, успокоился и продолжил. Видно было, что охота человеку выговориться и либо получить подтверждение своим мыслям, либо – опровержение, что, может быть, даже и лучше бывает иногда.
– Потому как союзники наши такие сволочи, что отворотясь не налюбуешься. Я сейчас не про эти сумы переметные вроде Финляндии, Болгарии, Румынии и так далее. Немцы как хорошие работники и солдаты – как раз отлично годятся для войны. Свойство их такое – кто ими руководит, тому они и подчиняются беспрекословно. Зачем лишать себя дисциплины в нашей армии и десятка союзных немецких дивизий в будущем? В конце концов, те же пруссаки сначала вместе с нашими воевали против Наполеона, потом с Наполеоном – против наших, а в конце – снова вместе. Ведь если просто поглядеть, откуда взялось это чудовище – Третий Рейх, вместе с Гитлером, вермахтом, люфтваффе и прочими танками– кораблями, так очевидно – искусственно выращенное на англо-саксонские и французские деньги образование. После Версальского договора Германию посадили на цепь, вырвали зубы, остригли когти и надели намордник. И вдруг с появлением фюрера – фигляра из ниоткуда, запреты все сняты, и деньги рекой, вместо изъятия репараций. Но только на армию. Пушки вместо масла. Военная экономика в мирное время.
Быстров задумчиво постучал ногтем по бронзовой чернильнице роскошного письменного прибора, занимавшего треть стола.
– Давали займы, поддерживали во всем, что усиливало Рейх. Помните, как Лига наций объявила нейтралитет по Испании? И задерживали только наши корабли и суда, а немецкие и итальянские посудины с военными грузами ходили свободно и невозбранно? Австрию вручили, Чехию, даже золотой запас чехов, что они у нас украли в Сибири, Гитлеру вернули. А после Мюнхенского балагана – всю Европу отдали. Да еще как ловко устроили начало войны. Умело науськали и Польшу. Знаете, ведь поляки очень хотели воевать в 1939 году, – грустно усмехнулся «Рыбоглаз».
Берестов недоверчиво посмотрел на майора. Тот кивнул и продолжил:
– Представьте, видел их газету от 1 сентября 1939 года. «Вперед на Берлин!!! Линия Зигфрида уже прорвана в 7 местах!!! Наши самолеты бомбят германскую столицу!!!» Не верите? А зря, нам показывал парторг, мы сами видели, что у поляков были основания быть воинственными, храбрыми и наглыми. Простая европейская арифметика. Население стран: Польша – 35 миллионов, Великобритания – 524 миллиона, Франция – 112 миллионов. А в Германии всего 90 миллионов. Превосходство Польши с ее союзниками – 7 к 1! А теперь скажите – почему вместо того, чтобы Германию раздавить, устроили «странную войну» и не помогли полякам никак, да еще, как нарочно, все руководство страны удрало в полном составе? Словно им хозяева с Острова приказ отдали. Ведь на поверхности лежит объяснение! Ковровую дорожку из Польши сделали – все, Рейху дорога открыта, можно громить СССР. А когда немцы и мы выпустим друг другу кишки, – в дело вступает бодрая и свежая Антанта и добивает и тех, и этих. Тройная выгода.
Капитан задумался. Раньше это в голову как-то не приходило. Вопросительно глянул на раскрасневшегося Быстрова.
– Защем?
– Мешаем мы им. Всегда мешали. Теперь – после победы социалистической революции – в сто раз больше мешаем. Им ведь придется и для своих работяг вводить 8-часовой рабочий день, оплачиваемый отпуск, бесплатное образование, медицину и еще много чего, – чтобы им не устроили революции. И все их кармана буржуев. Представьте – какие расходы! Так что добра нам от них
