Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья
— Потому что она обычный ребёнок, который заслуживает нормального детства, — выдохнула Мадам Рудбриг. За время тирады гостьи она успела взять себя в руки и холодности в голосе явно поубавилось. Прозвучавшие ранее слова на его мать, в отличие от самого Алистера, никак не повлияли, и она говорила так безразлично, что создавалось впечатление, будто беседа её утомила.
— Обычный ребёнок? — чуть ли не взвизгнула гостья.
— Джослин, не смей повышать голос в моём доме! — мать будто с силой нажимала на каждое слово, произнося его.
— Она — последняя Грабс!
— И что с того? Повторю ещё раз: она. обычный. ребёнок.
Алистер не мог понять, о чём говорили женщины. Для него их диалог был похож на бред сумасшедшего. Взрослые люди серьёзно спорили, была ли пятилетняя девочка обычным ребёнком. Алистеру даже начало казаться, что таким образом мать с гостьей пытались зашифровать истинный смысл диалога, как в тех шпионских детективах, которые он любил читать по вечерам.
— Маргарет, не неси чепухи. Последняя Грабс априори не может быть обычным ребёнком, — голос гостьи слегка дрожал.
— А вот получается, что может… — Мадам Рудбриг сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить: — Ей уже пять, и у неё совершенно точно нет никаких способностей. Весь этот год я наблюдала за ней, думая, что проявится хоть что-то, но нет — девочка абсолютно пуста.
— Не может такого быть… — шокировано протянула женщина. — Грабс — сильнейшие ведьмы, которым не нужны артефакты, чтобы творить… Её отец… И ты хочешь сказать, что последняя живая наследница этой поистине великой силы вот так просто рождена без каких-либо способностей? Совсем ничего?
— Послушай меня внимательно, Джослин. Если бы у девочки были способности, я бы позаботилась об этом. Нашла бы тех, кто смог бы её обучить. Но никаких сил у неё нет! Или ты думаешь, что смерть родителей — недостаточно фатальное событие, чтобы способности пробудились? Может, это даже хорошо, что их нет. Проживёт дольше. Обычной нормальной жизнью. Грабс были проклятыми ведьмами — их сила никакой не дар, которым ты так восхищаешься. Это тяжкое бремя. Их сила убивает изнутри, так что это даже хорошо, что девочка родилась без способностей… Вероятнее всего, так она сможет прожить хотя бы чуть дольше своих предшественниц.
Алистер не мог поверить собственным ушам. Ведьмы, магия, артефакты. Смерть. И в эпицентре всей этой неразберихи стояла маленькая хрупкая Терра Грабс. Насколько абсурдным казался Алистеру этот разговор, настолько же он был уверен в том, что всё, о чём говорили его мать со своей гостьей, было правдой. Ведь Мадам Маргарет Рудбриг не бросала слов на ветер и никогда не сотрясала воздух бессмысленными небылицами. Кто угодно, но не она.
— Я просто не могу в это поверить! Позволь мне увидеть девочку и удостовериться самой…
— И как ты собралась это сделать? — перебила её Мадам Рудбриг. — Напугаешь до чёртиков пятилетнего ребёнка? Чтоб она заикой на всю жизнь осталась? На её долю и так уже достаточно выпало, прекрати нести чушь!
— Маргарет, ты преувеличиваешь. Не делай из меня такого уж монстра, я всего лишь хочу взглянуть на неё, — женщина стала ещё более приторной, пытаясь умаслить его мать, в то время как сам Алистер надеялся, что из уст матери прозвучит отказ.
— Мой ответ — нет, Джослин, — Алистер выдохнул от облегчения. — Если на этом всё, я думаю, тебе стоит уйти. Дворецкий за дверью, он проводит тебя к выходу.
— Маргарет, — возмущённо протянула женщина.
— Не заставляй меня повторять и не унижайся — лучше уйти самой, чем быть выставленной за дверь, — сухо ответила Мадам Рудбриг.
— Будь по-твоему, — с какой-то затаённой обидой ответила Джослин.
Алистер в очередной раз услышал шаркающие шаги гостьи, после чего комната сотряслась от удара двери. Мальчик чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. В их доме такое было не принято.
А затем произошло то, что повергло его в ужас.
— Алистер Рудбриг, немедленно выйди из-за шкафа, — голос матери пронёсся по комнате, заставив волосы на затылке встать дыбом.
