Смеющийся волк - Цусима Юко
— Мама, ну давай искупаемся, а?!
— Но ведь не видно никого, никто не купается. Тут нельзя, наверное, — слабым голосом возразил один из подростков.
Женщина впервые оглянулась и с улыбкой сказала:
— Ничего особенного! Это ведь Токио — никто и внимания не обратит. Вам небось тоже хочется освежиться?
Она взглянула сначала на подростков, потом на маленьких мальчиков. Лица у всех были бледные, глаза покраснели и горели нездоровым блеском. У мальчиков по щекам текли слёзы, но они улыбнулись в ответ и кивнули.
Женщина и четверо детей стояли на набережной у спуска к опорам моста. Под бетонной насыпью плескалась о берег вода. По этому мосту трамваи не ходили. Людей вокруг тоже не было видно. Справа виднелся ещё один мост. Там сновали трамваи и кишели пешеходы. Вода в реке блестела. Доносились звонки трамваев. Вдалеке слышался гудок поезда. С реки веял влажный ветерок.
— Ну, тогда пошли с мамой вместе! — решилась женщина.
Мальчики снова кивнули в ответ.
Женщина подтолкнула мальчиков сзади, так что они, неловко скатившись по откосу, в конце концов плюхнулись в реку…
— Вы тоже идите! — махнула она старшим сыновьям, подтолкнув и их.
Подростки поколебались, но, не желая огорчать мать непослушанием, тоже спустились к воде.
Женщина сбросила гэта и как была, с малышкой на закорках, пошла в воду.
— Слава Амиде-будде! Слава Амиде-будде! — приговаривала она.
Мальчики зашли в воду, но и там то и дело больно спотыкались о выступы бетонной насыпи. Вечерняя река была погружена в полумрак, золотистые и красные отблески на поверхности сменились синеватыми и пурпурными. Они бегали по воде у берега. Женщина окунала малышку с головой, смотрела на резвящихся ребятишек, и на губах у неё, словно рябь на пруду, мелькала улыбка. Распущенные чёрные волосы и полы одежды колыхались на воде, увлекаемые течением. Женщина легла на воду и поплыла в иссиня-пурпурном сиянии. Подростки плескались рядом, били ногами по воде, взбивая прозрачные пузыри. Двоих старших в конце концов увлекло течение. Мальчики, обнявшись и обливаясь слезами, последовали за матерью. Течение норовило их закружить и унести.
Вода в реке была грязная и мутная, от неё воняло.
1947 г.
16 июля около десяти часов вечера семья из шести человек совершила массовое самоубийство, бросившись в реку Сумида возле моста Кототои в районе Хондзё. Мать и трое детей погибли. В происшествии было задействовано шестеро: г-жа Ясу Осида (43 лет), жительница городка Сано префектуры Тотиги; её старший сын Г. (15 лет), средний сын С. (12 лет), третий младший сын Акира (10 лет), младший сын Ясуо (7 лет) и дочка Тэруко (4 лет).
Отец детей умер два года назад. Г-жа Ясу 15-го числа решила отправиться к знакомым в Токио, но, возможно, не помнила адреса. Проплутав целый день по Асакусе, она, вероятно, вконец отчаялась. На обратном пути она предложила детям искупаться, поскольку было жарко, и повела их к реке неподалёку от моста Кототои. Там она затолкала ребятишек в чёрную речную воду и сама тоже окунулась с малышкой за спиной. Старшие сыновья умели плавать и пытались спасти мать, но их отнесло течением и прибило к бетонному ограждению. В одиннадцать часов жительница р-на Сумида г-жа Сэкигути вызвала на помощь своих родичей, и подростков удалось спасти. Труп их матери с малышкой за спиной был обнаружен неподалёку от моста Гэнмори; тело Акиры — у моста Макура, а тело Ясуо пока отыскать не удалось.
… 16 июля около девяти тридцати утра возле набережной реки Оёко в квартале Хондзё-Исихара района Сумида был обнаружен труп утонувшего мужчины возраста 44–45 лет. Полиция обследовала обстоятельства происшествия и установила, что утопленник, по всей вероятности, самоубийца. Никаких документов, удостоверяющих личность, при нём обнаружено не было.
