Тим Дорси - Большой бамбук

Коулмен, который сидит на крутящемся табурете, поднимает на него взгляд.

— Привет, Серж, ты только посмотри на меня. Оказывается, я умею играть на пианино.

Серж вставляет в рот незажженную сигарету, и она повисает у него на губе.

Коулмен замечает свои руки, лежащие на клавишах.

— А еще я теперь черный!

Неожиданно у входа в заведение слышится какой-то шум. В дверях возникают люди в эсэсовской форме. Серж впивается в них буравящим взглядом. Коулмен:

— В чем дело, босс?

— Что-то мне не нравятся эти наци.

— Почему так, босс?

— Если наступать на гусей, никогда не будет по-настоящему смешно.

— И что ты намерен делать, босс?

Серж смотрит на дверь и хватает себя за пах.

— Тоже мне, раса господ!

Нацисты выхватывают пистолеты и надвигаются на них. Серж и Коулмен пытаются спастись бегством, однако вскоре их загоняют в угол в дальней части зала.

Немецкий капитан:

— Пристрелите их!

Солдаты целятся в героев.

Коулмен:

— И что теперь, босс?

Серж:

— Черт, это все по моей вине. Я загнал нас с тобой в угол.

Смятый лист бумаги отскочил, словно мячик, от набитой с верхом корзины. Серж заправил в машинку новый.

— Это ты поторопился, — произнес Коулмен, глядя на зажатый в руке «косяк». — Я был точно уверен, что нам с тобой хана.

Серж пропустил реплику мимо ушей. В его голове звучал диалог будущего сценария. Он вновь с остервенением застучал по клавишам старой верной машинки — такой, например, вполне мог пользоваться Микки Спиллейн. На Сержа неожиданно накатили греющие душу воспоминания о Старой Флориде. Такое часто бывает: неожиданно на вас обрушивается нечто такое теплое, что ваша душа отогревается.

Коулмен открыл очередную банку с пивом.

— Слушай, помнится, ты что-то говорил про карьеру в кино.

Сержа явно прорвало. Он продолжал самозабвенно стучать по клавишам машинки.

— Я следую формуле прохиндея Сталлоне — главное, сделать себя героем убойного сценария, сняться в главной роли, после чего грести денежки лопатой, снимаясь в дерьмовых фильмах… Ну все, почти готово.

Коулмен подошел и снова заглянул Сержу через плечо.

— Да ведь ты по-прежнему на первой странице.

— Все дело в начальной зацепке. Как только я ее найду, остальное напишется само.

— И ты нашел ее, эту свою зацепку? Серж вырвал страницу и смял в комок. Коулмен вставил окурок «косяка» в мундштук.

— Может, тебе стоит сменить место действия?

— Пожалуй, ты прав.

Серж вставил в машинку новый лист.

— Подожди меня, — попросил Коулмен и сделал очередную затяжку.

Приземляется космический корабль. За кадром раздаются трубные звуки — звуковая дорожка к одному из фильмов Стэнли Кубрика. Под нарастающую громкость открывается люк.

Из космического корабля, уперев руки в бока, появляется Серж. Рядом с ним Коулмен со специальной системой подачи «будвайзера», приспособленной к разреженной атмосфере и малой силе притяжения.

Серж обводит взором горизонт. За кадром нарастают звуки оркестра. Барабанная дробь возвещает судьбоносный момент.

Коулмен отрывается от снабженного автоматическим клапаном шланга подачи пива, который присоединен к его шлему.

— Ну как, видишь ее, начальную зацепку?

— Нет, лишь все тот же старый монолит. Смятый лист в рапиде летит в соседний кратер. Коулмен хватается за шланг.

— Может, поищем ее в другом временном отрезке?

Дикий Запад сотрясается от цокота копыт. Отряд солдат перекрыл все пути к бегству.

Два беглеца распластались на краю скалы.

Серж:

— Кто все эти люди?

Коулмен поднимает голову и смотрит на воду, что поблескивает далеко внизу.

— Я не умею плавать.

Серж:

— Мне срочно требуется в уборную.

Он делает шаг с обрыва.

И оказывается в грязноватом номере дешевого мотеля.

Коулмен уселся у ножки кровати.

— Скажи, с какой стати мы торчим с тобой в этом гадючнике?

— Вдохновение! — крикнул ему Серж из-за угла. Раздался звук спускаемого бачка. — Я надеялся, вдруг произойдет что-то такое, что подскажет мне идею…

Он вышел из туалета, приблизился к окну и выглянул на улицу. Все та же Небраска-авеню. Какая-то машина врезалась в столб. Откуда-то из переулка раздались выстрелы. Проститутка, наряженная в униформу девицы из группы поддержки, пригрозила сутенеру ножом.

— Ну почему мне ничего не идет в голову?

