Последний рубеж - Алексей Крупнов
— Спасибо вам, Сергей Федорович, за теплые слова. Что касается прогресса, я не в силах отрицать очевидное. Я инженер, и этим все сказано!
— А я разве спорю? Как я понял, вы несколько либеральных взглядов? И в силу своего возраста бунтарь. А все новое, как правило, бунт против старого. Но поверьте на слово, то, что в данный момент для вас очевидно, не обязательно является истиной. Вот вы сегодня говорили о современном и, по-видимому, постиндустриальном обществе. Но мы пока таковым не являемся. Россия — это сырьевая экономика с высоким процентом людей, образованных по старым программам. Инновации и высокие технологии, о которых кричат вокруг, — миф, вы сами это прекрасно понимаете. Не бывать развитой экономике без внедрения новых технологий и создания товаров с высокой добавленной стоимостью. Это раз. А два, внимание, — в современном обществе особенно ярко проявляется индивидуализм человека. Но у нас, к сожалению или к счастью, иной менталитет, и мы еще сильно зависимы от позиции общества. И как же быть? В современной модели ведь все по-другому. Там человек самодостаточен, его действительное общество — дом и семья. А все, что за их пределами, — некая форма организации с разного рода уставами и законами.
— И что же в этом плохого? — усмехнулся Ярослав. — К этому нужно стремиться. Свобода личности и соблюдение законов!
— А я пока не говорю ни о плохом, ни о хорошем. Это дискуссия и поиск той самой истины. Ведь что не запрещено законом, то разрешено, так же предполагается?
— С точки зрения правосудия так. А остальное уже относится к нормам поведения общества и велению совести.
— Вот! — воскликнул директор. — Нормы, совесть… В современном развитом обществе человек эгоистичен. Есть цели, есть задачи — и в этих устремлениях совесть уходит на второй план. Нормы поведения стираются, если они, конечно, не подтверждены теми самыми писаными законами. И что же мы получаем в итоге? Индивидуализм и свобода совести равно эгоизм, не так ли?
— Так-то оно так. Но вы забыли про воспитание, — возразил Ярослав. — Я стараюсь не делать того, что в процессе моего воспитания было задано как неприемлемое. И теперь как отец я сам уделяю этому особое внимание.
— Про воспитание вы верно подметили. Но так было раньше — где не успели родители, там довоспи-тает общество. А сейчас общество заменяют средства массовой информации, ведомые бизнесом, и практически не контролируемые высокие технологии. Минимум запретов на распространение информации. Общественное порицание не имеет должного воздействия, ибо само общество схлопнулось до размеров семьи. Бдительный прохожий, оттаскавший за ухо малолетнего хулигана, имеет все шансы попасть за решетку. Дома говорят одно, а с экранов телевизоров, мониторов — совсем другое. Конфликт! На Западе в большей мере, на Востоке в меньшей. Ну а мы, как обычно, болтаемся где-то посередине. Вот так, Ярослав, выбирайте!
— А что тут выбирать? — спокойно ответил Ярослав и принялся разливать водку. — Можно сидеть в каменном веке за высокими заборами, но с высокоморальными устоями, а можно обеспечить культурный и технологический обмен, сотрудничество. По-моему, выбор очевиден.
— Очевиден или нет, но так мы и приходим к проблеме глобализации с ее плюсами и минусами. Кто располагает финансами, тот и устанавливает все эти нормы и правила. Вот она, бескровная экспансия сильных мира сего! Громадная пирамида! Они принимают вверху солнечные ванны, а слабые находятся под гнетом, внизу. Слабые — но удовлетворенные тем, что являются членами развитого общества. Тех, кто активно сопротивляется таким стандартам жизни, оставляют на закуску — или проливают немножко крови под эгидой свободы и демократии, дабы другим неповадно было. А в столицах этого глобального пространства считают прибыль от тех, кто клюнул на наживку благополучия, кому ее запихивали в глотку со словами: «Это вкусно и так надо питаться!» — выпалил директор, хлопнул по столу ладонью и, как будто к слову, ловко опрокинул очередную стопку. Он был заметно пьян. Чуть успокоившись, продолжил:
— Прогресс сыграл здесь злую шутку. Все силы в этом мире, похоже, проплачены, и только сердце и разум еще способны работать на нас. Я так аполитично рассуждаю, работая в международной компании, — пробормотал он и состроил неестественную гримасу.
Теперь в полумраке ресторана, за большим столом уже ничто не напоминало о деловой встрече. Но результат был достигнут, крупная сумма списана с банковской карты, а довольные и пьяные заказчики грузились в такси.
— Рад был с тобой познакомиться, — нетрезвым голосом сказал директор, по-свойски хлопая Ярослава по плечу, — надеюсь, мы еще пообсуждаем что-нибудь интересное.
— Отличный он парень, Серега, — отталкивая своего босса, лез с рукопожатиями Борис Анатольевич, или дядя Боря, как его называл Макс в процессе застолья.
Финансист так и норовил заключить Ярослава в объятья, но директор направлял его в сторону такси и наконец затолкал внутрь.
— Макс, проводишь Ярослава до гостиницы! И без глупостей! — крикнул Сергей Федорович, усаживаясь в машину. Из-за стекла автомобиля взирала глуповато-пьяная физиономия Бориса Анатольевича. Он активно жестикулировал и неистово размахивал на прощание.
— Все сделаем в лучшем виде! — прокричал Макс вслед уезжающему такси.
Глава 6
Большая Невка, у ресторана. На противоположной стороне величественно сияют фасады зданий, на их фоне степенно катятся редеющие автомобили. Город готовится ко сну, только неугомонный ледяной ветер пробирает до костей и бодрит сознание.
— Ну что, Славик? Темнота — друг молодежи? — рассмеялся Макс и хлопнул Ярослава по спине. — Есть предложение поехать в одно приятное местечко. Эта вечеринка «Для тех, кому за 40», честно говоря, утомила.
— Почему бы и нет! Заодно воздам тебе персональные благодарности.
— За что?
— Как за что? За активность. Если б не ты, толкался бы я у порога вашего московского офиса.
— Будь по-твоему, убедил! К Новому году мне бутыль виски на качельках преподнесешь, — засмеялся Макс, — а сейчас буду угощать я, поехали!
В приятном местечке было мрачно. Источниками света служили лишь бар да небольшая сцена, где некий музыкальный коллектив исполнял что-то похожее на блюз. Посетители спокойно потягивали напитки, многие из них, по-видимому, были завсегдатаями заведения. Было около полуночи, когда Макс и Ярослав шумно расположились за дальним
