Валерий Симонов - Дочери Урала в солдатском строю

— Присылайте машину! — предельно кратко произнесла Пономарева.

…Операция длилась до утра. Семь часов сражалась Пономарева со смертью, которая нависла над пострадавшим. Пришлось, как говорят, заново собирать человеке. Пожалуй, не было органа, который не пострадал бы. Но глаза хирурга, его ум и руки творили чудо: постепенно, шаг за шагом у того, кто лежал на операционном столе, появились признаки жизни. Человек был спасен.

Когда над городом забрезжил рассвет, больной пришел в сознание, открыл глаза, равномерно заработало его сердце. Пономарева облегченно вздохнула:

— Все в порядке. Будет жить!

— Вот и отлично! — сказала медицинская сестра, ассистирующая хирургу. — А теперь идите отдыхать. Вам нужен только сон.

— Ну что вы, дорогая, какой же может быть сон, когда начинается новый рабочий день. Больных-то сколько! До обхода осталось чуть больше часа.

Пономарева домой не пошла. Она осталась на своем, если так можно выразиться, боевом посту. Таков уж характер у заведующей травматологическим отделением Надежды Федоровны Пономаревой.

Да, вот так трудится хирург Пономарева ни день, ни два, а всю жизнь. Она всегда в состоянии боевой готовности. Случай никогда еще не застигал ее врасплох. Она всюду предельно собранна — на работе, дома, во время отдыха.

— Хирург, что солдат, — говорит она. — И тому, и другому надо быть всегда в боевой готовности.

И верно, попробуй оплошай — неминуема трагедия.

Я заинтересовался, каким же путем приходят в хирурги, как выбирают эту нелегкую дорогу.

Надежда Федоровна не сразу ответила на мой вопрос. Она медленно прошлась по комнате, подошла к столу и, собрав в аккуратную стопку лежавшие на нем книги, присела. Я обратил внимание на ее руки. Они постоянно двигались, чем-то были заняты: то гладили поверхность стола, то поправляли лежавшие на нем книги…

Обыкновенные руки! И все-таки они не совсем обыкновенные. Это руки хирурга, руки, возвращающие человеку жизнь. Таким рукам нет цены!

Мой вопрос как бы возвратил Надежду Федоровну в далекое детство. Кажется, что именно там она решила найти ответ на него.

Но нет, мечта стать врачом пришла к ней не сразу. В детстве она, кажется, и не задумывалась о своей будущей профессии. Трудное тогда было время. Первые годы Советской власти, гражданская война, борьба за восстановление народного хозяйства. И до камышловского села Ожгиха, в котором родилась в семнадцатом году Надя, тоже донеслись веяния новой жизни. Детство Нади тесно связано с землей. А земля требует большого трудолюбия. Надежда понимала это хорошо, ибо видела, как неутомимо в пору страды трудились в поле родители. Зато в зимнее время, когда стужа загоняла крестьянина в избу, отец часто усаживал Надюшу на колени и вел долгие и интересные разговоры о житье-бытье. Он рассказывал ей о Советской власти, которая дала простому люду землю, восторгался Лениным, человеком мудрым и понимающим душу простого человека. Он учил свою дочь уму-разуму, давал понять ей, что труд и учение делают человека человеком. Он, ее отец, не имел никакого образования, но был твердо уверен в силе знаний.

— Учись, дочка. И ты будешь счастлива.

Слова отца крепко вошли в сознание Нади. Она хорошо училась. Учителя сельской школы хвалили Пономареву. Этой похвалой всегда гордился отец.

Надя выросла. Куда пойти? Чем заняться? Дорог много. Но как найти именно то дело, которое увлекло бы? В те времена это нелегко было: из глухой деревушки не очень-то далеко видно было. А может, податься в город?

Выручил отец. Он почему-то сердцем почувствовал, что Надюшино место в большом городе. Он так и сказал ей:

— Езжай в город, дочка. Мы тебе дали все, что могли. Теперь дело за тобой. Нужно вставать на ноги. Выбирай сама свою дорогу в жизни.

Так Надежда Пономарева попала в Свердловск. Он показался ей необыкновенно огромным. Все здесь было по-иному, не так, как в ее Ожгихе: и улицы намного шире, и дома огромные, и людей много. Было отчего стушеваться сельской девушке, которой все здесь казалось в диковинку. Но Надя не растерялась, Она вскоре нашла себе работу. Ее приняли рассыльной в Институт прикладной минералогии. Надежда быстро освоилась со своей работой. Но это же не все, надо еще и учиться. И Надя решила поступать на рабфак. Сдала вступительные экзамены и сразу была зачислена на второй курс.

На рабфаке Надя обрела новых подруг. С ними она проводила все свое свободное время.

