Григорий Полянкер - Учитель из Меджибожа
Но нет, пожалуй, так не получится. Ему пришлось сесть за стол вместе со всеми, портной стал засыпать его вопросами, на которые он уже по нескольку раз кряду отвечал там, у дяди Самуила.
А тем временем Рита закончила накрывать на стол и исчезла в соседней комнате. Сколько мать ее ни звала — ничего не помогло. И в самом деле, как она могла сесть за стол, когда этот стройный русоволосый парень смотрел на нее такими глазами, что она растерялась и не знала, куда себя девать.
Только поздним вечером, когда гости, наговорившись вдоволь и изрядно выпив и закусив, стали собираться домой, дяде Самуилу с большим трудом удалось вызвать девушку из ее кельи. Он стал полушутя, полусерьезно укорять ее, что, мол, не годится так вести себя в приличном обществе. Приехал такой славный гость, можно сказать, чуть не внук Гершелэ из Острополья, а она не выходит к столу!.. Ведь молодой человек первый раз в городе, где легко заблудиться. Как же она, Рита, может так равнодушно смотреть на это и не пройтись с ним, не показать гостю столицу во всей ее красе?!
Слушая это, девушка еще пуще краснела, окончательно растерялась. Помолчав, она смущенно сказала, что в другой раз, когда гость сюда придет, выберет час-другой, чтобы показать ему достопримечательности Киева, а сейчас, к сожалению, очень занята. Ей нужно готовить уроки…
Было уже поздно, когда гости покинули уютный дом и вышли шумной, веселой гурьбой на улицу. Их проводили хозяева.
Алик был на седьмом небе, увидев, что рядышком с матерью, накинув платок на плечи, шла молчаливая и сосредоточенная Рита.
Жаль было, что его окружала такая шумная ватага земляков и Илья не мог подойти ближе к девушке, заговорить с ней. Он отвечал на вопросы рассеянно и невпопад. Думал об одном: из головы не выходила девушка, которая сразу пришлась ему по душе. Эта скромная, стройная девушка с большими задумчивыми глазами и нежным овалом лица, кажется, лишила его покоя. С каждым шагом все больше чувствовал, что разбудила его самые нежные и светлые чувства. Знал, что непрестанно будет думать о ней, с нетерпением ожидая новой встречи. Пусть только останется служить в этом городе. Пусть его только отпустят на несколько часов на побывку, он сразу же к ней прибежит. Ведь Рита обещала выбрать свободное время и показать ему этот очаровательный Киев, который казался ему теперь куда краше и милее, чем тогда, когда видел его из окна трамвая.
Зеленый, гористый город с его добрыми людьми, шумными улицами, площадями и дворами безумно понравился ему с первого взгляда. Впрочем, как и его веселые, жизнерадостные и приветливые земляки и родичи, а особенно эта скромная милая девушка.
И ЗАПРЯГЛИ СОЛДАТА
Ранним утром, усталый и взбудораженный после веселой встречи и острых переживаний, парень наконец-то добрался в часть, куда ему надлежало явиться и где он должен был вручить пакет с пятью сургучными печатями.
Здесь его встретили довольно приветливо и даже сделали вид, что не заметили небольшого опоздания…
Вскоре он узнал причину, зачем так срочно отправили его сюда, ознакомился с содержанием пакета.
Парень, оказывается, был послан сюда на специальные курсы военных переводчиков. То, что он хорошо знал немецкий язык, оказалось большим его преимуществом. И если серьезно возьмется за учебу, станет совершенствовать свои знания, быстро изучит военное дело, то не за горами время, когда сможет стать офицером-переводчиком.
Все, что Илья Френкис в этот день узнал, его очень порадовало. Занятия предстоят интересные. Кроме всего, исполняется давняя мечта — он будет служить в столице, в этом чудесном городе! По-видимому, служба будет для него не такой уж сложной, ибо язык знает неплохо, кроме того, военное дело ему нравится еще с тех пор, когда хотел стать Котовским… Должность эта очень почетная. К тому же часто сможет бывать в городе у своих знакомых и родичей, а самое главное, — встречаться с Ритой…
Подумать только, парень знал немало девчонок, красивых и хороших, проявлявших к нему интерес, да и он к ним бывал неравнодушен. Но все это было несерьезно, и не очень-то он и расстраивался, когда какая-нибудь из них вдруг отворачивалась и начинала встречаться о другим. Ни одна из них, кажется, не пленила его так, как эта Рита.
Однако долго думать о ней не пришлось.
