Валентин Бадрак - Офицерский гамбит
Во врет-то как, подумал про друга Алексей Сергеевич в то время, как Горобец ухмылялся под своей крестьянско-хозяйской маской и медлил с ответом.
– А помните, я вам всегда говорил: нам дана только одна жизнь, и прожить ее надо на Украине. Я хотел создать кусочек рая на отдельно взятом участке земли. И я его создал.
Последние слова Горобец произнес с откровенной гордостью, особенным акцентом и знанием дела: он твердо стоит на ногах, все у него схвачено, все продумано. Словно в подтверждение его слов на веранду вернулся исчезавший тучный лабрадор, с пониманием собственной исключительной значимости последовал к ногам хозяина и улегся там, бесцеремонно выставив напоказ свои безнадежно заплывшие, с лоснящейся шерстью бока.
– Мы-то помним, да не было у нас таких средств, чтобы купить себе должность на этой богоугодной земле, – парировал Игорь Николаевич, намекая на грандиозные взятки, которые позволили Горобцу оказаться в кременчугской десантно-штурмовой бригаде, да еще кадрированной, то есть фактически без личного состава.
Но Горобец всегда был типом, которому палец в рот не клади, он тут же пошел в наступление.
– А что, я большую часть денег сам заработал, крутился в училище, пока вы там грызли тактику и воздушно-десантную подготовку. Сильно они вам пригодились?! Вот ты, Дед, вернулся с войны, а на кой черт тебе нужна была швартовка техники, если вы и сами-то не прыгали?! – в сердцах выкрикивал Горобец, распаляясь от встречи и холодной горилки. – Ведь с самого начала было ясно, что кинут. Если бы у тебя кто-то был в Генеральном штабе, тогда бы еще можно было рискнуть… А так… – Тут он махнул рукой, словно всякая служба была делом пропащим и бесполезным. – И это еще хорошо, что до командира полка дослужился… А ведь уже наших восемь или девять только из роты погибло… А что доказали кому?! Ровным счетом ничего! Ты меня, конечно, извини, но вас всех использовали, как бумагу туалетную. И даже тех, кому Героев России дали. А все почему? Потому что служите вы чужому божку.
Игорь Николаевич молчал потупившись. Его густые брови изогнулись и преобразились в суровые дуги, скулы заострились от напряжения, волевая складка у рта сжалась зигзагом негодования. Алексей Сергеевич видел, что он собирается с силами для ответной атаки, и поспешил сам вставить словцо, чтобы изменить направление разговора.
– А ты, Петя, знаешь, что Игорю представление на Героя России посылали? Но когда он решил на Украину ехать, так все заморозили…
– Так это ж только подтверждает мои слова. Да поймите же, Россия – это пустыня, черная дыра, пожирающая людей! Там всегда будет война, и нам там делать нечего! Россию душит демографическая проблема, там нужны мускулистые парни, готовые отдать жизнь за то, что их объявят героями. Потому-то они и магнитят Украину. Да посмотрите же вы вокруг! Вы что, слепые!? Какая жизнь красивая, как у нас тут здорово! Украина – вот рай, вот где надо жить.
– А ты сам какому божку служишь, а? – начал осторожно примеряться Игорь Николаевич.
– Я-то? Да я… себе служу. И как видите, довольно успешно. И кстати, на родной земле. И еще вот что…
Но Горобец не договорил, Игорь Николаевич снова вклинился своим не терпящим возражения командирским басом.
– Слушай, дорогой, а чего ж ты, когда я тебя в шутку призвать хотел, струхнул и затрясся?
Но Горобец ничуть не смутился.
– Объясню. Я свое отслужил. Заслуженный пенсионер. И рисковать за какие-то идеи больше не собираюсь.
– То есть Родина, которой ты только что кичился, тебе, мягко говоря, до одного места? – уточнил Алексей Сергеевич.
– Ну не совсем так. Просто каждый должен правильно понимать свою роль. Вот когда год назад «кляти москали» начали наезжать на нас, я связался с депутатом одним… Финансирую тут кое-какие проекты, листовки печатаю, молодежь воспитываю…
– А если «москали кляти» сюда придут да из тебя душу вытрясут? – спросил вдруг Игорь Николаевич, и его жилистые пальцы невольно сжались в кулаки.
– Ну, во-первых, до этого никогда не дойдет…
Но Игорь Николаевич волевым возгласом перебил пространные рассуждения бывшего товарища по оружию:
– Нет, ты на вопрос ответь! Ты автомат в руки готов взять, чтобы свой роскошный дом и модные машины защитить?
– Так дай же мне ответить, – Горобец только теперь немного смешался под зычным командирским голосом бывшего кэпа, и Игорь Николаевич улыбнулся с долей презрения к его слабости.
