Григорий Горбатов - Солдаты великой земли

Особенно волнующей была встреча в столице Чехословакии. В Прагу наша часть, наступавшая с северо-запада, вступила первой. Была глубокая ночь. Навстречу танкам устремились толпы народа. По славянскому обычаю нам на полотенце поднесли хлеб-соль. Люди, плача от радости, обнимали наших солдат и офицеров, матери протягивали им своих детей. Кругом звучали приветственные возгласы: «Наздар! Наздар!».

Наши части подошли к Праге, когда восставшие чехи мужественно сражались против немецко-фашистских захватчиков на улицах города. На окраине Праги мы увидели большую баррикаду, сооруженную из булыжника. Как только наши танки приблизились, из-за этой баррикады вышел чешский офицер, руководящий восставшими. Мы с ним обнялись, как братья. У меня до сих пор хранится серебряная пластинка с видом Праги, подаренная чешскими друзьями в знак братства и нерушимого союза русских и чешских воинов.

Центр города и прилегавшие к нему районы еще были заняты противником. Наши танки, провожаемые ликующим народом, двинулись вперед. Бой в городе не затихал, находиться на улицах было опасно, но чехи не хотели уходить.

Первым поднялся на баррикаду, которую уже успели частично разобрать, танк офицера Бирюкова. За ним устремились другие машины.

Бой за освобождение Праги не был легким. Немало советских воинов отдало свои жизни, чтобы принести свободу столице братского чешского народа. Особенно трудно было прорваться к Пражскому кремлю. Но яростное сопротивление врага все-таки было сломлено. Первым к Кремлю пробился танк, которым командовал лейтенант Чередниченко.

В честь советских танкистов, отличившихся при освобождении столицы Чехословакии, в Праге сооружен памятник. На тяжелом советском танке, венчающем памятник, написаны имена наших славных товарищей — погибших героев.

Пройдут десятилетия, века, но благодарные народы Европы никогда не забудут великого подвига Советской Армии, разгромившей фашизм. Трудящиеся стран, освобожденных от фашистского рабства, как и все простые люди мира, произносят имя советского воина с чувством любви и благодарности. Они преклоняются перед его благородством и мужеством. Великая честь называть себя воином могучей Советской Армии, армии-освободительницы, снискавшей глубокую любовь народов!

После войны мне довелось встречаться со многими из тех, кто вместе со мною сражался в рядах Уральского гвардейского добровольческого корпуса. Виделся я с Героями Советского Союза Романченко, Потаповым, Пупковым и другими, нашими славными гвардейцами. Офицеры Пупков, Коротеев, Потапов окончили Военную Академию и теперь передают свои знания и боевой опыт молодым танкистам.

Коммунистическая партия и советское правительство, заботясь о безопасности нашей Родины, всемерно укрепляют и совершенствуют Советские Вооруженные Силы. Боевая мощь Советской Армии за послевоенные годы неизмеримо возросла. Наши войска оснащены новейшим оружием, совершенной боевой техникой. И наши воины в совершенстве владеют этим могучим оружием.

Вся история Советских Вооруженных Сил — это пример беззаветного служения Отчизне и народу. Созданная и выпестованная Коммунистической партией, великим Лениным, Советская Армия бдительно стоит на страже свободы и независимости своей великой социалистической Родины.

И. С. Токарев

ВОИНСКАЯ ДОБЛЕСТЬ

Бессмертный подвиг Александра Матросова, рядового солдата, в прошлом воспитанника Уфимской трудовой колонии, широко известен в нашей стране.

Я лично знал этого славного человека и охотно расскажу о нем.

Судьба нас свела в сентябре 1942 года в военном пехотном училище. Мы были курсантами одного отделения пятой роты. Матросову, как и мне, шел восемнадцатый год.

Это был голубоглазый юноша среднего роста, очень подвижный и энергичный. Со свойственным нашему возрасту задором изучали мы воинские дисциплины, уделяя главное внимание тактической и стрелковой подготовке.

Нередко совершали мы ночные марши, вели разведку «противника» и, внезапно появившись перед «вражескими» укреплениями, стремительно атаковали их.

В числе отличников боевой и политической подготовки был и Александр Матросов.

Особенно хорошей чертой характера этого славного человека была готовность помочь товарищу. Может быть, поэтому он и дружил с курсантом Козловым, очень болезненным и слабосильным человеком лет тридцати.

