Хилари Рафаэль - Я люблю Будду
некий мистер асида, высокопоставленный банковский служащий, описал ее как “супермодель, которая зачем-то снялась в экшн-триллере”.
известный инфилдер бейсбольной команды “Хиросима кэпс” утверждал, что она “очень красивая девочка, и к тому же с большими сиськами”, это мнение разделял и тогдашний премьер-министр хасимото.
“живое сокровище нации” [по определению министерства культуры, 1992], мастер традиционного народного промысла кладки соломенных крыш, сказал о ней так: “ХИЁКО: для мужчин она словно резиновая надувная женщина, и каждое ее слово исполнено эллиптической мудрости, словно это изречения самого будды”.
в плане фигуры она представляла собой что-то среднее между тренером по фитнесу по системе пилатеза, фотомоделью для рекламы австрийских чулочных изделий и одри хепберн. сравнительные соответствия для описания лица подобрать сложнее, по причине его филигранной уникальности, скажу только, что в плане безупречной симметрии черт его можно было бы уподобить наиболее примечательным лицам представителей кхмерской королевской фамилии (в частности, я имею в виду принцессу монику), юной святой катерине из сиены, молодой самке оленя и русским женщинам белой расы.
должно быть, она красила волосы — откровенно химически-обработанные и белоснежные — часто и постоянно, потому что не существует свидетельств, что кто-то видел ее с отросшими корнями естественного оттенка, (хотя некоторые комментаторы ссылаются на документ, в котором вполне однозначно сказано, что однажды Предводительница только лишь силой воли заставила свои волосы сделаться пепельно-платиновыми: по ее внутренней установке они утратили весь пигмент и приняли переливчато-серебристый оттенок) ее брови изгибались двумя безупречными дугами над неправдоподобно большими миндалевидными глазами, всегда подведенными черной тушью, на ее теле не было ни единого нежелательного волоска.
Глава 14
анджела
разница между “теперь” и “тогда”, когда я была моложе, состоит в том, что теперь, когда я знакомлюсь с мужчиной, моя первая мысль: “он не стоит того геморроя, который будет с ним связан”, раньше я думала либо: “с ним проблем точно не будет”, либо: “он стоит того геморроя, который будет с ним связан”, мне двадцать восемь, мой котик, я уже не весенний цветочек, кстати, я разведена, я уже побывала женой.
про дар убеждения я знаю все. когда я была замужем, мы с мужем жили в торино, я весь день впахивала на работе, а потом приходила домой и готовила ужин из пяти блюд, с соответствующим вином, спрашивается: зачем? дар убеждения, мой котик, когда красивый язык движется между красивых губ, даже самые безобразные слова получаются как прекрасные розы, некоторым это дано, а некоторым и пытаться не стоит, у моего бывшего мужа был такой дар. и у ХИЁКО он тоже есть, если в ней что-то и есть, так это дар убеждения.
Глава 15
Шаманизм в наше время как будто зачах и умер. И все же, если подумать, разве не силами шаманизма объясняется, пусть и отчасти та власть, которую женщины до сих пор сохранили над мужчинами? Может быть это и верно, как учит буддизм, что эта власть — заблуждение женщины, и ее тяжкий груз, и ее величайший грех. Но грех — неотъемлемая составляющая женского естества. Это тот поток крови, что течет и течет, не прерываясь, из поколения в поколение.
Фумико Энти “Маски”
Глава 16
ИКИ, КАК ЕГО СОЗДАЛИ И УВЕКОВЕЧИЛИ НЕОГЕЙШИ:
* попивать обжигающий зеленый чай в поезде-пуле
* умереть молодой
* длительное наслаждение
* химические галлюцинации на ханафубуки
* занятия ритмической гимнастикой в храме, бег вокруг императорского дворца
* электрички, набитые трупами
* сексуальные позы, повторяющие структуру цветочных букетов
* групповые преступления
* индивидуальная жертва
* есть белый рис грязными пальцами
* живые богини
* полароидный снимок невесты в храме синто
* суппозиторий с кокаином
* оргия перемен в начале каждого из времен года
Глава 17
в ясные весенние дни, вот как сегодня, когда даже токийский воздух превращается в открытое, подсвеченное позолотой пространство, где можно дышать, ХИЁКО не отказывала себе в удовольствии — я упоминаю об этом, ни в коем случае не желая оскорбить организацию неогейш, — в удовольствии соприкоснуться со своей духовной сущностью, она совсем не боялась духов природы: их отношения строились на взаимном восхищении, просто духи заведовали природой, а ей, к несчастью, пришлось иметь дело с фальшивыми искусственными построениями и отвратительными людьми, которые поддерживают данные построения, ей так нравился этот зеленый оттенок, что окрашивал листья и свет, эти бледные ароматы, исходящие от цветущих деревьев, что она даже подумывала о том, чтобы оставить незавершенной свою миссию в мире людей и перейти напрямую к растительной инкарнации.
