Уильям Берроуз - Западные земли
Слава Богу, кажется, началось! Они УВИДЕЛ И его! Кто-то резко толкает его в спину. Он теряет равновесие и падает. Его пинают в лицо и под ребра. Он пытается встать на ноги, но тысячи рук хватают, рвут, тянут, звук рвущегося полотна – это Испанский легион, вызванный англичанами, открывает пулеметный огонь по толпе с крыш магазинов, выходящих на Сокко Гранде. Визжащие люди, затаптывающие друг друга, спешащие укрыться в боковых улочках. Все заканчивается через несколько секунд, на земле остается двадцать три трупа.
Большие деньги, словно испуганный осьминог, зеленеют, выпускают струю и уплывают прочь… назад в Швейцарию, на запад, на Каймановы острова, на Багамы, в Уругвай…
Ресторан «Эдельвейс» с заплесневелыми оленьими рогами по стенам, кислым пивом и капустой, а также специфически швейцарским запашком оттаивающих выгребных ям, прилепившихся к горным склонам занюханных деревушек, которые вешние воды вот уже какое тысячелетие подряд размывают и сносят в долины, и немытых зобов их обитателей: все это в целом создает впечатление, что Асунсьон – это просто еще одна Швейцария. Им удалось ухватить самую сущность запаха швейцарской глубинки, и теперь деньги сами прибегут на этот запах. Разумеется, если только не…
Ким Ли сидит за черным дубовым столом, покрытым грязной красно-белой скатертью, вместе со своим связным Аллертоном; перед ним – порция виски в грязном стакане.
Аллертон – худощавый блондин, который выглядит так, будто в определенном возрасте перестал стареть. Он словно парит в нескольких дюймах над землей, перелетая из одного места в другое – высокоспециализированное существо, одновременно апатичное и очень хищное. Несмотря на светлые волосы, брови его – черные и тонкие, словно нарисованные карандашом, слегка изогнуты, что придает ему несколько изумленный вид – изумленный, но ни в коем случае не испуганный. Он – явный американец, просто не может быть никем другим, кроме американца, поскольку не несет на себе никаких очевидных следов воздействия культуры.
В его непринужденных манерах просматривается тем не менее что-то холодное и рыбье – в том, с какой легкостью он втирается в любую компанию и завязывает с людьми приятельские отношения. На самом деле он – идеальный агент, вот только преданности конторе оказалось у него маловато. Его вышвырнули из ЦРУ за изощренное компьютерное мошенничество, жертвой которого стал один из собственников Компании – причем мошенничество было столь изощренным, что Компания свернула расследование, предпочтя не вдаваться слишком глубоко в детали. Ему позволили уйти в отставку без лишнего шума. Тогда Аллертон начал работать на швейцарские военно-морские силы, и еще одна вторая Швейцария пошла ко дну, оставив на память о себе одну лишь швейцарскую вонь да шелест улетевших денег.
У Кима Ли имелась копия списка. У Аллертона – непрочные связи с Моссадом, с тех пор как они приобрели у него кое-какую информацию касательно саудитов за партию дерьмового виски. Словно конкистадоры, эта пара устремилась в гибельные уругвайские джунгли, черпая силы от сжигавшего их пламени алчности: «Разбогатеть. Дрыхнуть до полудня. И класть с прибором на всех!»
Аллертон, несмотря на всю свою холодность и изворотливость, – верный друг и надежная опора. Он намеревается приобрести винный магазин. Ким Ли откроет ресторан. Отдельное меню на каждый день. Так легче будет закупать продукты. Курятина собственная. Только так жить и стоит. Скромные цели станут фундаментом в основании «Маргарас Анлимитед», ряд скромных целей ведет к ряду скромных достижений, которые, в определенный момент, приобретают огромное значение.
С Аллертоном в плавучем доме. Поправить глинд. Мы плывем на юг. У нас есть вторая гостиная и еще одна маленькая комнатка на задах – их можно использовать как спальни. Я говорю, что нужно сбавить ход, иначе двигатель сгорит, и это также верно, как по воскресеньям, поглаживая призрачный фаллос, завернув цель в пульсирующий мех… Несмотря на всю свою холодность. Светская хроника черная надежная опора «Маргарас» смоляное оружие триумф нации автоматическая прическа заявляется в полицию что предопределено вместимостью дыры Берна ни за что не допустит боевого обмундирования глинд выкрикивает капитан того на чем можно дотянуть на юг. У нас есть вторая гостиная он удалил губы можно использовать как спальни начинает вращаться нужно сбавить ход иначе двигатель прорежет огромную дыру такую огромную двадцатого января арестован фантомным выдвижным ухом. Мертвяк преданный уволен и неповрежденная нога отрезана в связи со спецслужбой без кота пойманного в стальной капкан. Мы плывем плоть со специальными свойствами и еще одна маленькая комнатка на задах которая растет в месте. Некто предлагает мне стать менеджером бара в Новой Шотландии.
