Потерянные - Нури Альбина Равилевна
Элка спрятала лицо в ладони и даже не зарыдала — завыла. Ей было так больно, что Кира и Денис физически ощущали эту боль.
У Киры закололо сердце, задрожали руки. Она вспомнила, как Элка вчера рассказывала про «провалы», которые произошли с ней за эти полгода. Самым страшным потрясением была внезапно исчезнувшая долгожданная беременность. Представить невозможно, что пережила тогда несчастная Эля! Еще вчера была вне себя от радости, что наконец-то ей даровано счастье стать матерью, а утром встала — никакого ребенка нет! Только теперь Кире открылась вся глубина Элкиного горя. Подруга заглянула в такую бездну, которая способна свести с ума. Убить.
— Три дня прошли — бесполезно, выкидыша нет. — Элка кое-как сумела взять себя в руки и договорить. — А ночью проснулась — больно. Живот прямо разрывает. Смотрю — кровь. Родители в Нижнем были. Гарик перепугался, ничего не поймет, мечется. «Скорую» вызвал, меня увезли. Выскоблили. И все. А потом лето кончилось, и пошло как раньше,— она жалко улыбнулась. — Эля и Денис — лучшие друзья. Ты нам все уши прожужжал про москвичку, с которой в Сочи познакомился и закрутил. Чуть не женился. Правда, что-то у вас не сложилось: видать, замерзла южная любовь под северным солнцем. Ты с какой-то Верочкой, помню, встречаться начал. Денис же у нас горячий мачо — никогда один не скучал. А я всех твоих «Верочек» до сих пор помню. Ну, мне тоже пришлось… найти кого-то. Чтоб никто ничего не заметил… Короче, зря мечтала.
Она замолчала. Выдохлась. Кира обняла ее за плечи, прижала к себе. Та плакала, не скрываясь.
— Прости меня, — выговорил Денис, — пожалуйста, прости, если сможешь.
— Да что ты,— слабо махнула рукой Эля. — Не в тебе дело. Я тебя никогда не винила, честно. И не обижалась. Моя бессмертная любовь постепенно сошла на нет. Засохла без полива, извини за банальность. Любовь пропала, а грехи остались.
— Я виноват… — начал было Денис.
— Нет, нет, сказала же! — горячо проговорила она.— Это все я, мой дурной характер. Была бы сильной, мудрой, понимала бы, что ничего у нас не может быть. И надо радоваться тому, что даровано. Не хотела жить с Радиком, и не жила бы. Ребенок-то чем был виноват? Он просто хотел появиться на свет. А я ему не позволила... И все, хватит об этом. Поговорили.
Элка быстро приподнялась, потянулась за бутылкой. Привычным движением плеснула по рюмкам.
— Выпьем за помин души малыша не рожденного. Она ведь уже была у него? Душа-то? И моей души заодно.
— Перестань, Эля,— мучительно выкрикнул Денис. — Зачем рвать себя на части?! Думаешь, ты одна грешила? Да в каждом есть такое, что волосы дыбом встанут. Что, не так?
— Так, — согласилась Кира.
— Если на то пошло, давай и мы с Кирой тоже… исповедуемся. Самое время. Может, нам и вправду немного осталось.
Кира была не готова к этому неожиданному повороту. Но в голосе Дениса звучало такое отчаяние, а Элкин рассказ настолько перевернул все в ее душе, что она вдруг решила — а почему нет?
— Только тогда уж я начну,— заявила Кира и без всякого перехода, чтобы не передумать, рубанула:
— Хочу вам признаться в двух вещах. Во-первых, на мне тот же грех, что и на Элке. Аборт. Сделала на первом курсе. Влюбилась в парня, тоже Сашу, и… А теперь, думаю, именно из-за аборта у нас с моим Сашей никак не получается ребенок. Я почти уверена. А Саша ничего про это не знает. Вот такая я стерва.
— Ты тогда на аборт у меня занимала, — полувопросительно сказала Элка, нетвердо выговаривая слова.
— Да. Не к кому было обратиться. Родители ни за что бы ни поняли, просто не представляю себе их реакцию. Такое бы началось! Сейчас мне кажется, могла бы сказать сестре, Ирине, но тогда… В общем, не решилась. О том, чтобы оставить ребенка, даже не думала. Зато сейчас точно знаю, что надо было рожать. Может, это был мой единственный шанс стать матерью. А я от него отказалась.
