Время Z - Евгения Широкая-Ляшко
Ранним утром Иван вышел к блокпосту. Накопившаяся усталость на долю секунду отпустила. Добрался.
Тут его ослепил луч фонаря и в стальной тональности последовал вопрос:
— Пароль?!
— Свои, — Иван выставил руки вперёд и представился, — гвардии майор Иван Павлович Редкокашин. Лётчик штурманской службы 18-го гвардейского штурмового авиационного полка 101-й смешанной авиационной дивизии 11-й армии военно-воздушных и противовоздушных сил.
— Документы?!
Ответ отрицательный. Никаких удостоверений на боевой вылет лётчики с собой не брали.
Погранцы забрали оружие, отвели к старшим. Строгого допроса не получилось. Ивану посчастливилось встретиться с земляком. Майор легко справился с географическими вопросами и был эвакуирован в госпиталь, где врачи извлекли из его груди осколок ракеты.
* * *
После восстановления Иван на некоторое время стал инструктором. Он готовился к занятию, когда зазвенел телефон.
— С вами будет говорить командующий армией, — услышал Иван из трубки и автоматически вытянулся по стойке смирно.
— Поздравляю, вам присвоено звание Герой России!
Перед глазами Ивана в мгновения ока пронеслось: он мальчишка в Никлиновской спецшколе с первоначальной лётной подготовкой, зачитывался тогда подвигами Александра Покрышкина, Алексея Маресьева, Ивана Кожедуба, Валерия Чкалова, затем Краснодарское высшее авиаучилище, потом служба… Его детская мечта осуществилась.
Майор бодро отчеканил:
— Служу России!
Герои не умирают
Алёша сладко зевнул и с надеждой посмотрел на электронное табло расписания, но в нужной строчке по-прежнему было пусто. Он украдкой взглянул на сидящую рядом маму. Её спина была ровной, пальцы сжимали ремешок сумочки. Не мигая, мама непрерывно смотрела на большие часы у выхода на перрон. Поболтав ногами, Алёша огляделся: железнодорожный вокзал просыпался, пребывали первые утренние пассажиры.
— Мам, а сурприз скоро?
— Сюрприз, — поправила мама, погладив сына. — Скоро, сынок, скоро.
— Ну, скажи, что мы ждём? Что в этом поезде такого?
— Не что, а кого.
— Хорошо. Кого мы ждём? — исправно отчеканил мальчик.
— Если я скажу, какой же это сюрприз будет?
Сын заглянул в глаза маме и растерянно спросил:
— Папа? Он домой возвращается?
Щёки мамы вспыхнули алым цветом. Она широко улыбнулась.
— Какой ты смышлёный стал! Да, твоему папе дали отпуск.
— Отпуск — это не навсегда, — понуро изрёк мальчик, но глаза засветились, как звёздочки, а сон будто рукой сняло.
— Целых две недели. Ротация батальона, а потом снова на Донбасс, — сообщила мама.
Алёша встал и принялся расхаживать.
— Не мельтеши, — попросила мама, но сын не реагировал. Тогда она поймала его и задержала в объятиях. — О чём задумался?
— А папа, как мои прадедушки, герой?
— Да. Каждый, кто идёт защищать Отечество, герой. Это самые крепкие духом смелые мужчины. Мы гордимся ими. Они самые лучшие.
Алёша насупился.
— Ты чего приуныл?
— У Петьки отец не вернулся. Твой дедушка под Берлином погиб. Почему самые лучшие умирают?
— Солнышко, они не умирают…
Непонимающе Алёша взглянул на мать.
— Как не умирают?
Та закачала головой из стороны в сторону и повторила:
— Не умирают, — и более твёрдым голосом добавила, — они всегда рядом. Они живут в нашем сердце. Их дела нас направляют, не позволяют нам отступиться. Чтобы не произошло, всегда надо помнить, кто твои предки.
— А я знаю и помню. Мы потомки победителей!
— И это не только гордость, но и ответственность, — щёлкнула мама по носу, выпятившего грудь сына, на которой красовались георгиевская лента и нашивка батальона отца.
Объявление о прибытии поезда заставило Алёшу запрыгать, а его победное «Ура!» разбудило дремавших пассажиров, но на светящегося от счастья мальчишку никто не обиделся.
Экзамен
Первые воскресные посетители кафе: четыре молодые женщины. Трое из них только что услышали, зачем их позвала бывшая сокурсница. Несколько минут неловкого молчания заполняла тихая музыка.
Яна, не скрывая удивление, уточнила:
— Ты нас всех собрала, чтобы об этом рассказать?
— Ну, да. Я думала, может быть, вы захотите ко мне присоединиться, там много вакансий открыто, — растерянно оглядев изумлённые лица, пробормотала Вета.
Дина поперхнулась:
— Ты в своём уме? Бесплатно выслушивать чужие сопли-слёзы? Чем тебе в детском саду не сидится? Остроты сюжета не хватает?
Вета ответила вопросом на вопрос:
— А разве не для того, чтобы помогать людям, мы на факультет психологии поступали?
Яна почти подпрыгнула:
— Вот насмешила! Психолог — работа не пыльная! — она повернулась к Даше, — а ты чего молчишь?
Та демонстративно поправила очки:
— А что тут скажешь? Можно поздравить. Человек нашёл, куда время убивать. Замуж ей не надо. Уже успела. Детей пока нет. Вольна делать, всё что заблагорассудиться.
Негодуя, Яна фыркнула:
— Ты ей ещё благодарность выпиши! — она обратилась к Вете, — зачем тебе всё это? Веселись, отдыхай, пока возраст ограничений не наложил…
Вета уверенно сказала:
— Думать надо глобально, а действовать локально. Могу приносить пользу и буду, а позиция, моя хата с краю, не для меня.
Дина вдруг рассмеялась:
— Ян, а чего ты так распереживалась? Пусть сходит на пару смен, «побывает в шкуре» волонтёра-психолога. Тогда ей всё дойдёт. Если её туда вообще возьмут. Я слышала, что пройти отбор в волонтёрский центр на горячую линию весьма сложно. Туда с колоссальным стажем берут и всё такое. Только представьте, какие вопросы «разруливать» надо. Звонят не обычные городские сумасшедшие с обострением в полнолуние, а члены семей участников специальной военной операции. А ещё у волонтёров командировки на Донбасс бывают, когда в особо тяжёлых случаях не получается помощь дистанционно оказать. Попадёт как-нибудь под обстрел. В бронежилете побегает. Тогда точно очнётся и образумится.
Взяв меню и не отвлекаясь от его изучения, Даша с прохладцей проговорила:
— Мы реалисты, а не ура-патриоты. Слепых добровольцев в нас не ищи. И если уж на то пошло, то каждый должен заниматься своим делом. От этого больше пользы обществу.
Вета поднялась из-за стола:
— Я и занимаюсь своим делом. Ладно, мне на экзамен пора. Держите за меня кулаки.
Она пришла ровно к назначенному времени и заглянула в аудиторию, где кандидаты проходили собеседование. Комиссия экзаменаторов выглядела сурово. Увидев Вету, председатель вскинула бровь. Ассистент указал на одинокий стул напротив комиссии. Экзамен проходил интенсивно. Ладони вспотели, но «удар она держала» достойно. Ассистент жестами намекал, что уже ждёт другой кандидат, но председатель как с цепи сорвалась и задавала вопросы