В тот же день ему выдали новое обмундирование. Вместо неуклюжих кирзовых ботинок с обмотками он надел легкие хромовые сапоги, суконный курсантский мундир. В этом новом одеянии он сразу стал стройнее, выглядел бравым, подтянутым. А широкий кожаный ремень с блестящей пряжкой и красивая фуражка, которую он надевал чуть набекрень, придавали ему вид бывалого военного.
Эх, если бы сейчас показаться на глаза Рите! Что бы она подумала о нем!
Он стоял перед зеркалом, испытывая при этом истинную радость. Конечно, теперь у него совсем иной вид!
Отныне главное, чтобы его почаще отпускали в город хотя бы на пару часов. Так хочется появиться в этом новом курсантском мундире на глаза милой девушке!
Он достал из карманчика расческу и причесался. Ему не угрожало, кажется, что постригут его наголо машинкой. Курсантам, видимо, разрешают носить волосы. Надо будет купить в киоске тройного одеколона и баночку жира, чтобы смазывать волосы. Но в эту блаженную минуту, когда пришли к нему такие радужные мысли, старшина вызвал его:
— Курсант Френкис, ко мне!
Чеканным шагом парень подошел к своему младшему начальнику. Тот внимательным взглядом, но с едва заметной улыбкой оглядел его, затем посмотрел на шевелюру, повел в конец длинного казарменного коридора, где стояло большое кресло. Мрачноватый старик-парикмахер в белом халате усадил курсанта перед зеркалом, взял машинку-нолевку. И в одну минуту с головы курсанта слетела пышная его шевелюра.
Парень сидел с опущенной голой головой, словно только что родившийся на свет божий младенец, и на глазах чуть не выступили слезы. Он поглядел на себя в зеркало и совсем расстроился. Никакой он не бравый курсант, а просто местечковый чудак! Какая-то общипанная курица. Даже его шикарный курсантский мундир и блестящие хромовые сапоги не смогли заменить былую пышность его русых волос.
И настроение сразу испортилось. Его терзало одно: как он в таком виде покажется на глаза милой девушке? Она ведь его поднимет на смех!
И еще больше пал человек духом, когда он узнал, что объявлен карантин. Два месяца никто не сможет выйти из казарменных ворот, не говоря уже о каком-то увольнении в город.
Полковник сказал, что эти курсы особые: за шесть-восемь месяцев надо пройти курс, который в обычных условиях требует двух лет, курс ускоренный, и надо напрячь все свое внимание, всю волю, все силы, чтобы достичь успеха. Необходимо все постороннее выбросить из головы. Если они хотят стать хорошими офицерами, военными переводчиками, то должны взяться с душой за дело…
Френкис вслушивался в эти суровые слова и сперва подумал было, что это обычный прием начальника, — так говорят все в первый день с новичками. Пройдет какое-то время, и все станет на свое место, все эти строгости кончатся обычными занятиями.
Однако спустя несколько дней курсант убедился, что это не так. То были не привычные слова, не предупреждения для вида. Пришлось сразу же впрягаться и тащить тяжелейший воз. С рассвета до позднего вечера шла напряженная работа. И в самом деле, обо всем на свете пришлось забыть. Не оставалось и минутки, чтобы отдохнуть, заняться личными делами.
Два месяца объявленного карантина, казалось, тянулись как вечность. Илья собирался было написать девушке письмо, объяснить причину того, почему он не появляется, но как-то не решался. И с невероятным нетерпением ждал момента, когда сможет получить наконец увольнительную и отправиться к ней в город.
И время это настало. В один из светлых морозных дней, когда первый снежок припорошил оголенные деревья и тротуары, а холодное солнце светило, но не грело, курсант выскочил за ворота с заветной увольнительной, напоминая теленка, вырвавшегося впервые из коровника на луг.
С сильно бьющимся сердцем он отправился на Тургеневскую. Дома застал почти всех родичей — отца, мать, младшего братишку. Только Риты не оказалось, и настроение его сразу испортилось. Человек так ждал встречи с ней, а ее нет. Он, постеснявшись спросить, где дочь и скоро ли придет, сидел молчаливый и расстроенный.
Курсанта очень хорошо встретили, допытывались, почему так долго не давал знать о себе, щедро угощали, но все это было ему ни к чему, лишним, ненужным. И хотя на столе стояли очень вкусные блюда, которых в солдатской столовой и не увидишь, аппетит у него сразу пропал. Нет, не затем он сюда пришел!
— А где же дочка? — наконец осторожно спросил он, краснея до ушей. Оказывается, она недавно ушла к подружке, вместе с которой готовится к зачетам. И никто точно не мог сказать, когда Рита вернется.
