Николай Внуков - Когда гремели пушки

Когда гремели пушки

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я не знаю, кто ты, взявший в руки эту книгу, — юноша или девушка, пионер или комсомолец. Но сейчас ты откроешь первую страницу и перенесешься в те годы, когда все люди нашей страны, вставая утром, первым делом включали радио и напряженно прислушивались к голосу диктора, читавшего очередную сводку Совинформбюро.

В самых отдаленных уголках нашей земли знали этот голос, в котором звучал металл. И невольно сжималось сердце, когда он начинал:

— Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза…

Если ты школьник, то те годы для тебя легендарны. Ты знаешь о них только по рассказам родителей, по книгам, многие из которых включены в школьную программу, по кинофильмам и по праздникам 9 Мая, которые в больших городах всегда завершаются артиллерийским салютом.

Шла война.

Около четырех лет бушевал огонь над непрерывно меняющейся линией фронта, протянувшегося от холодных скал Кольского полуострова до сожженных солнцем плоскогорий Крыма. Четыре тысячи километров! И каждый день на всех участках этого огромного фронта совершались сотни героических дел, больших и маленьких, тех, о которых узнавала сразу вся страна, и тех, о которых узнали только много лет спустя.

Многое уже написано о Великой Отечественной войне. Но еще долгие годы историки, писатели, журналисты, юные следопыты, участники походов по дорогам боевой славы отцов будут открывать все новые и новые неизвестные или малоизвестные страницы минувшей войны и с восхищением преклоняться перед подвигом нашего народа, подвигом, равного которому еще не знала история.

Итак, эта книга о войне.

Здесь собраны рассказы разных людей — и профессиональных писателей, и журналистов. Одни из них, как, например, Борис Цацко, сотрудничали во фронтовых газетах. Другие были солдатами и офицерами, еще не зная, что станут впоследствии писателями. Илья Туричин после тяжелого ранения долго лежал в госпитале и там же, в госпитале, написал первые свои рассказы. Когда он поправился, он снова попал на фронт, но теперь уже в составе концертной бригады. Врачи не разрешили ему продолжать службу в боевой части. Так он и кончил войну — артистом. Концертная бригада все время передвигалась, переезжала с одного участка фронта на другой. Туричин встречался с разными людьми, прислушивался к разговорам, наблюдал. Все, что он видел и слышал, он запоминал, а потом переносил в свои рассказы.

Александр Шалимов, известный вам своими научно-фантастическими рассказами и повестями, командовал во время войны саперной частью. В этот сборник включен его рассказ «Гвоздь мастера Дубового», совсем не фантастический, но очень напряженный по сюжету.

Борис Некрасов воевал под Ленинградом. Его отряд со специальным заданием был заброшен в тыл к фашистам и прошел тяжелый, но славный путь. После войны Некрасов работал на крайнем северо-востоке нашем страны, в Хабаровском крае, заведовал отделом в газете «Магаданская правда». В Магаданском издательстве увидели свет его первые книги.

Рассказ «Сирена» написан во время блокады. И тогда же, во время блокады, появился на страницах одной из ленинградских газет. Автор рассказа Лев Вайсенберг провел в осажденном Ленинграде все девятьсот дней, чуть не умер от голода.

Некоторые авторы сборника были в то время еще детьми, но после войны, став взрослыми и начав писать, пошли по путям боевой славы, собирая воспоминания и документы о подвигах военного времени.

Так начал Анатолий Конгро. Окончив факультет журналистики Ленинградского университета, он заинтересовался действиями партизанских отрядов Ленинградской области. В Музее истории Ленинграда он нашел записную книжку Германа — одного из командиров крупного партизанского соединения. В записной книжке были фамилии людей, помогавших партизанам, адреса явочных квартир, пароли. Через двадцать пять лет после войны Анатолий Конгро пошел по этим адресам. Он не называл себя, он просто говорил пароль, и люди вспоминали свое боевое прошлое и отзывались на условные фразы. Об этих встречах вы прочтете в повести «Ключ шифра».

