Последняя из Лунных Дев - Барбара Дэвис
– У меня такое чувство, что я полжизни только и делала, что отталкивала тебя прочь. Когда ты приходил к нам с отцом, я исчезала куда-нибудь, пока точно не убеждалась, что ты ушел. В тот вечер у фонтана, когда ты вытянул меня из толпы и увел, я наговорила тебе много ужасных вещей. А на встрече выпускников, когда ты вошел и сел рядом со мной – я вскочила и убежала от тебя, как от прокаженного. – Она вновь покачала головой, чувствуя, как при воспоминании об этом запылали щеки. – А ты всегда лишь пытался меня спасти.
Эндрю робко улыбнулся.
– Я не спасать тебя пытался. Я пытался набраться храбрости и пригласить тебя на свидание. Но до этого так ни разу и не дошло. У тебя был настоящий талант меня капитально отшивать.
– Я жутко тебя боялась. Да и сейчас, если честно, боюсь. Меня пугает мысль о тебе… о нас двоих. Мне кажется, что до сегодняшней ночи я этого даже не сознавала. Но теперь я это знаю, и… – Она вновь посмотрела ему в глаза, которые сейчас находились в считаных дюймах от ее глаз. – Что, если это окажется ошибкой, Эндрю? Что, если «мы вдвоем» окажется ошибкой?
– Все может быть. Но думаю, стоит попробовать, как по-твоему? И если я окажусь не тем, кто тебе нужен, я уйду, и на этом все закончится. Но закончится, по крайней мере, не потому, что мы оба этого испугались. – Замолчав на мгновение, Эндрю взял ее за руку. – Нам всем бывает страшно, Лиззи. И все мы совершаем ошибки. Так устроено в жизни. Мы просто продолжаем свои искания, покуда не обретем искомое.
– Ну, а ты? – пытливо вгляделась она в его лицо, сама не зная, что хочет в нем увидеть. – Ты когда-нибудь смог обрести это искомое?
Эндрю на мгновение опустил взгляд, потом снова посмотрел ей в глаза:
– Почти.
Это был не тот ответ, которого она ожидала.
– И что значит это «почти»?
– Это значит то, что в колледже я встречался с девушкой. Ее звали Диана. Очень умная, симпатичная, веселая. Идеальная девушка, на самом деле.
– И что произошло?
Эндрю пожал плечами:
– Она была не ты.
Лиззи пристально вгляделась в его лицо, слишком взволнованная, чтобы что-либо ответить. Он сказал это, даже не моргнув глазом.
– Моей мечтой всегда была ты, Лиззи. С того самого дня, как я увидел тебя выходящей из леса, с застрявшими в волосах листьями – точно ты явилась из какой-то сказки. Ты не сказала мне ни слова. Только стояла и смотрела на меня. И все! Я на всю жизнь влюбился в соседскую девчонку!
– Эндрю, я не могу…
– Я знаю, – тихо сказал он. – И я ни о чем таком тебя не прошу. Просто останься со мной. Пусть даже только на сегодняшнюю ночь.
Лиззи опустила взгляд на их сомкнутые руки – на его и ее пальцы, жарко сплетенные воедино. Как просто лишь позволить этому случиться! Как просто раствориться в нем на эту ночь…
– Только на сегодняшнюю ночь, – повторила она его слова. – И для тебя этого будет достаточно?
– Нет. Но это большее, на что я мог когда-либо надеяться. – Он коснулся ее лица, и Лиззи ощутила щекой его теплую ладонь. – Останься со мной.
И тогда он приник к ней губами, целуя ее с пьянящей медлительностью, от которой у нее внутри все словно таяло, лишая ее последних остатков сопротивления. Что-то в ее душе вдруг словно отпустило – точно щелчок упруго раскрывшегося замка, – и момент принятия решения внезапно остался позади. Все и так уже было в разгаре! Это безрассудное, великолепное, катастрофическое событие ее жизни уже разворачивалось полным ходом.
Его пальцы зарылись в ее волосы, дыхание превратилось в прерывистый полустон, а губы медленно и сладостно прошлись по изгибу ее шеи до мягкой, пульсирующей ямочки под горлом. Потянувшись к его футболке, Лиззи стянула ее через голову и заскользила ладонями по его груди, по крепкому и плоскому мускулистому животу. От Эндрю пахло мылом и шампунем, а также безошибочно угадывался исходящий от его кожи землисто-мускусный аромат сандалового дерева с оттенком теплой амбры. И Лиззи с удовольствием вдыхала его запах, пока он раздевал ее, не забывая целовать после каждой расстегнутой пуговицы. Наконец пижама, что он одолжил ей всего час назад, опала вокруг ее лодыжек на ковер. Теперь между ними было только вожделение, жгучий, иссушающий голод, не оставляющий места для слов.
Они опустились на кровать, руками и ногами цепляясь друг за друга, словно пытаясь сплестись в единый клубок желания. Не отрывая ни на миг от Лиззи глаз, Эндрю положил ее на спину. Его гладкие и теплые ладони неторопливо заскользили по ложбинке ее живота, по изгибам боков, по нежной коже внутренней стороны бедер – как будто он стремился запомнить каждый дюйм, каждую частичку ее тела. Лиззи закрыла глаза, всеми силами желая притвориться, что все это ничего не значит, – однако такое утверждение было бы обманом. Это был не Люк. И не другой какой-то мужчина, с которым ей когда-либо доводилось быть.
Она услышала свое имя, что жарким дуновением прошло по ее шее, сметая последние барьеры. Быть может, утром она будет об этом сожалеть. Возможно даже, сожалеть станут они оба. Но в этот момент для нее не существовало ничего, кроме ощущения его плоти, его запаха, вкуса его губ. Она растворилась в страстном самозабвении момента, который может больше никогда не повториться.
Глава 37
Эндрю подъехал по дорожке к самому дому и заглушил двигатель.
– Посиди здесь тихо, а я зайду в дом и осмотрюсь. Пока мы толком не узнали, что к чему, думаю, лишняя осторожность нам не повредит.
Лиззи проводила взглядом скрывшегося за углом дома Эндрю, радуясь возможности немного побыть наедине со своими мыслями. Последние двенадцать часов слились в ее сознании в какую-то сумасшедшую кутерьму. Проснувшись среди ночи и обнаружив, что в ее дом пробрался невесть кто, она в панике ринулась стремглав через лесные заросли и в итоге очутилась в постели Эндрю.
У Лиззи сразу загорелись щеки, стоило ей вспомнить, как сплетались их тела во мраке уходящей ночи, и вновь ощутить это головокружительное ощущение неотвратимости – точно морской прилив, затопляющий берег. И она всецело отдалась этой приливной волне, утонула