Однажды одна из подруг сильно заболела. Ей пришлось оставить учебу. Девушки часто навещали ее в больнице, носили передачи, подбадривали чем могли. Вот тут-то Надя, может быть, впервые увидела, как люди в белых халатах борются за жизнь ее подруги, делают все возможное для того, чтобы она поднялась на ноги. Прямо на глазах у Нади недуг был побежден. Тогда она прониклась огромным уважением к врачам.

Кто знает, может быть, именно этот факт послужил толчком для выбора профессии. Не будем гадать, скажем только, что в 1937 году двадцатилетняя Надя подала свои документы в приемную комиссию Свердловского мединститута, успешно выдержала вступительные экзамены и стала студенткой.

Годы, проведенные Надей в стенах медицинского института, привили ей огромную жажду к знаниям, любовь к людям и жизни. Они открыли ей, как говорится, глаза на многие вещи. Помимо медицины Надежда сильно увлеклась литературой. Она еще сильнее полюбила труд. Поняла, что без него нет знающего и умеющего человека.

В тот год, когда Надя стала студенткой четвертого курса, страшным вихрем ворвалась в нашу страну беда. Война. Она перечеркнула все мечты, заставила всех перестроить жизнь, подчинить всю свою деятельность интересам победы над врагом. Студенты-медики поняли, что их место там, где уже льется кровь. И в августе 1941 года первые отряды молодых врачей, не успевших полностью завершить учебу, отправляются в действующую армию.

В декабре состоялся досрочный выпуск курса, на котором училась Пономарева. Она попадает на трехмесячные курсы санврачей, после чего год работает в областном отделе здравоохранения. Новая работа увлекла Пономареву. Свердловск — город, находившийся в глубоком тылу, ковал победу. Люди работали столько, сколько в сутках было часов. Надя Пономарева тоже много трудилась, но мечта не давала покоя. Она уносила ее на фронт, туда, где уже находились многие ее однокурсники.

Говорят, что добрая мечта всегда сбывается. Видимо, это так, ибо у Надежды Пономаревой она сбылась: в июне сорок третьего она прибыла на Калининский фронт. И вскоре оказалась в госпитале для легкораненых. Здесь ее обмундировали — дали все, что положено человеку военному, а на плечи легли офицерские погоны. И стала она именоваться старшим лейтенантом Пономаревой. Тогда-то впервые она столкнулась лицом к лицу с хирургией, стала врачом-ординатором хирургического отделения.

Госпиталь хотя и был предназначен для легкораненых, но сюда поступали в основном бойцы с тяжелыми ранениями. Война не отпускает времени на рассуждения. Здесь некогда определять характер ранения. Здесь надо, не теряя ни секунды, оперировать, оперировать, оперировать. И неважно, что в небе «рыщут» вражеские «юнкерсы», а в непосредственной близости рвутся снаряды, на это некогда обращать внимание. Перед тобой раненый, истекающий кровью воин. Он, презирая опасность, несколько минут назад бросился в атаку на врага. Но его встретила вражеская пуля. Она застряла в легком или подкралась к самому сердцу… Вот-вот может случиться большое несчастье. И в эту минуту только рука хирурга способна сотворить чудо: отвести беду…

Надежда Федоровна вспоминает тот час, когда она, можно сказать, впервые взяла в руки скальпель, а по ее лицу пробежала еле уловимая тень тревоги. И мне показалось, что вот и сейчас, спустя более тридцати лет, она чего-то испугалась. Ее можно понять: вспомнила того юного солдата, которого она, неопытная и тоже очень молодая, должна была оперировать. Ответственность необыкновенная.

Да, видимо, ответственность и рождает уверенность, дает силы. Так оно и случилось. Молодой хирург отлично справилась с задачей: пуля удалена.

Удача окрылила Надежду. И когда на операционном столе уже появился новый раненый, ее руки работали еще проворнее и увереннее.

И этот спасен.

Так день за днем…

По нашей земле ходит немало людей, которых когда-то из рук смерти вырвала военный врач Пономарева.

Бойцы любили и уважали старшего лейтенанта Пономареву. Они называли ее ласково — наша Надежда.

— Надежда не даст нам умереть! Надежда поставит нас не ноги! Надежда поможет нам отомстить фашистским гадам! — говорили нередко воины.

Они верили в Надежду. А Надежда верила в них, верила в силу нашей армии, верила в Победу.

Фронтовой госпиталь, как и войска, долго не задерживался на одном месте. Части пойдут в наступление, погонят фашистов — и госпиталю следует приказ двигаться вперед. А легко ли поднять такую махину! В такие дни никто и понятия не имел об отдыхе — ни сестры, ни врачи. Все работали до седьмого пота: грузили на машины инструмент, таскали носилки, койки, палатки. А на новом месте надо было в считанные часы развернуть госпиталь.