Валентина Чудакова, автор повести «Когда я была мужчиной», попала в воинскую часть шестнадцатилетней девчонкой. Командир части хотел отправить ее в тыл, но она сказала, что лучше умрет, чем уйдет. «Что делать? Куда тебя определить, такую упрямую?» — спросил командир части. «В пулеметную роту!» — ответила Валентина, которую бойцы уже прозвали Чижиком. «Ну что ж… — вздохнул командир. — Птичка ты маленькая, но с характером». Валентина стала пулеметчицей. В одном бою, дважды раненная, она до последнего патрона вела огонь по фашистам. Атака была отбита. После боя Валентину с трудом оторвали от пулемета — пальцы закостенели на рукоятках «максима». Перед концом войны Валентине вручили третий орден Красной Звезды. Теперь она была не только пулеметчицей, а командовала пулеметной ротой.

Трудно говорить обо всех авторах этой книги, потому что каждый из них достоин рассказа. Вы познакомитесь с ними, читая. Вместе с ними пройдете по дорогам войны, вдохнете запахи горелой стали и истерзанной снарядами земли, познакомитесь с людьми тех лет и узнаете, о чем они думали и мечтали в то жестокое время.

По-разному написаны рассказы сборника.

Одни в форме воспоминаний. Другие в форме заметок и военных репортажей. Третьи это рассказы участников и очевидцев тех грозных событий. Разны литературные приемы и стиль рассказов. Потому что ни один пишущий человек не повторяет своего товарища по перу. У каждого свой голос и свой почерк. Но одно объединяет всех авторов — непримиримая ненависть к фашизму и вера в Победу.

И еще несколько слов.

В сборнике нет ни одного рассказа придуманного. Все, что написано, написано от души, пережито, перечувствовано. Все, что пройдет сейчас перед вашими глазами, — это действительность тех далеких и славных лет, которые сейчас уже становятся легендой.

Николай Внуков

РАССКАЗЫ, БЫЛИ, ОЧЕРКИ

Андрей Зверинцев

КОМИССАР ПИДМИЧЕВ

Рассказ

Младший политрук Пидмичев, долговязый двадцатилетний парень в коротких кирзовых сапогах, с карабином и вещмешком за плечами, шел по лесной дороге близ фронта, отыскивая свою стрелковую роту. Стоял июль сорок первого года.

Идти было легко. Дорога была ровная, грунт под ногами твердый, сапоги, предусмотрительно надетые утром на новые портянки, не ерзали, карабин за спиной не тянул, солнце из-за деревьев не припекало — все было ладно, и младший политрук, поглощенный мыслями о своей будущей жизни в роте, шагал и шагал вперед, оставляя позади себя километр за километром. Хорошо было сейчас у него на душе, только жаль — не с кем было поделиться. А когда поделиться не с кем, то и радость кажется меньше. «Как приду, сразу же напишу домой, — говорил он себе. — Неделю уже не писал».

Он спешил в роту. Ему очень хотелось донести, не расплескать этот свой душевный подъем, он чувствовал, что такой он очень нужен роте, и с удивлением прислушивался к себе, ощущая рождение чего-то нового, еще незнакомого.

С того момента, как рядовой Пидмичев надел на себя гимнастерку политрука с красными звездами на рукавах, он постоянно испытывал какую-то распиравшую его горделивую радость, словно в детстве, на первомайском параде, когда мать прикалывала к его белой пионерской рубашке маленькую эмалевую звездочку и он через эту звездочку ощущал себя приобщенным и к танкам, и к самолетам, и к шеренгам четко шагающих красноармейцев — ко всему, что нес на себе этот яркий пятиконечный знак. И сейчас, вблизи фронта, на затерянной лесной дороге, он особенно остро переживал это чувство приобщения, ощущаемое им теперь как радость от сознания собственной значимости на земле. Он горячо желал, чтобы бойцы в роте тоже признали его и начали бы уважать…

Саша Пидмичев, студент второго курса университета, готовился принять участие в археологической экспедиции Академии наук, когда началась война. Выслушав переданное по радио сообщение, Саша вытащил на стул чемодан, который приготовил в дорогу — было последнее воскресенье перед отъездом, — и произвел более строгий отбор вещей. Потом он попросил мать сшить ему вещмешок и, надев отцовскую гимнастерку и брюки (отец погиб в 1940 году во время финской кампании), бегом отправился в университет. Несмотря на воскресный день, там было полно народу. Студенты, преподаватели и просто посторонние, которые, по-видимому, шли мимо по своим делам, да так тут и остались: велико было в тот день у людей желание быть вместе… Взволнованно и коротко говорили ораторы; девушки зажатыми в кулачки платочками не стыдясь вытирали слезы, неестественно звонко звучали их голоса; шла запись добровольцев…