в своем форменном одеянии, состоящем из всего черного и обтягивающего, в модных темных очках в широкой оправе, плотно прилегающей к лицу, на шестидюймовых деревянных платформах, она сразу же обращала на себя внимание, когда со строгим суровым видом полоскала рот и руки в святилище ноги, когда она стояла, погруженная в медитацию, при ее росте в шесть футов три дюйма (не могу сказать точно: может быть, шесть футов два дюйма или шесть футов четыре дюйма, из соображений безопасности я наблюдала за ней со скамейки у супермаркета “7-11” на другой стороне улицы.), остальные посетители храма созерцали ее одну, и медитировали на нее одну, привыкшая к тому, что на нее всегда обращают внимание, ХИЁКО, как должное, принимала восторженно благоговейное восхищение окружающих, ни на миг не прерывая свою медитацию, она стояла, погруженная в сосредоточенные размышления, нахмурив лоб и слегка склонив голову, так что линия ее точеной скулы шла параллельно плечу, один папарацци-любитель сделал несколько снимков верующей с платиновыми волосами, настолько страстной в своем поклонении божеству, что она могла бы быть воплощением самой аматэрасу, богини солнца, мастурбирующей на себя самое в своем собственном храме.
небо в тот день было удивительно голубым, оно как будто парило над городом, над святилищем ноги, над фотографами синто, над золотистой короной шипов на голове у ХИЁКО. солнце светило в темные стекла ее очков; она впитывала в себя солнечный свет, и он согревал ее и доставлял удовольствие на органическом уровне, ее голые ноги с ногтями, накрашенными матовым синим лаком, как будто вплавлялись в деревянные платформы, дерево — в резиновую подошву, резина — в землю, пока сама ХИЁКО млела в тихом экстазе, порожденном ощущением целостности. ‹вот блядь›, размышляла она, ‹я не ела… сколько уже? так, сейчас разберемся, в обратном порядке, сейчас я здесь, до этого я заходила домой зарядить мобильный, утром работала, спала, и мне снились сны про мировое господство и вишни в цвету, в том лав-отеле?с акустическим массажем, в мегуро, рядом со станцией, сняла этого, с маленьким членом и "кавасаки". вечером, на работе, выпила одиннадцать "черных русских", за еду не считается, распространяла копии манифеста, прочла короткую лекцию о неадекватности девушек категории "секс за гуччи". кристаллический метамфетамин с тем товарищем из министерства финансов, изучение сутры лотоса, медитация о бодибилдинге по методике мисимы. двухчасовая тренировка в "типнесе" (все считают, что это значит "фитнес"). чай с тем дяденькой-химиком из университета кейо. фотографировала бомжа, спящего у бутика шанель в синдзюку. пирожок с красной фасолью, бинго! это последнее, что я ела. вчера утром, если бы я была человеком, я бы уже умирала от голода.›
вдохновленная остальными, она достала “полароид” из черной нейлоновой сумки на поясе, похожей на огромную опухоль у нее на заднице, и сфотографировала себя, ненужная вспышка все же сработала, отразившись слепящим бликом от ее темных очков, на пленке запечатлелось образцово красивое лицо белой женщины в обрамлении ворот храма синто и зацементированных волос, с ослепительно белыми пятнами света на месте глаз, кибер-богиня в святилище природного божества, божественно неестественная.
она перешла улицу и направилась к “7-11”. помахала рукой перед автоматическими дверями, чтобы они раскрылись именно в то мгновение, когда она едва не уперлась в них грудью, когда она покупала себе пирожок с красной фасолью, я решила ее подождать, но йотом передумала и поднялась со скамейки за миг до того, как туда села она.
Глава 18
ХИЁКО о продовольственных супермаркетах с “удобным” графиком работы:
что освещают флуоресцентные лампы? мертвечину? наша культура — культура удобства, у нас все и всегда — “7-11”. не важно, что именно, голод — первопричина всего, голод и жажда, но есть еще одиночество, страх темноты, сонливость, обильные менструации, трезвость и длительное воздержание — все это может свести нас в могилу удобства.
