Валерий Горбань - Память Крови
Еще один красавец — Певец. Надел наушники, врубил плейер и ходит с автоматом по коридору, любуется сам собой. Спрашиваю: «Что сейчас за информация прошла с поста?». Молчит.
И парни вроде неплохие, но порой выкидывают такие фокусы, что злость берет. Всыпал и ему.
День рождения у Фрица. Ходит довольный. Ребята подарили ему поляроидную кассету, получил свой законный стопарик. Да еще сегодня и Бугор расстарался, купил свежей говядинки, натушили с картошкой по-домашнему. Праздник живота!
Весь день бьет тяжелая артиллерия где-то за Самашками и Шали. Вчера ребята с крыши наблюдали, как наши вертушки долбили колонну бронетехники, сожгли пять штук. Опера говорят, что это начальник штаба Дудаева прорывается к Черноречью.
Минут двадцать назад (сейчас 22–30) в нашем дворе рванула граната. То ли свои дурака валяют, то ли чужие.
А так, относительно тихо. Блок ночью практически не тревожили. Не нравится мне это. Напоминает кадры из кинофильма про Чапаева, когда наступила его последняя ночь.
Узнали подробности гибели московских омоновцев и ребят из ВВ. Бандиты успели добить нескольких раненых, забрать форму и снаряжение и надругаться над телами.
Вчера заехал в ГУОШ, чтобы позвонить домой, в УВД. Там находились несколько ребят из Московской области, их собрали, чтобы направить на опознание трупов. Парни были в таком состоянии, что сердце переворачивалось — на них смотреть. Но это — не жалость. Они не из тех, кто нуждается в жалельщиках. Просто — громадное человеческое потрясение. Господи, не дай мне испытать то, что выпало на долю их командиров!
Связь с УВД по ВЧ была опять жуткая. Качество неимоверное. Техника наша, где ты? Как в сорок первом году. Но тогда по ВЧ командующие по голосу узнавали Сталина, а я так и не понял, с кем говорю. Узнал о присвоении званий Мак Даку и Хохлу. Обычной связи по телефону не было. Но когда собрался уходить, вдруг включился коммутатор, и я сумел дозвониться до отца. У него сегодня день рождения, и он еще не знает, что я в Чечне. И знать ему это не нужно, хватит двух инфарктов. Разговор получился удачно, он и не догадался ни о чем. Лишь бы журналисты ничего не брякнули о нашем отряде. Мамуля тоже с ума сойдет.
11 апреля
Ночь прошла спокойно. На нашей волне кто-то беседует: «Магадан спит? Нет, бдит…» Либо соседи дуркуют, либо боевики свою осведомленность демонстрируют.
Вчера сообщили, что посты первой комендатуры обстреляли и тяжело ранили командира батальона чеченской ППС. Лихой парень, три года воевал против Дудаева, его кровник. И вот, не обозначившись, в три часа ночи летел на уазике мимо поста. Результат печальный вдвойне: то-то бандитам радость!
Лихие собровцы из нашей комендатуры приехали на блок, собрались проводить какую-то операцию. Без спроса стали лазить вокруг нашей территории, и один напоролся сразу на две растяжки. Хорошо, что это были сигнальные мины, а не боевые. Супермены хреновы. Пришел в смущении, принес в подарок «лимонку» за моральный ущерб. Два дня назад, в этом же магазинчике на сигналку нарвались две старушки. Скакали оттуда, как горные козочки. Сигналка свистит, как падающая мина. Наши тоже рванули врассыпную, попрятались так шустро, что солдатики ВВ потом удивлялись: «Лихо у вас получается!».
Начал свою войну Пушной. Похоже, он действительно неплохой сапер.
Напротив поста — трехэтажный особняк, метров 80-100. Блок с него — как на ладони. Там и раньше лазили духи (уверения предшественников, что там живут люди оказались туфтой). Пушной поставил там две растяжки. Объект посетили гости и к нашей гранате аккуратно пристроили свою растяжечку. Мы местных предупреждали, что там — мины. В расчете на это нас и пытались подловить. Пушной заметил ловушку и сорвал ее с помощью саперной кошки. Мы с Чертом прикрывали его внизу. Нас он не предупредил. Слышим — взрыв на третьем этаже, куда он пошел. У меня сердце оборвалось. Влетаю в дом — Пушной идет улыбается… Очень сложное чувство. С одной стороны — молодец, и счастье, что он жив. А с другой — так захотелось треснуть ему чем-нибудь по лбу. Ограничился замечанием, что нервы командира надо беречь.
Пушного все поддразниваем. Когда уезжали, его жена должна была вот-вот родить. Ждут двойню. Каждую связь спрашиваем, как дела. Каждый раз отвечают, что еще не родила. Я Пушному говорю: «Вот, не послушался жену, поехал с нами. Она теперь до твоего возвращения из принципа не родит. А за такое время там и третий может вырасти…».