Училище меняло дислокацию, и нам предстояло за сутки пройти пешком свыше 70 километров, чтобы выйти в район станции Платовка. Несли на себе не только оружие, боеприпасы, снаряжение, но и продовольствие, словом, полную боевую выкладку. Командованию представился случай проверить выносливость и закалку своих питомцев.

— На войне будет в сто раз тяжелее, — подбадривал командир взвода.

И мы шли, вспотевшие и усталые, стараясь не терять равнения в строю.

Исключительно тяжело было в пути Козлову. Он так ослаб, что едва передвигал ноги. Матросов, которому самому было нелегко, помог товарищу: на протяжении всего перехода нес его винтовку и вещевой мешок.

— Не вешай голову. На новом месте устроимся по-курортному, нам не привыкать, — подбадривал он товарища.

На одном из привалов командир взвода сказал комсомольцам: «Матросов молодец, выручает Козлова, как родного брата. Я предлагаю обсудить вопрос о приеме Матросова в ряды ВЛКСМ».

Мы, конечно, не возражали. Позвали Сашу.

— Матросов, мы тут решили предложить тебе вступить в комсомол, — сформулировал лейтенант наше общее желание. — Как ты на это смотришь?

— Чувствую себя неподготовленным, — скромно ответил Матросов.

— Пусть подумает. Время грозное, а комсомол ко многому обязывает, — посоветовал комсорг роты.

В зимнем лагере, куда переместилось училище, пришлось временно жить в бывших кавалерийских конюшнях. Начали строить землянки для жилья, кухню, столовую, мастерские и классы. Восемь часов боевой и политической подготовки, четыре-пять часов работы. И так ежедневно. Наступившие холода торопили со строительством.

…Строительство своей землянки первой закончила пятая рота.

— Тепло в солдатской жизни — не последнее дело, — посмеивался Козлов, приминая еловые ветви, прикрытые соломой.

Саша Матросов, конечно, был рядом с ним, и в его голубых глазах светилась радость по случаю трудовой победы. Да и кто из нас был не рад?

Между тем занятия в поле участились. Ночные марши чередовались с дневными стрельбами. Мы заметно возмужали, посерьезнели, мальчишеские заскоки уступили место серьезной солдатской дисциплине и спайке.

На одном из выходов в поле Матросова единогласно приняли в члены ВЛКСМ.

— Буду учиться еще упорнее, — пообещал Саша. И свое слово он крепко держал.

Вдруг занятия прекратились…

— Сдать постельные принадлежности, учебные пособия и приборы! — взволнованно распорядился лейтенант.

— Почему сдать? — не выдержал Козлов.

— Потом узнаете.

В роту прибыл помощник военного комиссара училища. Его обступили со всех сторон.

— Почему нет занятий? Куда переводится училище?

В это время прозвучал горн: «Строиться на обед!» Ни один курсант и не подумал идти в строй.

— Не пойдем на обед, пока не скажете, — гудели голоса курсантов.

— Товарищи! Не хотел раньше времени говорить, но уж ладно скажу, — улыбаясь, ответил политработник. — Половина училища завтра отправляется в действующую армию!

Громовое ура как по команде взметнулось над ротой. Теперь уже все в строю, но ура не прекращается. По душе пришлась новость, ничего не скажешь.

— Я вижу вы все «за», — говорит помкомиссара и довольный уходит в соседнее подразделение.

В начале февраля 1943 года два батальона курсантов выгрузились на станции Земцы Великолукской области. Кругом видны следы жестокой войны с фашистскими полчищами.

На зимнем фоне особенно мрачным и неприглядным показалось нам все окружающее. Сожженные деревни, с торчащими дымоходами, изуродованные деревья, воронки от бомб и снарядов, подбитые танки, исковерканные орудия и машины напоминали огромное кладбище.

Позднее я увидел в глубине рощи еле видимые норы-землянки. В них спасались от гитлеровской чумы советские люди — старики, женщины и дети.

Сколько гнева породило это в нашей груди! Хотелось как можно скорее схватить за глотку отступающих фашистов и отомстить за поруганную родную землю.

…Батальоны курсантов влились в состав гвардейской стрелковой бригады. 50-километровые марши с каждым шагом приближали нас к фронту. Остался позади разрушенный Торопец. Идем только ночью, чтобы не заметил противник с воздуха.