Именно так мы и поступили: перевели фантомную организацию в Асунсьон. Теперь никакому КГБ не вызвать нас для консультаций в Центр, потому что и никакого Центра, в сущности, и нет. Именно такой мы и задумали «Маргарас Анлимитед» – как спецслужбу, не принадлежащую ни одной стране. Ее политика определяется задачами, за которую она никогда не возьмется. Хотя на поверхностный взгляд, МА занимается теми же самыми операциями, что и любая спецслужба: политические убийства, организация беспорядков и революций, экономических кризисов, сбор информации и торговля ею. В определенном отношении только одно агентство в мире отдаленно напоминает МА – это Интерпол. Поскольку Интерпол укомплектован в основном бывшими нацистскими кадрами, многие из которых значатся в списке Кима, вскоре мы очень сильно укрепили свои позиции и получили в свое распоряжение обширные криминальные архивы, при помощи которых мы могли вербовать агентов под страхом разоблачения и вымогать деньги в обмен на уничтожение досье, после чего нацисты могли заниматься своими делишками, уже не испытывая опасений.
Мы превратили Интерпол из пассивного бюро по сбору полицейской информации, лишенного права вести свои собственные расследования, а также производить задержания, обыски и аресты, в наднациональную полицейскую силу, имевшую полномочия на осуществление всех этих операций в полном объеме и получающую информацию от всех полицейских и разведывательных служб, оставаясь неподотчетной ни одной из них.
КГБ и ЦРУ еще только искали в спешке на своих дисках сведения о том, что это за «Маргарас» такая, а мы уже рылись в их материалах, словно полчище кротов. Наши компьютерные файлы разбросаны по многим физическим адресам (в основном – в Америке, где полицейский надзор над банками информации крайне слаб), часть находилась в нашем латиноамериканском центре, замаскированном под турагентство, другая – в Скандинавии (под видом редакции журнала «Нудист»), самые же ценные данные – в сейфах швейцарских банков. Наши техники перемещались из одного центра в другой совершенно неприметно, потому что им не приходилось отчитываться в своих перемещениях ни перед Москвой, ни перед Лондоном, ни перед Ленгли, ни перед Тель-Авивом, ни перед другими второстепенными разведцентрами.
Для швейцарцев вопрос отмывки денег – тема очень болезненная, поэтому ни одной из «вторых Швейцарии» так и не удалось дать первой пинка под зад – особенно с тех пор, как Налоговая служба США взяла под особый контроль Багамы и Кайманы. Может быть, я забыл упомянуть кого-нибудь? Тайванскую контрразведку? Зловещую вьетнамскую мафию? Старую добрую корсиканскую каморру, которую не стоит недооценивать? Ватикан, который недооценивать нельзя ни в коем случае? Все группы давления. Мы не оставляем следов. Наша политика – КОСМОС.
Мы финансируем любую деятельность, которая благоприятствует или способствует осуществлению космических программ, исследованию жизнедеятельности человеческого организма в космосе, изучению внутреннего космоса, расширению сознания. Мы ставим рогатки на пути всего, что мешает подобной деятельности. Мы открыли новый фронт в мире шпионажа.
2
Джо Мертвец опускает ствол винтовки, который растет из гнезда на его культе, словно какой-то странный металлический отросток, и едва заметно улыбается. Румянец покрывает его изуродованные щеки, словно привет из юности, окутанной пороховым дымом. Быстрыми, точными движениями он разбирает телескопическую винтовку, снимает с нее глушитель и укладывает компоненты в металлическую коробку. Ким Карсонс и Майк Чейз лежат мертвые в пыли Боулдерского кладбища у него за спиной. На календаре – 17 сентября 1899 года.
Джо уходит с кладбища, возвращаясь на Перл-стрит, к центру города, насвистывая на ходу какую-то мелодию – резкую и колючую, словно змея, меняющая кожу. Он добирается до вокзала, покупает билет до Денвера и вкалывает себе дозу морфина в вокзальном сортире. Двумя часами позже он уже у себя, на своей денверской базе.
