Николай Асташкин - По волчьему следу. Хроники чеченских войн
К счастью, теперь уже многие в Чечне понимают, что военные сюда пришли не уничтожать, а строить и защищать. И все-таки места в районе горного Борзоя пока не назовешь спокойными. Чужаков, то есть не чеченцев, а наемников из других стран, жители горных селений, таких, как Дай, Помятой, Борзой, которые расположены вокруг этого полка, не пускают. Более того, начали возвращаться беженцы. Да и сами бандиты понимают, что связываться с такой силой, как полк, бесполезно, тем более что здесь служат только контрактники, которые прошли Дагестан, Чечню...
А военные помогают местным жителям налаживать мирную жизнь. «Возьмем элементарное — воду, — рассказывает заместитель командира полка по воспитательной работе майор Павел Олексюк. — В горах она на вес золота. В поселке Помятой установлены три водозаборных насоса. Замечу, что оборудование наши солдаты таскали в гору на себе... Насосы теперь питают горной водой и чеченские села, и пограничников, наш полк, стройбатовцев. Все делим. А возьмите медицинскую помощь. Чеченцы привозят рожать своих жен в нашу медицинскую роту. За последние четыре месяца у нас родились три малыша. А числу операций по удалению аппендикса медики, наверное, и счет потеряли. Часто приходят люди с больными зубами. Словом, помогаем, чем можем. Здесь же как-то делали операции двум мальчишкам, которые подорвались на мине... Сейчас медицинское подразделение расширяется. Расчет простой — не ждать, пока в Борзое и других селах построят больницы».
Разумеется, очень сложно «вырулить» Чечню за столь короткое время на мирные рельсы, тем более что на ведение «священной» войны с Россией чеченские сепаратисты получают до 100 миллионов долларов в год. За них надо отчитываться — убийствами, терактами в мирных городах, взрывами самолетов...
«Как это ни цинично прозвучит, — пишет в одном из своих номеров "Комсомолка", — но наши спецслужбы могли "просчитать" вереницу недавних терактов в самолетах, у метро "Рижская" и захват заложников в осетинской школе.
В конце июля от задержанных в Чечне нескольких главарей банд и рядовых "моджахедов" контрразведчики узнали о крупном финансовом транше, который штаб Масхадова получил из-за рубежа. Уже как аксиома: если бандиты получили деньги, значит, в ближайшее время где-то рванет. Так было с прошлогодними взрывами в Минеральных Водах, Ессентуках и Черкесске (за месяц до этого боевики получили миллион долларов от организации "Братья мусульмане").
По данным контрразведчиков, все диверсии с массовой гибелью людей Масхадов и Басаев оплачивают по максимуму. Например, за вертолет Ми-26, сбитый в августе 2002 года над Ханкалой, три бандита получили по 50 тыс. долларов (тогда погибло около 130 человек). Зареме Мужахоевой, которую ФСБ арестовало за полчаса до совершения теракта в центре Москвы, было обещано 30 тысяч долларов. Родственники террористки, взорвавшей себя во время рок-фестиваля в Тушине, получили 70 тысяч долларов. Нетрудно догадаться, что и родня самолетных террористок, а также смертницы, взорвавшей себя 30 августа у "Рижской", получит вознаграждение по той же расценке...».
Штаб Масхадова время от времени выпускает специальную листовку с расценками для тех, кто хочет заработать на терроре. За растяжку в центре Грозного причитается 20 долларов, за мину — 50, за фугас — от 300 до 500. За убийство генерала — 15 тысяч долларов (эквивалент — три коровы или 20 баранов), за убийство старшего офицера (майор — полковник) — 7 тысяч или одна корова и пять баранов, убийство младшего офицера (лейтенант — капитан) — 3 тысячи или три барана, убийство прапорщика или солдата-контрактника — 1,5 тысячи или два барана.
В 2004 году силовики провели десятки учений по борьбе с терроризмом, на которых военнослужащие прожгли, проели и простреляли более 400 миллионов рублей, но предотвратили лишь 3 теракта из 16. В 2005 году, поданным «Комсомолки», из госбюджета на антитеррор планируется выделить уже почти миллиард. И опять львиная доля уйдет на пальбу из пушек и переброску батальонов по воздуху куда-нибудь на тихую Камчатку. А капитан ФСБ, схвативший смертницу за полчаса до взрыва и спасший жизни десятков людей, получит лишь тысячу рублей премии, часы «Командирские» и картонную грамоту.
