Брет Эллис - Гламорама
— Что это ты такое пьешь? — спрашивает Джейми, беря стакан у Тамми из рук. — Можно попробовать?
— Это ром, тоник и сок лайма, — говорит Тамми. — Мы где-то подслушали, что это новый напиток десятилетия.
— Напиток десятилетия? — буркает Бентли. — Боже мой, какое отвратительное словосочетание. Хотел бы я видеть того идиота, который так окрестил этот злосчастный коктейль!
— Вообще-то это была Стелла Маккартни, — говорит Тамми.
— Ах, если так, совсем другое дело! — взвивается Бентли, вскакивая с диванчика. — Я обожаю Стеллу, дайте-ка и мне попробовать!
Сделав глоток, он облизывает губы и изрекает:
— Боже мой, я думаю, что Стелла совершенно права! Это, несомненно, новый напиток десятилетия. Джейми, сообщи в СМИ. Кто из вас знает хорошего рекламного агента?
— Большую часть дня, — зевает Тамми, — я провела в офисе Elite Premier. Затем пообедала в Челси.
— Где именно в Челси? — спрашивает Бентли, разглядывая белую розу.
— В «Aubergine», — вздыхает Тамми. — Затем провела пару часов в Bento, затем выпила немного в «Sugar Club», а затем явилась сюда. О Господи, ну и денек!
— А у меня была фотосессия с Крейгом Макдином, — говорит Брюс, забирая косяк из рук Джейми. — Затем я посетил презентацию по поводу подписания Spice Girls многомиллионного контракта со звукозаписывающей компанией и рано поужинал в «Okso Tower» с Ником Найтом, Рейчел Уайтхед и Дэнни Бойлом.
— Ты подошел к делу основательно, — улыбается Джейми.
— Я — выдающийся законодатель вкусов, — отвечает улыбкой на улыбку Брюс.
— Солнышко, ты — просто гений, — говорит Тамми, обращаясь к Джейми.
— А ты — наиболее яркая тенденция моды нынешней осени, — говорит Бентли, обращаясь к Тамми.
— Короче говоря, сливки общества, — подытоживает Брюс, сжимая руку Тамми.
— Что у нас здесь, — спрашиваю я, — вечер вечного шика?
— Такое впечатление, что все собрались куда-то, да так и остались на месте, — говорит Тамми, оглядываясь по сторонам.
— Давайте посмотрим правде в лицо: в этом месте у нас больше нет перспектив, — говорит Брюс, добивая косяк.
Пока перематывается кассета с «Друзьями», японец принимается втягивать еще двух своих приятелей поиграть в гляделки со мной, при этом он бешено жестикулирует, а я отчаянно пытаюсь припомнить все рекламные ролики с моим участием, которые могли показывать в Японии, но не могу вспомнить ни одного, и тут Брюс замечает, что я веду себя как-то странно, и обращает внимание на японца, а затем его примеру следуют Джейми и Тамми, после чего Брюс делится с нами своим выводом:
— Похоже, ребята, нам пора отсюда валить. Джейми наклоняется ко мне и шепчет:
— Почему бы тебе к нам не присоединиться?
— А куда это вы собрались, ребята? — спрашиваю я, хватаясь за руку Джейми, чтобы встать.
Тамми и Брюс поднимают Бентли со светло-зеленого диванчика, причем Бентли покачивается, но они удерживают его, а затем ведут его шаткое тело к лестнице.
— Мы собираемся в наш дом.
— Что значит «наш дом»?
— Дом, в котором мы все вместе живем, — объясняет она. — Если тебе так проще понять.
— Так значит, ты не хочешь поехать обратно в «Four Seasons» ко мне?
— Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, Виктор.
Джейми наклоняется и целует меня с такой силой, что я пячусь, пока не упираюсь в гигантскую вазу с белыми розами. Моя голова утопает в розах, лепестки щекочут мои щеки, затылок, шею.
— Я просто очень рада, что ты появился, — мурлычет она, ведя меня вниз по лестнице к «ягуару» Брюса, и внезапно добавляет: — И что ты жив и здоров.
— Ну, это только видимость, — тяну я.
9
Брюс с безрассудной лихостью ведет машину по лондонским улицам, Тамми рядом с ним на переднем сиденье раскуривает еще один косяк, и оба время от времени поглядывают на нас через зеркало заднего вида, и несмотря на то что кондиционер включен на полную мощность, стены все равно запотели, а я сижу между Бентли и Джейми, которая прижимается ко мне в темноте на заднем сиденье, а из динамиков разносится трек Роберта Майлза «One In One», и я жадно целую губы Джейми, желая ее так страстно, как я никогда не желал ее в Кэмдене, при этом мне приходится постоянно сражаться с Бентли, который все время тянется ко мне, смахивает конфетти с моей куртки от Versace, и каждый раз, когда я убираю его руку, он издает обреченные звуки, а Джейми начинает тискать мое орудие, которое напрягается и натягивает ткань моих брюк, из-за чего мне приходится поменять позу, и наконец мне удается обнять ее и прижать к себе плотнее, и тут, когда я всецело поглощен Джейми, Бентли все же удается засунуть руку ко мне в карман, схватить там какой-то предмет и начать его мять, но когда до него доходит, что это всего лишь упаковка «Mentos», следует еще одна серия обреченных звуков.