Да, не ждал Птица наездов от старых товарищей. «Куда такому на войну, ему взводом командовать нельзя, а там бы его жизнь переломала пополам», – подумал Игорь Николаевич, посмотрев в расширенные от волнения зрачки хозяина дома.
– Так вот, – продолжил Горобец, – воевать я, допустим, не попрусь. Не на того напали. Но от вклада своего не отказываюсь… А вообще вы разговор этот зря затеяли, потому что сказки про войну с Россией придумали в Кремле. Чтобы, «оранжевых» приструнить. Ну это даже школьники знают.
– А сказку про войну с Грузией кто придумал? – опять строго спросил Игорь Николаевич. – Цхинвали, такой же город «российской боевой славы», как и Севастополь. Очень непохожи внешне, но очень схожее отношение… Знаешь, я Князя убитого видел, Гелу Кабахидзе. Помнишь такого? Половины башки не было у него. Лежал он такой усмиренный, сжавшийся, нелепый и жалкий… На грязной плащ-палатке со следами запекшейся крови. Зрелище не для слабонервных. Я смотрел на него и думал: за какую-такую правду он голову сложил? За Родину, за свою Родину… И я тогда решил уйти…
Они ненадолго притихли, и сама собой возникла неловкая пауза.
– Ладно, давайте-ка еще выпьем, – примирительно предложил Горобец, которому не очень по душе были размышления на тему его возможного участия в боевых действиях. – За тех, кого уже с нами нет. Хотя, если совсем уж откровенно, то они сами выбрали свою судьбу.
Возражений не было, правда, Алексей Сергеевич только пригубил стопку, объяснив, что завтра рано за руль.
– А что, вы думаете, все так серьезно с Россией? – не удержался от любопытства Горобец.
– Да нет, шутка… – осклабился Игорь Николаевич и скривился, как от боли. – Если б ты немного интересовался Родиной, я б тебе детально рассказал, что четыре дивизии очень так выразительно и конкретно стоят почти что по границам Украины. 76-я десантно-штурмовая во Пскове – там еще есть ребята, которые на Вильнюс ходили… 98-я воздушно-десантная в Иваново. 106-я воздушно-десантная, тульская. Да наша «чеченская», 7-я десантно-штурмовая. И уж поверь мне, дорогой дружэ, если станет вопрос ребром, никто не подумает о том, что деловитый Петя Горобец выстроил себе отдельный, отгороженный от всех рай… – Тут Игорь Николаевич умолк, отвернулся и задумался. Он недоговорил, потому его собеседники выжидающе молчали. – Но не в этом дело, может, ты и прав в чем-то насчет использования. Мы учились Родину защищать, а она распалась на куски, и теперь не очень понятно, где она…
– Слушай, Игорь, а если бы ты приказ получил идти на Украину, пошел бы? – Игорь Николаевич при слове «Украина» вздрогнул, а Горобец смотрел на него округлившимися, немигающими глазами. Наступило неловкое молчание, а Игорь Николаевич наклонил голову, будто пытался спрятать от окружающих свои мысли.
– Не… Не знаю… – начал он, но потом внезапно выпалил жуткое признание на тяжелом, честном выдохе, похожем на глухой выстрел из пушки: – В том-то и дело, что пошел бы… Там все быстро происходит… Цепная реакция, молниеносные команды, солдаты, которым надо подавать пример. Но самое главное – слишком короткая дистанция между славой и позором. Это та струна, на которой всегда играли и играть будут, от древних воевод до современных военачальников… Потому-то я и ушел, чтобы самому принимать решения и самому отвечать за них.
Это простое и неловкое объяснение произвело на Алексея Сергеевича такой же эффект, как если бы заслонявшие небо темные тучи в один миг расступились и показали очень понятный, доступный путь. Ему открылась его собственная генетическая матрица, которой он до этого не понимал или не хотел понимать. «Так вот в чем дело! Вот в чем корень зла! В безоговорочной власти самой системы, которой ослушаться можно только издалека, порвав с нею навсегда! Ведь и у меня самого точно такое же положение, точно такая же зависимость!» Тут ему явилась еще одна любопытная мысль в отношении Горобца.
– А скажи, Петя, по-твоему, воссоединение с Россией было бы полезно? – спросил вдруг Алексей Сергеевич. Ему в самом деле было очень интересно, что об этом думает человек, живущий в центре Украины, как у самого Бога за пазухой.
– Однозначно, нет! – Тут Горобец вдруг стал твердым и непримиримым. – На кой черт нам великороссийские проблемы? На кой черт нам вечная война? России нужны люди, дешевая рабочая и военная сила. Люди, которых при помощи пропаганды и страха можно загнать под землю или на поля… И штамповать Алексеев Стахановых и Паш Ангелиных.
