Потерянные - Нури Альбина Равилевна

— Да, дела. Ты как, ничего?

—Я-то ничего. А вот Миля… Получается, она умерла младенцем,— потрясенно выговорила Кира.

— То-то ее Ленькина мать вспомнить никак не могла! А иначе как бы она забыла, если мы везде все вместе тогда ходили?! И у Леньки дома тыщу раз были?

— Точно,— Кира прикрыла глаза и потерла виски, — и потом, Елена же учительница, а Миля из учительской семьи. Она на этой почве постоянно с Милей общалась. Выделяла ее. Слушай, я только что вспомнила: Елена даже их с Ленькой поженить одно время мечтала!

— А ведь правда,— улыбнулся было воспоминаниям Денис, но улыбка его быстро увяла. — И все-таки именно Милю-то она и не помнит.

— Понятно теперь, почему. Она меньше года прожила.

— Но мы-то помним!

— Мы — да. Для нас Миля абсолютно реальный человек,— задумчиво протянула Кира и замолчала.

Уже вечером, когда они втроем сидели на кухне у Киры, отогревая тело и душу крепким чаем, Денис сказал:

— Получается, нас осталось трое. Миля сгинула, Ленька повесился. Мы пока живы.

— Именно что пока, — сжала зубы Эля.

Отмытая от больничного запаха, укутанная в Кирин синий махровый халат, она сидела на кухонном диванчике. Тихо гудела стиральная машина, переворачивая в барабане Эльвирины вещи. Заезжать домой Элка не стала, прямиком из больницы направилась к Кире.

Если честно, Элка боялась новых стрессов. Мало ли, что ее ждет дома. От прежних-то потрясений не вполне отошла. У Киры ей понравилось — чисто, красиво, продумана каждая мелочь, и человеку в этом доме легко, приятно, комфортно.

— Короче, обо всем договорились. Завтра с утра приеду и решим, что нам делать. Сегодня все равно ни до чего не додумаемся. А мне домой надо съездить,— Денис поднялся со стула,— хотя и не хочется.

— Боишься? — сочувственно улыбнулась Эльвира.

— Есть маленько.

— Может, поужинаешь?

— Да нет, я же все-таки домой еду. Жена не даст с голоду помереть.

Денис одевался в прихожей, Кира и Элка стояли рядом.

— Все, девчонки, я пошел.

— Пока, Денька,— ответила Кира. — До завтра.

— Пока,— тихим эхом откликнулась Элка.

«Раньше хохмила бы, шуточки отпускала, тормошила нас, — подумал Денис, — а теперь стоит, как тень бесплотная. Станем ли мы прежними? Вообще — останемся? Или исчезнем, как Ленька с Милей?»

Он тихонько вздохнул и прикрыл за собой дверь.

Глава 16.

Подруги остались вдвоем.

— Что ж, давай ужин готовить? — Кира старалась говорить непринужденно. Делать вид, что все у них в порядке: просто забежала подружка погостить. А не выписалась из психиатрической больницы. И не погиб один из их друзей. И не пропала бесследно подруга. И у самой Киры ничего особенного в жизни не происходит.

— Давай, — вздохнула бледная копия шумливой Элки. — Что делать будем?

— Так, посмотрим, что тут у нас. — Кира принялась осматривать запасы. — Есть говяжий фарш, курица, печень. Что хочешь?

— Может, печенку пожарим? С макаронами?

— Отлично. И соус еще приготовим. Меня Сашка научил: ум отъешь!

— Любишь его? — прошелестела Элка.

— Соус?

— Сашку.

— Люблю. Больше всех на свете, — призналась Кира.

— Счастливая ты, — без тени зависти заметила Элка, — лишь бы все у вас было хорошо.

— Я так переживаю, что не смогу родить ему ребенка, — неожиданно для себя проговорила Кира. — Просто с ума от этого схожу.

— Ничего, ты главное верь, Кирюха. И все сбудется.

— Хотя теперь, конечно, не до того. Хоть бы живыми остаться, — печально сказала Кира.

Она вымыла и нарезала печенку, принялась за соус. Элка нашинковала лук и принялась обжаривать его на сковородке. По кухне поплыл аппетитный запах. Забулькали в кастрюле макароны. Когда печенка с луком, майонезом и сыром отправилась запекаться в духовку, Элка пошла в комнату. В кухне было душновато, у нее закружилась голова.

— Там на полочке фотоальбомы, — крикнула ей вдогонку Кира, — я сейчас тоже приду, только приберусь тут немного. Не люблю, когда в мойке посуда копится.