Кира тяжело вздохнула, хотела на этом закончить, но все же решилась договорить.
— Я высчитала примерно, когда малыш должен был родиться. Получилось, приблизительно десятого августа. Вот уже двенадцать лет в этот день всегда прихожу на кладбище, покупаю большой букет и кладу на могилу одной девочки. Той девочке, Машеньке, было восемь, когда она умерла. Там эпитафия есть: «Ты так любила жизнь, дочка. Прости, что я не сумела победить смерть». Машенькина мама боролась за свою дочь.
— Выходит, я не только своего ребенка погубила, но и твоему помогла умереть? — с надрывом произнесла Элка. Лицо ее некрасиво сморщилось, губы задрожали, глаза наполнились слезами.
Кира едва заметно сдвинула брови — это отдавало истерикой. Или мелодрамой. А вероятнее всего, как говорила подруга Гелька, «водка плачет». Элка успела выпить еще, не дожидаясь, чтобы к ней присоединились Кира и Денис. Причем наливала уже в не рюмку, а в стакан.
— Не говори глупостей, Эля. Мне даже комментировать эту чушь не хочется. Ты помогла подруге, дала в долг. Это был добрый поступок, и я тебе за него благодарна,— прохладно ответила Кира. — И, пожалуйста, давайте закроем тему.
— Ты сказала, что должна рассказать про две вещи, — осторожно напомнил Денис.
Кира подумала, что он, наверное, только рад будет поговорить о другом. Все-таки Денис мужчина, и женские страхи, связанные с деторождением, во многом ему непонятны. К тому же он отец, а значит, не испытывает неутоленной жажды продолжить род.
— Да, есть еще кое-что… только это...— Кира запнулась,— этого не было. Это просто мой сон.
— Сон? — удивился Денис.
— Я видела во сне Безликого… Нет, не так. Я вижу его во сне с детства. И не понимаю, что это означает. Не знаю, надо ли это вам сейчас об этом говорить, но…
Волнуясь и сбиваясь, Кира подробно пересказала друзьям свой давний кошмар.
— Ну и ну, подруга. Поседеешь тут с перепугу, — поежился Денис. Покачал головой и задумчиво добавил:
— Это не просто кошмар. Тем более если снится много раз. Он должен что-то означать. Только убейте меня, не понимаю, что.
— Может, тебя предупреждали? — предположила разом протрезвевшая Элка.
— Скорее, пугали,— вставил Денис.
— Не знаю. Но когда Володя заговорил про Безликого, я сразу вспомнила этот сон,— Кира бледно улыбнулась. — Ладно, со мной вроде все. Денька, твоя очередь выворачиваться наизнанку. Давай, вытаскивай свой скелет.
Денис попытался улыбнуться ей в ответ и не смог.
Глава 19.
Рассказ у Дениса получился длинный. Кира и Элка слушали, не перебивая. Один раз Кира украдкой посмотрела, который час. Половина девятого. По меркам Кара Чокыра — глубокая ночь. «Черная ночь в Черной яме», — подумала она, на мгновение отвлекаясь от повествования Дениса.
История, которую он рассказывал сейчас подругам юности, начиналась вполне обычно. По нашему времени, рядовая ситуация, ничего особенного — проблемы с бизнесом, долги, кредиты...
Было это шесть лет назад, «Грач» только-только набирал обороты, и Денису срочно требовались средства на развитие фирмы. Очень хотелось начать, наконец, серьезно зарабатывать. Вылезти из копеечных прибылей, которые целиком, без остатка уходили на налоги, аренду, рекламу, расходники, квартплату, кредиты, еду-одежду.
Но деньги требовали денег — без вложений было не обойтись. Поскольку на шее у Дениса уже висели несколько займов, в том числе на новенькую иномарку, да вдобавок еще ипотека, в банк идти не имело смысла — не дадут. Денис пребывал в растерянности и не знал, что делать.
Помог случай — как ему тогда казалось, счастливый. Деньги под весьма скромный процент одолжил школьный приятель, Дима Красильников. Десять лет за одной партой, общие воспоминания, детские радости, влюбленности… Как раз подоспела очередная встреча одноклассников, выпили, разговорились — и Димка обещал помочь старому другу.
Красильников был человеком более чем обеспеченным. Солидный капитал, доставшийся от родителей, сумел сохранить и многократно приумножить. Сумма, которая требовалась Денису, для Димки была неощутимой, и он легко расстался с ней, не оговорив толком сроков возврата.