Как видим, «успехи» террористов в решающей степени определяют деньги. С умом потраченные деньги определяют и успех борьбы с террором.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Заканчивая эту книгу в декабре 2004 года, я мысленно перенесся в хмурый ноябрьский день 1991 года, когда состоялась моя встреча с Джохаром Дудаевым. Снова прокручивая беседу с президентом Чечни, я всякий раз вспоминал его слова о войне без правил, о том, что она, в случае «вооруженной агрессии России», с территории Чечни будет перенесена туда, откуда будет исходить — в саму Россию. Эта бредовая, как мне показалось на первый взгляд, идея прочно осела в умах тех, кто окружал в ту пору Дудаева.
И вот теперь она, созревавшая в душе чеченского народа более десяти лет, дала свои плоды. Массовый терроризм, который происходит сегодня в городах России — тому подтверждение. Терроризм, конечно, достоин только осуждения. Но пока Россия продолжает игнорировать его первопричины, перспективы его снижения и постепенного искоренения остаются практически нулевыми. Практический опыт боевых действий в Чечне показывает, что за последние четыре года ряды террористических организаций увеличились в несколько крат. Вот и получается: на место каждого убитого или захваченного отморозка становятся два или более новых.
Упрямое нежелание российского руководства признать, что использование силы в борьбе с терроризмом, пусть временами необходимое, не способно снизить или полностью ликвидировать проклятие террористической угрозы, только усугубляет проблему. Чтобы достигнуть хоть какого-то реального результата, необходимо уделять гораздо большее внимание социальным, экономическим, политическим и этнорелигиозным конфликтам и проблемам, которые формируют благодатную почву для совершения терактов и создают мощную мотивацию для их исполнителей.
Терроризм в России, являющийся прямым результатом чеченской борьбы, наглядно демонстрирует, как неверная и ошибочная политика приводит к трагическим последствиям, если игнорируются первопричины возникновения данной борьбы. Нужно понять, что чеченцы не похожи на русских, у них свой менталитет, свой характер, наконец, своя душа нации. Чеченцы, первое упоминание о которых как о народности относится к XVII веку, стойко противостояли русским во время покорения ими Кавказа, которое началось в 1818 году и закончилось в 1917-м. Этот этнос намного отличается от остальной России, он имеет отдельную культуру, религию и историю.
После установления советской власти на Кавказе в 1921 году, в 1922-м была создана Чеченская автономия. В 1934 году она стала частью Чечено-Ингушской области, которую через два года переименовали в республику. Сотрудничество чеченцев с немцами во время Второй мировой войны побудило сталинское руководство депортировать их в Среднюю Азию. После войны большинство депортированных постепенно вернулось на родину, а в 1956 году была восстановлена Чеченская Республика.
Во времена советского режима чеченцы многое перенесли в связи с их дискриминацией и жестоким обращением со стороны властей. После распада Советского Союза в 1991 году чеченский парламент использовал представившуюся возможность и объявил о независимости республики. Напряженность в отношениях между Россией и чеченским президентом Джохаром Дудаевым переросла в 1994 году в войну. Столица Чечни город Грозный был полностью разрушен российскими войсками; десятки тысяч чеченцев погибли. Эта общенациональная трагедия коснулась каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка в Чечне. В течение последнего десятилетия российские военные и силы безопасности продолжали преследовать и подвергать гонениям чеченцев. По данным ряда известных правоохранительных организаций, нарушения прав человека в Чечне так же вопиющи, как и при Сталине. Повсеместно отмечаются случаи исчезновения и краж людей, изнасилования и другие серьезные нарушения.
Террористические акты, в ходе которых безжалостно убивают невинных детей, как в школе Беслана и в других местах России, где гибнут пассажиры самолетов, поездов метро и зрители театральных представлений, являются ужасными трагедиями и заслуживают самого резкого осуждения. Но чеченский терроризм, как бы он ни был отвратителен, следует рассматривать сквозь призму того, что выпало на долю чеченского народа. Рассматривать терроризм лишь как отдельные теракты, вырывая их из исторического контекста — нелогично, это ведет лишь к дальнейшим, более страшным трагедиям в будущем.
Чеченский терроризм не исчезнет благодаря более жестким репрессиям и превентивным ударам по Чечне. Он исчезнет, когда российское государство признает, что совершило в прошлом ужасные ошибки, устранит несправедливость, признав права чеченского народа, и путем переговоров достигнет политического урегулирования. Такое урегулирование должно предоставить Чечне самоуправление, а России обеспечить сохранение национальной безопасности и экономических интересов (нефть и газ). Подобный вариант не является невозможным. На деле два этих вопроса взаимосвязаны. Они могут быть решены только в том случае, если российское правительство и чеченские боевики признают законные требования и национальные интересы друг друга.
