Дверь в зиму - Генри Лайон Олди
— Ботан, глянь.
Заряда в телефоне больше половины. Сети нет.
— Не ловит, как и наши.
— Тут вообще, по ходу, сеть есть?
Дед пожимает плечами.
— Как часто пропадает? На сколько?
— По-разному, командир. Когда на полдня, когда на сутки. По утрам обычно есть…
— По утрам, значит… — Прапор мысленно что-то прикидывает. — Когда сети нет, радио тоже не ловит?
— Сломалось радио, командир. Зимой.
— Телевизор есть?
— Нету. Не люблю я его.
— Дремучий ты, по ходу, дед! Звать как?
— Григорий Никитич.
— Ты, Никитич, сооруди нам пожрать. И, как говорит мой тесть, «по-богатому»! Понял меня?
— Чего ж не понять? Пусть хлопцы твои подсобят, быстрее управимся.
— Не хлопцы, а бойцы. Дровосек, Араб, займитесь.
— Насчет пожрать я завсегда! — Дровосек прячет в карман приглянувшуюся безделушку. — Давай, дед, командуй.
Прапор идет к дверям:
— Пигмей, Ботан, за мной.
2
Раньше
— Ясно. Ботан. Так и будем звать, — резюмировал Прапор, выслушав доклад Андрея, прикомандированного к группе.
Позывной у Андрея Знаменского был другой: Гаджет. Но Андрей глянул в льдистые глаза Прапора и раздумал возражать. Ботан, так Ботан, от нас не убудет. Рядом с разведчиками, не раз ходившими через линию фронта, такому, как он, не до обид.
На задание группа вышла на следующий день. Андрей очень старался не отстать. Все замирали, припав к земле, и он тоже. Все подтягивались к командиру, увидев жест «ко мне», и он спешил поближе. Впрочем, на этот раз места ему не хватило, а заглядывать через плечо, торча бугром на ровном месте, он не решился. Без него разберутся. Его дело — связь и наведение.
Для того и взяли.
Впереди от тракта уходила едва заметная тропка. Командир развернул карту. Сеть не ловилась уже часа три. Вокруг ни души, на многие километры. Солнце катилось к закату. Шелестели под порывами ветра степные травы, потели пряными ароматами эфирных масел. Стрекотали кузнечики, с точностью метронома отмеряла время неведомая пичуга: цвинь!.. цвинь!..
Прапор указал в сторону тропы: двигаемся по ней.
Еще две сотни метров вдоль тракта. Остановка. К дороге выдвинулся снайпер Пигмей: винтовка едва ли не длиннее его самого. Пять минут ожидания. Отмашка: все чисто. Тракт пересекли бегом.
Слева потянулась сплошная стена высоченных подсолнухов. Справа — заросли бурьяна. Местами проступали проволочные заграждения: ржавые, с широкими прорехами. Андрею казалось, что подсолнухи провожают их недобрыми взглядами. Тысячи черных глаз в обрамлении золотистых ресниц…
Чепуха. Поле как поле.
Следовало идти ночью, но в темноте недолго нарваться на мины. Их в прифронтовой полосе что грибов после дождя. Прапор выбрал другой риск: двигаться днем — и не прогадал. Фронт остался позади. В оперативном тылу противника можно было бы вернуться к ночному перемещению, но это означало потерять день. Пошли в обход. За день по тракту проехали две небольшие колонны, пара грузовиков и один БТР. Группа пережидала, слившись с рельефом — и шла дальше. По прикидкам Андрея, до целевого района оставалось недалеко.
Прапор вскинул кулак.
3
Сейчас
— Ботан, твой пост здесь. Смотри в оба и не отсвечивай.
— Есть.
Густая синева неба готова смениться лиловыми сумерками. Земля расчерчена фиолетовыми тенями — штрих-кодами заката. Зябко.
— Пигмей, осмотрись, пока не стемнело. Возле хаты все проверь: погреба, сараи.
Прапор садится на крыльце, разворачивает карту.
Андрей стоит за деревянным столбом, подпирающим крышу. Озирается: нет, никакого движения. Бурьян, дальше уходит к горизонту подсолнечное поле. Скрип сверчков нарушает тишину.
— За периметром следи.
— Виноват…
Андрей сует озябшую руку в карман. Что это? Дедова мобила. Мародерством Андрей брезгует. Когда сослуживцы хвастают тем, что «отвернули у хохлов», молчит. Иначе и по морде огрести недолго. И вот — мобила. Кому она нужна, древняя «Nokia»?
Вернуть деду? Нельзя. Оставить хозяину дома средство связи? Сейчас сети нет, а вдруг появится? Сдаст дед их укропам при первой же возможности.
— Командир…
— Да.
— Дед этот… Он нас не сдаст?
— Не сдаст.
— Я про потом? Когда мы уйдем?
— Не сдаст.
Прапор ласково усмехается. Так ласково, что Андрей бледнеет.
— Еще вопросы есть?
— Нет.
— Ну и молодец. Продолжай наблюдение.
4
Раньше
— Что за хрень?!
На расстеленной карте лежал компас. Стрелка вертелась как бешеная.
— Ботан! Знаешь, что это за хрень?
— Похоже на магнитную аномалию.
— Вроде Курской?
Географию в школе Прапор не прогуливал. Он вообще был умнее, чем казался.
— Ага.
— У хохлов тоже такие есть?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Еще варианты?
— Большой электромагнит. Очень мощный.
— Радиус действия?
— От мощности зависит. Сто метров? Триста?
— Где такие ставят?
— В ускорителях частиц.
— Итить их мамку! По ходу, не врали про ядерные лаборатории. Пигмей, осмотрись.
Пигмей исчез в бурьяне. Бойцы рассредоточились, заняли позиции по периметру. Андрея командир удержал знаком: «Сиди тут!»
Он сидел. Молчал. Вспоминал в тысячный раз: выйти в указанный район, передать координаты… Портативные рации, смартфоны с заранее вставленными украинскими симками, спутниковый телефон у командира. Сейчас все выключено. Но когда дойдет до дела, что-то должно сработать. Плюс специфические гаджеты для наведения в рюкзаке у ефрейтора Знаменского.
Для того и взяли.
Аномалия грозила сорвать планы. Если Андрей не справится, не наладит связь… Запасной вариант: самостоятельное уничтожение целей. Уйти при таком раскладе вряд ли удастся. Укропы не идиоты, быстро разберутся, что к чему. На диверсантов устроят настоящую охоту. Значит, связь должна работать, хоть тресни.
Вам ясно, ефрейтор Знаменский?
Пигмей вернулся через четверть часа.
— Чисто.
— Уверен?
Пигмей кивнул.
— Заграждения? База? Склады? Промзона?
— Дом есть. Метров триста.
— Что за дом?
— Обычный. Хата, как в деревне. Только одна.
— Хутор?
Пигмей пожал плечами. При его росте это выглядело комично.
— Проверяем.
За эти триста метров Андрей вспотел сильнее, чем за весь день.
5
Сейчас
— Ботан! Глаза сломаешь. У тебя ночной прицел на автомате стоит?
— Так точно!
— Вот им, по ходу, и пользуйся.
— Есть!
— Скоро смена — зайдешь, пожрешь по-человечески.
Дверь скрипит, закрывается. Андрей остается один. Несмотря на приказ, смотреть в оба не получается: в ночной прицел можно глядеть только одним глазом. В прицеле все видится смазанным, в серо-зеленых тонах