Трепеща от ужаса, он отодвинул портьеру в сторону и встретился взглядом с матерью. К его огромному удивлению и облегчению, она смотрела на него равнодушно. Но, когда секундой позже на её лице проступила лёгкая полуулыбка, которая обычно не предвещала ничего хорошего, мальчик насторожился и неуверенно вышел из своего укрытия.
Он никак не мог понять, каким образом мать узнала, что он спрятался за шкафом, ведь он старался не подавать ни малейших признаков своего присутствия.
— Я не хотел подслушивать…
— Не ври, — холодно осадила его мать.
— Мы с Террой играем в прятки, — попробовал ещё раз Алистер, переминаясь с ноги на ногу. — Я спрятался там до того, как вы пришли…
— Это и так понятно. Садись, — Мадам Рудбриг взглядом указала на кресло рядом с ней, и Алистер, подойдя ближе, сел в него.
— Мам…
— То, что ты слышал, — правда, — сухо ответила Мадам Рудбриг на ещё не заданный вопрос. — Алистер, раз уж ты стал невольным слушателем этого не самого приятного диалога, то у меня, похоже, нет выбора: придётся тебе рассказать небольшую историю. Она касается не только Терры, но и нас с тобой.
Мадам Рудбриг откинулась на спинку кресла, поудобнее устроившись в нём, в то время как нервничающий Алистер сжимал худыми дрожащими руками свои по-детски уродливые коленки. Он прекрасно понимал, что мать не станет его ругать, но ничего не мог поделать с обуревающим его трепетом.
— Эх… — вздохнула мать. — С чего бы начать? Алистер, ты же понимаешь, что всё, о чём я сейчас поведаю, ты ни в коем случае не должен никому рассказывать? Это что-то вроде нашей семейной тайны.
Мальчик неуверенно кивнул, ощущая, как на его плечи начинает давить груз ответственности.
Приняв его кивок за достойный ответ, Мадам Рудбриг начала рассказ:
— Эта история началась очень давно. Никто не знает точного года — в то время ещё не принято было датировать жизни простолюдинов — и было ли это на самом деле, но последствия тех событий до сих пор волнуют нас и даже мешают спокойно жить. Виновниками тех событий были два ребёнка: девочка Грабс и её младший брат Рудбриг, — услышав свою фамилию, Алистер занервничал ещё сильнее, прямо как в школе, когда на классных чтениях читают рассказы, и вдруг в тексте всплывает твоё имя — тогда весь класс непременно оборачивается и смотрит на тебя, хихикая. Да, Алистер чувствовал что-то подобное, хотя и не мог дать точного описания чувствам, ведь в школу он тогда ещё не ходил. — Время тогда было не самое мирное, большим чудом было, если люди доживали хотя бы лет до тридцати. Хотя это уже мои суждения. Так вот. Вместе со своим отцом дети жили в небольшом ветхом домике рядом с морем. Мать их умерла в родах, оттого девочка и взяла на себя всю заботу о новорождённом мальчике, ведь их отец, занимавшийся рыбалкой, мог по несколько дней не появляться дома. Юной Грабс пришлось повзрослеть слишком быстро: на плечи семилетней девочки свалилось так много обязанностей, что у неё не было и минуты свободной. Она содержала дом, присматривала за братом, помогала отцу чистить и солить рыбу, а по выходным, когда в соседней деревушке открывалась ярмарка, отправлялась туда вместе с отцом и младшим братом. Ты спросишь, откуда я всё это знаю? Всё просто. Когда Рудбриг вырос, он стал делать записи. Правда, его дневник настолько ветхий, что мы его давно уже руками не трогаем. И нет, Алистер, можешь не смотреть на меня так жалобно, я его тебе не дам. Ты всё равно ничего не разберёшь — мне кажется, чернила на листах выцвели ещё задолго до моего рождения.
— Тогда откуда?..
— Отец рассказывал. Он, знаешь ли, был тот ещё сказочник. Лётчик и сказочник… Как говорится, улетел, но обещал вернуться, — с болезненной иронией произнесла мать, а затем, пожав плечами, продолжила: — Ладно, мы отклонились от темы. Так мальчик с девочкой и жили, пока однажды перед началом суровой зимы их отец не ушёл в море и больше не вернулся. То была по-настоящему суровая зима. Их терзала не только чудовищно безжалостная погода, но и голод. Средств к существованию не было, как и способов заработать — они жили рядом с довольно бедной деревушкой, слуги в которой никому не были нужны.