А если серьезно, то без своего сапера нам пришлось бы очень туго.
Кое-кто начинает постанывать. Вчера вечером Косой и Гога разнылись по поводу матрацев, которых не хватает, и что их, бедных, ночью на два часа на посты поднимают. Стал им что-то доказывать. Потом взял себя в руки, оборвал разговор. Сегодня, подостыв, в присутствии остальных сказал ясно и определенно: кто не в состоянии переносить элементарные неудобства — пусть едет домой к маме. Наш отряд в бытовом плане устроен лучше многих. Некоторые живут в окопах на окраине, под горами, откуда по ним лупят каждый день изо всех видов оружия, включая орудия и тяжелые минометы. А здесь — кроватки, 1–2 раза в неделю — душ, и прочие мелкие радости быта. Тыл, правда, кормит обещаниями насчет спальников, но не выполняет их. Но все же, наши проблемы — детский лепет по сравнению с тем, что пережили здесь наши товарищи в декабре — феврале.
Ночью нас охранял свежеприбывший батальон милиции срочной службы. Новички, необстрелянные и еще совсем пацаны. Выдержки не хватает, лупят на каждый шорох. Давно здесь такой стрельбы не было. Один наугад бабахнет, ближайшие подхватывают, по тревоге вылетает резерв — картинка!
Наши стояли на одном из постов рядом, насмеялись вдоволь. Здесь свои масштабы времени. 10 дней — уже не новички. Правда, наши и с первых дней вели себя толково. Все-таки, все взрослые мужики, после армии, с опытом омоновской работы на улицах и дорогах. А это — багаж неоценимый. По любимой присказке Танкиста — опыт не пропьешь. Кстати, он сам — офицер-профессионал. Два года Афгана. Очень полезный человек.
Развеселил Связист. Речь зашла о бане, так он с умным видом заявил: «Моются только лодыри, которым чесаться лень!».
Был в гостях у оперативников. Рассказы о дудаевщине бесконечны. Люди идут потоком с просьбой помочь найти близких, вернуть имущество. И каждый рассказывает такие вещи, что только в фильмах ужасов показывать.
16 апреля
Сегодня взял тетрадку и ужаснулся. Я-то думал, что прогонял лодыря пару вечеров, а получилось — 5. Народ изнывает от любопытства, что командир каждый вечер кропает в тетрадке. Живем-то на два кубрика, в моем — еще полотряда.
Работы интересной было немного. Нас сняли с двадцатого блока. Удивительно оперативный здесь народ. Мы думали, что вывезли с блока все: матрацы, одеяла, тумбочки и даже большое зеркало. Но, проезжая на следующий день, увидели, что уже нет половины железобетонных блоков, служивших стенами поста!
Нам поручили патрулирование города. Но, зам коменданта Валерий Федорович Т. все время приговаривает: «Не надо торопиться!». Я согласен. Есть разница- работать на зачистке, страхуясь, или ходить по городу, как мишени. В городе идут потери. Средь бела дня автоматной очередью убили капитана ВВ, который ехал на «Урале» по делам. Немного погодя, убили солдата, вышедшего из БТРа. Прошлой ночью застрелили прапорщика и тяжело ранили водителя на его машине. Ребята рассказывают, что прапор был в подпитии и собрался еще куда-то, на ночь глядя. Покатался…
Но вынужденное четырехдневное безделье тоже вылезло боком. У Полковника был день рождения (прямо эпидемия, будто все сговорились родиться в это время, в расчете на законную «сотку»). Он получил свою чарку. Понемногу, для компании, приняли двое ребят, которые работали в кухонном наряде и отлично покормили нас. Но чуть позже вдруг нарисовывается явно подвыпивший Фриц. Хороши были также Пиво и Помидор. И смех и грех. Я при народе начал «втыкать» Фрицу. Тот был разговорчив, проявлял признаки бурного раскаяния. Пиво сначала сидел тихонько. Но, по ходу пьесы, начал задавать вопросы и, соответственно, «спалился» на первой же реплике. Помидор же, говоря языком булгаковского Бегемота, изображал молчаливое привидение. Настолько молчаливое и серьезное на фоне всеобщего смеха, что не мог не обратить на себя внимание…
Разборки оставили на следующий день. Сгоряча хотел было отправить Фрица домой, но выяснилось, что это очень муторная процедура, требует отвлечения массы людей. Сейчас ломаю голову, что всё-таки делать. У некоторых сдают нервишки. Висельник — толковый, работящий боец — на собрании стал возмущаться установленными жёсткими требованиями, ему стал подпевать Волк. Их угомонили, но некоторое брожение ощущается. Такой команде, тем более, в обстановке, когда кругом идёт боевая работа, бездельничать категорически противопоказано. Так и все офицеры высказываются.