… 16 июля в десять часов утра из канализационного люка в совместной (для мужчин и женщин) общественной уборной по адресу Гиндза, 4–5 района Тюо было извлечено тело новорождённого младенца, девочки, приблизительно пяти месяцев от роду, умершей недели две назад.
… 16 июля у порога клиники X. в квартале Кикудзака токийского района Бункё рухнула без сознания молодая женщина с младенцем. Работники клиники оказали им необходимую помощь, но младенец (девочка) умер от сильной дозы яда. Мать, находящаяся в тяжёлом состоянии, сообщила следующее:
Г-жа С. С. (28 лет) из посёлка Асио преф. Тотиги имела дочь Такико (3 лет). Муж, вернувшийся с фронта, был тяжело болен, в связи с чем женщина вынуждена была наняться на медный рудник в Асия, где проработала четыре года. В прошлом месяце её муж умер. Оставшись одна с ребёнком на руках, она какое-то время перебивалась в нищете и вынуждена была искать новое место работы, а 13 июля приехала в Токио. Там она отправилась на поиски больницы, где до замужества работала восемь лет медсестрой, но больница сгорела. В столице одинокой матери с малышкой ждать помощи было неоткуда.
Вконец отчаявшись, утром 16 июля г-жа С. С. на последние гроши купила малышке гэта с красными перемычками. Потом она решительно дала весело игравшей девочке кусок хлеба с крысиным ядом и съела такой же сама. Разумеется, она планировала двойное самоубийство, но, не в силах смотреть на мучения дочки, в конце концов бросилась в ближайшую клинику, надеясь спасти хотя бы ребёнка, и рухнула у дверей.
* * *Женщина, одетая в простой хлопковый халат, надрывно кашляла. На коленях у неё спал малыш. Старушка с тремя грелками в руках отодвинула сёдзи и вошла в комнату.
— Как грелки будут готовы, сразу идите спать поскорее.
Двое детей сидели рядом с женщинами, протянув ноги к жаровне-котацу, и рисовали цветными карандашами на старом листе газеты. Старший, мальчик, рисовал серебристого волка, младшая — синего слона. Старушка, присев рядом с котелком, поочерёдно наливала в грелки кипяток и заворачивала их в куски старого одеяла. Одну грелку она положила рядом с детьми, другую передала женщине, заметив при этом:
— Если простуду хочешь одолеть, спать надо побольше. Нынче опять на улице холодно. Кипяточку, что ли, с имбирём заварить… И вам тоже?
Ребятишки подняли головы и бодро кивнули в ответ.
Старушка снова отодвинула сёдзи и вышла.
— Ну и холодина! Небось снег пойдёт! — послышался её голос из коридора.
Ребята переглянулись и прыснули.
— Что тут смешного?! — спросила женщина, шмыгая носом.
— Так бабушка каждый вечер одно и то же повторяет, — объяснил старший мальчик.
— И завтра небось то же самое скажет, — добавила девочка.
Женщина улыбнулась и погладила бритую головку спящего малыша.
— Завтра в школу, — обратилась она к старшему. — Ты уроки-то сделал?
— Ага, и с расписанием всё выяснил. Послезавтра, четвёртого февраля, Сэцубун, праздник кануна весны. Будем в храме бобы разбрасывать. Можно мне пойти?
— И я тоже пойду! — воскликнула девочка, сжимая в руках синий карандаш.
— Ну ладно, что с вами поделаешь! Только младшенькому, чур, ничего не говорить. А то услышит — за вами будет проситься.
Ребята дружно кивнули.
— Только бы у него поскорее простуда прошла. Я его поучу через скакалку прыгать, — сказала коротко стриженая девочка.
Женщина со вздохом ответила:
— Вишь, холодно, и теплее ещё долго не будет. Если б сейчас весна была, у него бы простуда сразу прошла. Нынешней зимой угля не хватает и брикетов угольных не достать. И как только люди живут в других районах, где ещё холодней?..
Старший мальчик, рисуя рамку вокруг картинки с волком, проворчал:
— А на Кюсю, наверное, теплее? Папа же на шахте работает — так там угля хоть отбавляй!..
