Ежи Климковский - «Гнуснейшие из гнусных». Записки адъютанта генерала Андерса

Климковский Ежи

«ГНУСНЕЙШИЕ ИЗ ГНУСНЫХ»

Записки адъютанта генерала Андерса

К ЧИТАТЕЛЮ

Описывая расчленение Чехословакии осенью 1938 года, Уинстон Черчилль дал весьма емкое определение руководства предвоенной Польши. «Героические черты характера польского народа, — писал Черчилль, — не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Нужно считать тайной и трагедией европейской истории, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовало две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости»[1].

Поручик Польской армии Ежи Климковский, воспоминания которого вы держите в руках, без сомнения, подписался бы под этими горькими и справедливыми словами. Судьба свела Климковского практически со всеми крупными фигурами в польском руководстве периода Второй мировой войны. Несмотря на невысокое звание, он встречался с премьер-министром польского правительства в эмиграции и верховным главнокомандующим генералом Сикорским, с командующим подпольной армией на территории оккупированной Польши генералом Соснковским, польским послом в СССР профессором Котом и многими другими людьми, политику разгромленного и еще не возрожденного польского государства. Но лучше всех Климковский знал командующего польской армией в СССР генерала Андерса, адъютантом которого он был назначен летом 1941 года. Именно тогда Климковский стал человеком, через руки которого проходила секретная переписка, который мог с минимального расстояния наблюдать за делами польских генералов, дипломатов и политиков.

Знакомство с «сильными мира сего» стало для Климковского тяжелым испытанием. В то время как разгромленная германскими войсками Польша исчезла с карты мира, когда миллионы поляков первыми ощутили на себе ненависть нацистских господ к славянскими «недочеловекам» — в это время национальное руководство жило лишь внутренними интригами и погоней за личной выгодой. Когда Польша стонала под нацистским гнетом, командование подпольного «Союза вооруженной борьбы» раздирала междоусобная борьба, немалый вклад в которую внес командующий подпольной армией генерал Соснковский. Когда на Восточном фронте в ожесточенном советско-германском противоборстве решалась судьба мира и Польши, командующий Польской армии в СССР генерал Андерс скупал на казенные деньги драгоценности. В Лондоне члены эмигрантского правительства плели бесконечные интриги против премьер-министра Сикорского, и бездарные генералы польских частей на фронте издавали приказы задним числом — чтобы оправдать поражения, для предотвращения которых они не делали ничего. А невыгодные ему прямые приказы Верховного Главнокомандующего генерал Андерс попросту отправлял в корзину…

Это была зараза, сгубившая Польшу в роковом сентябре 1939 года; польское руководство в эмиграции ничем не отличалась от руководства предвоенного, бросившего страну на произвол судьбы при первых признаках поражения. И вся отвага польских солдат не смогла тогда компенсировать отсутствия командования, предавшего собственные войска.

Поручик Климковский был из другого теста. Родина не была для него пустым звуком, и он готов был сражаться и умирать за возрождение польской государственности. Таких, как он, было много. Солдаты и офицеры польских вооруженных сил во Франции, Англии и Советском Союзе, подпольщики переформированной из «Союза вооруженной борьбы» Армии Крайовой — все они хотели драться с врагом, освобождать свою родную землю. Но их командование, «гнуснейшее из гнусных», думало не о Родине, а лишь о себе.

И даже собственную выгоду эти деятели преследовали лишь сиюминутную, без прицела на перспективу. Если бы сформированная в СССР Польская армия дошла до фронта и бок о бок с частями Красной Армии сражалась с немецкими войсками, если бы бойцы Армии Крайовой вели активную борьбу с оккупантами, подобно советским партизанам разрушая немецкий тыл, — разве в этом случае польское эмигрантское правительство в Лондоне не стало бы правительством освобожденной Польши?

«Гнуснейшие из гнусных» собственными руками сделали все, чтобы этого не случилось. Польская армия в СССР, дезорганизованная собственным командованием, была выведена не на фронт, а на Ближний Восток — в нарушение заключенных ранее польско-советских соглашений. Армия Крайова, сдерживаемая командованием, вела борьбу против немцев в крайне ограниченных масштабах.

Слишком многие в эмигрантском правительстве и Польской армии по застарелой привычке воспринимали Советский Союз не как союзника, но как врага, слишком многие предпочитали контакты с немцами сотрудничеству с СССР. И после того, как польское правительство в Лондоне поддержало пропагандистскую кампанию, устроенную нацистами вокруг «Катынского дела», в Кремле сочли необходимым создать лояльное к СССР правительство Польши. В результате польское эмигрантское правительство так и осталось в эмиграции, упустив власть, которой обладало.

Поручик Климковский наблюдал деятельность польского руководства собственными глазами — и написал об увиденном максимально честно. Описания интриг в руководстве Польской армии в СССР порою воскрешают в памяти зарисовки Макиавелли, порою — повествующие об алчности и предательстве страницы средневековых хроник, порою — сцены из театра абсурда. При этом, однако, изложенные в воспоминаниях факты практически буквально подтверждаются рассекреченными только в последнее время документами — в отличие, например, от воспоминаний самого генерала Андерса, полностью недостоверных[2].

Сегодня, когда история второй мировой войны стала ареной для политических боев, когда во всех мыслимых и немыслимых грехах принято обвинять Советский Союз, якобы «оккупировавший» Восточную Европу, нам полезно вспомнить подлинную историю польско-советских отношений в годы войны. Потому что никто не сделал для разрушения этих отношений больше, чем само польское руководство.

И воспоминания поручика Ежи Климковcкого — хорошее тому напоминание.

Впервые воспоминания Е. Климковcкого были опубликованы на русском языке в 1964 году. Публикация была подготовлена издательством «Прогресс», известным переводами зарубежной политической литературы. Эти переводы, естественно, не были доступны простым людям; они публиковались крайне малым тиражом, рассылались по «специальному списку» и хранились в закрытых ведомственных библиотеках. Записки адъютанта генерала Андерса не получили грифа «рассылается по специальному списку», однако минимальный тираж сделал их практически неизвестными как для историков, так и для широкой публики.

Специально для настоящего издания перевод 1964 года отредактирован Д.С. Горчаковой. Кроме того, воспоминания снабжены обширными комментариями и приложениями документального и аналитического характера. В Приложении I читатель может ознакомится со следственными материалами НКГБ СССР, касающимися личности автора и некоторых затронутых в воспоминаниях событий. Эти документы, удачно дополняющие основной текст книги, становятся доступными широкой российской публике впервые. Приложение 11 содержит официальные советско-польские документы относительно создания Польской армии в СССР, ознакомившись с которыми, читатель может составить представление о договоренностях, нарушенных впоследствии командующим армии генералом Андерсом.

Александр Дюков

СЕНТЯБРЬ

Тридцатого августа 1939 года я приехал во Львов и явился в штаб военных перевозок, который работал уже полным ходом. К сожалению, с первых же минут ощущалась нехватка подвижного состава. Нужно было погрузить большое количество войск. Здесь находились Львовская дивизия и другие части из окрестностей города, которые, как и мы, ждали вагонов от львовской железнодорожной дирекции. Хаос с каждым часом увеличивался, сосредоточение войск в нужных районах из-за недостатка в транспортных средствах задерживалось. Я направлял в части все, что удавалось вырвать, стараясь по мере возможности до предела загружать отправляемые эшелоны[3].

31 августа я поехал дрезиной в Жулкевь.

Здесь господствовал достойный похвалы порядок. 6-й кавалерийский полк, которым командовал кадровый подполковник Стефан Моссор, был полностью готов к отправке, а большая часть его уже даже успела отбыть к месту сосредоточения под Серадз. Всюду чувствовались воля и разум командира. Было видно, что он заранее все продумал и ничего не забыл, сделал все, чтобы полк в полном составе и в назначенное время прибыл в заданный район. В казармах развертывалась лихорадочная работа по приему резервистов и подготовке пополнений.