Стук в дверь. Коулмен пошел посмотреть, кто там. За дверью стоял человек с полосками алюминиевой фольги в длинной бороде, рядом с ним — тележка. Человек поинтересовался, есть ли у них телефонный справочник. Коулмен вручил ему целых два, взяв их с тумбочки.

Серж вновь уселся за пишущую машинку.

— Кто это был?

Коулмен закрыл дверь.

— Понятия не имею.

— Что ему было нужно?

— Наши телефонные справочники.

— Еще один признак того, что близится конец света.

Коулмен сел на койку и поковырял пальцы на ногах.

— И когда это ты успел свихнуться на фильмах? Раньше за тобой такого не водилось.

— Скажешь тоже. Я всегда был помешан на кино.

— Я знаю, что говорю. Каждые два месяца ты даешь мне пинка под зад, и мы с тобой колесим по всему штату и совершенно меняем образ жизни. После чего тебе взбредает в голову что-то новое, и ты забываешь, чем занимался раньше.

— Например?

— Ты что, шутишь? — Коулмен принялся с остервенением чесать вторую ногу. — Сначала была программа исследования космоса, затем политика, после этого железные дороги, затем история какой-то флоридской фигни и снова космическая программа. Ты что, уже не помнишь? Забыл, когда грохнулся очередной шаттл? Ты тогда еще проревел целых две недели подряд.

Серж посмотрел на приятеля.

— Надеюсь, ты никому не проболтался?

— Нет, конечно. Я к тому, что не предполагал, что тебе опять взбредет в голову что-то новое. Мне казалось, ты по-прежнему пишешь свою книгу. Кстати, как там она поживает?

— Я ее закончил, — объявил Серж. — Все издательства ответили мне отказом. Мол, такая литература не пользуется спросом на рынке. Как будто они в этом разбираются!

— И как ты ее назвал?

— Куриная лапша для долбанутого покупателя книг про куриную лапшу.

Коулмен еще энергичнее поскреб ногу.

Серж скомкал очередной лист в плотный комок.

— Черт, ну когда же она отыщется, твоя начальная зацепка!

Громкий стук.

Серж огляделся по сторонам.

— Это еще что такое?

Коулмен указал в другой конец комнаты.

— Это тот тип в шкафу, которого ты связал и сунул в рот кляп. Кажется, он очухался.

И вновь стук — бум-бум-бум!

Серж открыл дверь стенного шкафа, огрел связанного человека по голове рукояткой пистолета, вновь закрыл дверцу и вернулся за пишущую машинку.

— Ну как он там? — поинтересовался Коулмен, на секунду забыв про ногу.

— Отдыхает. — Серж уставился в пространство. — Как всегда, ничего интересного.

Коулмен вновь указал на стенной шкаф.

— Серж, а как насчет вон того?

— Тсс!

— Но ведь даже не верится, что…

— Тише, я пытаюсь сосредоточиться!

Коулмен пожал плечами.

Прошло несколько минут. Серж встал из-за машинки и потряс головой.

— Не знаю, в чем проблема, но мне никак не удается найти чертову зацепку.

— Как насчет перепихнуться? — предложил Коулмен. — Оно всегда помогает.

— Нет, только не сейчас.

Очередной стук в дверь.

— Сколько можно? — взревел Серж и лично направился, чтобы проверить, кто это.

За дверью стояла потрясающая брюнетка в строгом деловом костюме. Высокие скулы, полные губы, высокого роста, настоящая супермодель. На самом же деле она дорогой адвокат, у которой сейчас обеденный перерыв.

— Серж, ты мне так и не позвонил.

Серж вернулся за пишущую машинку.

— Я в цейтноте. Мне нужно срочно закончить сценарий.

— Неужели нельзя сделать хотя бы крошечный перерывчик?

— Нельзя, пока не найду зацепку.

Адвокат подошла к нему сзади и провела руками вниз по груди. Серж продолжал таращиться на пишущую машинку. Ее руки достигли его живота и принялись расстегивать пуговицы.

— Благотворительный бал был целых две недели назад! Разве тебе не понравилось?

— Понравилось, — буркнул Серж, не сводя глаз с пишущей машинки.

Он не покривил душой. Адвокат была в его вкусе — иными словами, дама в самом соку. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, что, однако, не соответствовало действительности, потому что на самом деле ей было сорок восемь. Правда, большинство мужиков все равно предпочли бы глупенькую двадцатилетнюю киску. Но только не Серж. Может, двадцатилетняя киска и привлекательнее, зато мозгов никаких. Стоит ей прощебетать первую глупость, и всякое желание как ветром сдует. Эрекция рухнет как карточный домик. Несколько таких случаев, и Серж начал устраивать тест на уровень умственного развития. Как он выяснил, надежнее всего срабатывал вопрос о том, кто баллотировался на пост вице-президента в паре с проигравшими выборы кандидатами. Не вопрос, а лакмусовая бумажка. Минимально допустимый уровень — Сарджент Шрайвер; Эдмунд Маски — это уже предел мечтаний.