Элка послушно взяла альбомы, уселась на диван, поджав под себя ноги. Самый большой альбом, белый и нарядный, с золотыми кольцами на обложке, был, разумеется, свадебным. Элка с улыбкой листала плотные страницы: Кира и Сашка, красивые, упоенные своим безграничным счастьем, смотрели на нее и улыбались. Где только не запечатлел их фотограф: дома у родителей, в ЗАГСе, у всевозможных памятников, в Кремле, в Березовой роще, в автомобиле, в ресторане. На всех фотографиях молодожены были так поглощены друг другом, что смотреть на них было почти неприлично. Словно подглядываешь. Элка закрыла альбом и взяла следующий. Наскоро пролистала: он оказался Сашкин, тут она никого не знала.

Подошла Кира, присела рядом. Стала комментировать фотографии в следующем альбоме. Это ребята с работы. Это сестра с детьми. Это Сашины родители.

— Нигде нет Гельки, — грустно сказала она.

— Гельки? Это твоя подруга, которая теперь тебя не помнит?

Кира вздохнула и кивнула.

— Слушай, а давай наши старые фотографии посмотрим. Есть у тебя?

— Есть. Где-то они… Вот, нашла!

Они открыли синий глянцевый альбом, принялись перелистывать и сразу же увидели, что Мили на снимках нет. А без нее все казалось ополовиненным, куцым. Навевало тоскливый ужас. Напоминало о мрачных перспективах, которые маячили и перед ними. Да и на Леню смотреть было невыносимо: вон он, улыбается и не подозревает, что ему уготовано. А им? Что ждет их?

— Зря мы это, — выдавила Эля.

Кира захлопнула глянцевый кошмар и засунула подальше на полку. Придавила остальными альбомами.

— Пойдем ужинать. Печенка, наверное, готова, — заторопилась она.

— Пошли, а то перестоит, жесткая будет, — с готовностью подхватила Эля.

Звонок в дверь застал их возле кухни.

— Интересно, кто это? — спросила Кира и отправилась открывать.

— Спроси, кто, — проговорила Эля испуганным голосом.

— Кто там? — покорно спросила Кира.

— Это я. Денис.

Кира загремела замками и распахнула дверь.

Денис стоял на пороге в расстегнутом пальто. Растрепанный и потерянный.

— Что с тобой? Деня, что стряслось? — Кира чуть не волоком втащила его внутрь.

Он вошел, прислонился к стене. Посмотрел минуту-другую остекленевшим взглядом на замерших рядом подруг.

— Кир, у тебя выпить есть?

— Есть, — ответила Кира.

«Элке, наверное, лучше бы не пить».

— Наливай. И пожрать чего-нибудь.

— Ты проходи, раздевайся. Мы печенку пожарили, макароны сварили, с соусом, будешь? — суетливо говорила Эля.

— Буду.

— Мы еще и сами не ели. Не успели, — Кира ринулась на кухню.

Они с Элкой заметались, выставляя на стол свои кулинарные шедевры. Кира вытащила бутылку коньяка. Нарезала лимон. Денис вымыл руки, уселся за стол.

— Садитесь уже, девчонки.

Кира и Эля тоже сели. Налили. Выпили.

— Кажется, отпустило немного. — Денис потер лоб рукой, надолго замолчал. Подруги ждали, что он скажет, не лезли с вопросами.

— Короче, нет у меня больше дома.

— Как? – в унисон ахнули Кира и Эля.

— Очень просто. Пришел, пытаюсь дверь открыть, ключ не подходит. Звоню. Открывает Ленка. Новая, утренняя. Не моя. Мам, кричит, там дядя. Выходит Алиса. За ней мужик какой-то идет. Вам кого, спрашивают. Вежливо так. Я сразу все понял, конечно. Только и думаю, как бы уйти оттуда. С другой стороны, и проверить хотелось. Сказал, что ищу Грачева Дениса. Они переглянулись удивленно: не знаем такого. Здесь таких нет...

Он налил себе еще коньяка и выпил залпом, как водку. Кира и Элка потрясенно молчали.

— Мне вот интересно, — продолжил Денис, — для других я еще существую, или помер в младенчестве? Как Миля?

Кира, ни слова не говоря, вскочила со стула и выбежала из комнаты. Через мгновение вернулась обратно. В руках у нее снова был синий альбом с институтскими фотографиями.

— По-моему, существуешь. Ты есть на снимках, а Мили нет, — пояснила она, прочтя непонимание во взгляде Дениса.