Затем Брюс стремительно разворачивается, меняя маршрут, поскольку улица перекрыта из-за того, что кто-то позвонил и сообщил, что на Трафальгарской площади заложена бомба, а в динамиках ревет «Rocks Off» в исполнении Primal Scream, и «ягуар» набирает скорость, под большим креном он огибает угол, грохот музыки пронизывает нас насквозь, окна опущены, ветер врывается в салон, и каждый раз, когда Джейми прикасается ко мне, я схожу с ума и подпрыгиваю от желания, и тут она сбрасывает свои туфли и кладет ноги мне поперек бедер, так что ее ступни упираются в пах Бентли, и тогда я наклоняюсь к ней, а городские огни мелькают за окнами.
— Ты такой красивый, — шепчет она мне, в то время как мое лицо склоняется над ее лицом.
Мои щеки пылают.
Пару раз мы застреваем на перекрестках, отчего все принимаются ругаться. Бентли завязывает непродолжительную перепалку с Брюсом, но тут он находит фотографию Мэттью Маккоуни, купающегося в ручье, которую кто-то забыл на заднем сиденье, и утешается тем, что разглядывает ее, и тут наконец Брюс направляет «ягуар» в проезд, в конце которого открываются узкие ворота, и когда мы проезжаем их, нас встречают потоки ослепительного света, которые льются из прожекторов, установленных по углам крыши черного дома, к которому мы подъезжаем, но Брюс достает что-то сильно смахивающее на пульт дистанционного управления, нажимает на несколько кнопок, и интенсивность света постепенно начинает снижаться, и когда наконец наступает полная темнота, не видно уже ничего, кроме облаков, проносящихся в небе над нами.
8
Внутрь черного дома ведет дверной проем, в который я следую за Джейми, а Бентли, Брюс и Тамми тут же исчезают, рассыпавшись по спальням на втором этаже, и вот мы с Джейми оказываемся в темном месте, и она зажигает свечи и предлагает мне выпить что-то, на вкус похожее да «Sambuca», и мы оба принимаем по таблетке ксанакса, чтобы отойти от кокса, а затем направляемся к горячей ванне, которая налита в комнате, пахнущей свежей побелкой, и там мы тоже зажигаем свечи, а Джейми срывает с себя костюм от Jil Sander, помогает раздеться мне и наконец стягивает мои трусы cК, в то время как я лежу на полу ванной, пьяно хихикая и дрыгая ногами в воздухе, а Джейми стоит надо мной, и свечи отбрасывают ее длинную тень на стены и потолок, и моя рука прикасается к ее ягодицам, и вот мы уже вместе оказываемся в воде.
После ванной она швыряет меня на расправленную постель, а я удолбан и возбужден, как никогда в жизни, и на заднем плане тихо играет компакт диск Тори Амос, и тут я поворачиваюсь на бок и начинаю любоваться Джейми, поглаживая рукой редкую растительность на ее лобке, затем мои пальцы ныряют внутрь и начинают совершать движения и разглаживать складки, в то время как Джейми целует меня взасос.
Внезапно она отстраняется и шепчет мне:
— Послушай!
— Что такое, зайка? — шепчу я в ответ. — Что такое?
Джейми не хочет трахаться, поэтому она начинает ласкать меня ртом, тогда я переворачиваю ее задом наперед и принимаюсь вылизывать ее промежность, горячую и налившуюся кровью, медленными, неторопливыми движениями языка, я ласкаю ее, временами задевая языком тугую дырочку в заду, временами напрягая язык и проникая им все глубже и глубже во влагалище, а затем я беру в рот столько ее плоти, сколько влезет, и сосу ее, потом быстрым ударом языка касаюсь ее клитора, и тут она наваливается мне на лицо и начинает тереться, в то время как я дотягиваюсь руками до ее сосков и массирую их, пока она кончает, издавая всхлипывающие звуки, нажимая себе на клитор средним пальцем, так что во рту у меня оказывается ее мокрая рука, а сразу следом кончаю я, и Джейми приходится навалиться грудью на мои бедра, потому что они непроизвольно дергаются, а ее рука продолжает массировать мой член, и я кончаю ей прямо в рот, извергаясь так долго, что кажется, это никогда не кончится, и мне так хорошо, что я вынужден, зарыться ртом в ее промежность, чтобы подавить громкие крики, которые исторгает из меня оргазм, и когда я откидываюсь назад, слизь из ее влагалища покрывает мой подбородок, губы, нос, а затем наступает полная тишина, в которой слышится только мое дыхание. К этому времени компакт-диск уже доиграл до конца, большая часть свечей погасла, комната крутится у меня в глазах. Я слышу в темноте голос Джейми. Она спрашивает:
