Ирвин Уэлш - Альковные секреты шеф-поваров
Джойс тяжело вздохнула.
— Не надо, сынок. Доедай завтрак, еще опоздаешь на работу в первый день. На новую работу… Нечестно, просто нечестно!— добавила она, непонятно что имея в виду.
Брайан Кибби только этого и хотел: поскорее выбраться из дома. Времени было еще полно, но он поспешно затолкал в рот остатки яичницы, нахлобучил красную бейсболку, выскочил на улицу — и не чуя ног взбежал по проезду Фезерхол до перекрестка с Сент-Джонс. К остановке как раз подъехал двенадцатый автобус! Брайан прибавил газу и успел в последний момент — даже умудрился занять место у окошка. За вспотевшим стеклом поплыли холодные мокрые кварталы. Автобус медленно пробирался сквозь пробки: мимо зоопарка, потом по Вест-Корнер, Розенберн и Хеймаркет, потом по улице Принцев. На остановке «Уэйверли» Брайан вышел и поднялся по Кокберн до перекрестка с Роял-Майл. Бейсболка, украшенная эмблемой клуба «Манчестер Юнайтед», не гармонировала со строгим костюмом; он снял ее и спрятал в сумку.
Побег из дома его согрел, однако промозглое утро быстро дало себя знать. Стылый туман, смешанный с мелким дождем, пропитал одежду, и Брайан подумал, что в Шотландии выйти на улицу — все равно что попасть в холодную сауну. Чтобы убить время, он решил прогуляться по Роял-Майл. В газетном киоске уже лежал свежий «Гейм информер»; он купил его и засунул в сумку. Свернув на боковую улицу, почувствовал в желудке трепещущие крылышки: здесь располагался один из его любимых магазинов. Изящная крашеная вывеска гласила:
А.Т.Вилсон.
Хобби и развлечения
Брайан подумал об отце — тот дразнился всякий раз, когда сын ходил сюда за покупками. «Опять игрушек захотелось? А сколько тебе лет, помнишь?» Старший Кибби говорил это в шутку, но в голосе звенели ироничные издевательские нотки. Брайан краснел от стыда и всячески скрывал свои визиты к А.Т.Вилсону.
Макет железной дороги на чердаке Кибби выглядел весьма впечатляюще, хотя оценить его было практически некому: Брайан не мог похвастаться обилием друзей. Кит Кибби был машинистом и рассчитывал, что сын унаследует его любовь к локомотивам; можно представить его разочарование, когда он понял, что мальчишку интересуют только макеты. Тем не менее отец не потерял надежды, что игра перерастет в профессию — прирожденный самоделкин, он настелил на чердаке пол, провел свет и соорудил алюминиевые каркасы.
Что Брайан действительно унаследовал от отца, так это умелые руки. Пока Кит был здоров, его мастерская располагалась там же, на чердаке, в дальнем углу. Позднее, когда взбираться по лестнице стало тяжело, он перенес ее в сарай, и все верхнее пространство перешло в распоряжение сына — здесь обосновались знаменитая железная дорога, макет игрушечного города, а также коробки, забитые детским хламом, и бесчисленные стеллажи с видеоиграми и подшивками журнала «Гейм информер».
Чердак сделался убежищем Брайана. Кроме него, сюда практически никто не залезал. Здесь мальчик укрывался, приходя из школы, где над ним издевались одноклассники; здесь он просиживал вечерами, думая о грешных картинках, стыдливо мастурбируя в темноте, пока его воспаленный ум перебирал образы знакомых девчонок — обнаженных или полуодетых,— на которых он в реальной жизни даже посмотреть стеснялся, не говоря уже о том, чтобы подойти.
Но главной его страстью была железная дорога. Этого хобби он тоже стеснялся. Оно разительно отличалось от всего, чем увлекались другие дети (или делали вид, что увлекались), а по остроте наслаждения соперничало даже с онанизмом. Со временем Брайан все сильнее отдалялся от сверстников — и чувствовал себя вполне свободным только здесь, на чердаке, в роли безраздельного и могущественного владыки игрушечного мирка, который он создавал своими руками.
Дежурные шутки Кита — дескать, старика выжили с чердака,— таили в себе горькую начинку, и горечь эта была обусловлена не только мыслями об уходящем здоровье. Отец боялся, что психологически замуровал мальчика в душном объеме под крышей, пойдя навстречу его странному увлечению.
Когда Брайан, по мнению родителей, стал слишком взрослым, чтобы проводить каникулы в кругу семьи, Кит поинтересовался, не хочет ли сын куда-нибудь съездить.
— В Гамбург, папа!— возбужденно ответил юноша.
Кит с тревогой подумал о грязных туристических соблазнах Рипербана, квартала красных фонарей, затем вспомнил собственные юные проделки в Амстердаме и с некоторым облегчением решил, что парнишке давно пора развеяться и приключение пойдет ему на пользу. У него в груди что-то больно скрипнуло, когда Брайан пояснил:
— Там находится самый большой в мире макет железной дороги!
Но винить было некого: Кит собственными руками культивировал в сыне необычную страсть. Под его руководством были возведены холмы из папье-маше, вокруг которых извивались игрушечные рельсы; он помог спроектировать туннели и сложные архитектурные элементы. Предметом особой гордости Брайана было здание вокзала с прилегающей гостиницей, прототипом которому послужил лондонский Сент-Панкрас. Проект вырос из домашнего задания по труду и пережил несколько попыток саботажа со стороны местного хулигана Энди Макгриллена, который издевался над Брайаном с особым рвением. Юного конструктора, однако, ничто не могло остановить: в конце концов он ухитрился пронести полузаконченный макет мимо подстерегавшего во дворе обидчика и в безопасной чердачной тиши сделал его зародышем своего искусственного поселка.
Постепенно Киббитаун, как Брайан его часто называл, заметно разросся. К ландшафту прибавился футбольный стадион, скопированный с «Саббатео», и железная дорога обегала его полукругом, почти как в Броксвилле или в Старкс-Парке. Последней амбициозной задумкой творца была новая трибуна, нависающая над беговой дорожкой наподобие трибуны дублинского комплекса «Лэнсдаун Роуд». Брайан даже переборол неприязнь к спорту и посетил несколько матчей на стадионах «Тайнкасл» и «Марейфилд», чтобы присмотреться к архитектуре.
Кит неизменно волновался, когда сын начинал новую фазу проекта: его беспокоила судьба холмов из папье-маше. Но Брайан строил аккуратно, приспосабливаясь к существующему ландшафту,— и делал это буквально без передышки. Вырастали новые кварталы, небоскребы, коттеджи — все, на что было способно его воображение,— и макет расползался по чердаку, пародируя экспансию западного Эдинбурга.
И вот теперь, в дождливое утро, зачарованно стоя перед витриной магазина А.Т.Вилсона «Хобби и развлечения», Брайан не мог поверить своим глазам. Нет, это не сон! Великолепный малиново-черный паровоз блистал за стеклом, и сбоку на золоченой табличке — сердце Брайана сладко забилось — было написано «ГОРОД НОТТИНГЕМ». Редчайшая коллекционная модель, знаменитый Ар-2383 Би-Ар класса «Принцесса» под названием «Город Ноттингем». Предмет безутешного вожделения, сделавшийся дефицитом сразу после выпуска.
Сколько лет я за ним охотился?!
Кровь шумела у Брайана в висках. Он посмотрел на часы — магазин открывался в девять, ровно через пять минут, а ему нужно было предстать перед мистером Фоем в девять пятнадцать. Паровоз стоил 105 фунтов. Если протянуть до обеда, драгоценную модель, без всяких сомнений, перехватят конкуренты. Брайан рванул через дорогу к ближайшему банкомату и получил деньги — задыхаясь от восторга и одновременно трепеща от мысли, что какой-нибудь ушлый коллекционер его опередит.
Подбегая к магазину, он увидел у дверей хозяина, старого Артура: тот отпер замок и шагнул внутрь. Кибби ворвался следом — и затормозил, чтобы не врезаться в старика, который, нагнувшись, подбирал с пола утреннюю почту. Пришлось прождать несколько мучительных секунд. Артур справился с конвертами, распрямился и произнес:
— А, Брайан, сынишка! Догадываюсь, зачем ты пришел.
Кибби снова взглянул на часы: только бы не опоздать! Сегодня первый день, он обязан явиться вовремя, чтобы не произвести дурного впечатления. Хорошее начало — залог успеха. Пунктуальность передалась ему от отца — машинист, понятное дело,— и с годами сделалась одним из фундаментальных качеств личности.
Старый Артур слегка опешил, когда парнишка убежал с покупкой как ошпаренный и даже не задержался поболтать, как было заведено. Вот молодежь пошла, подумал он осуждающе.
Кибби между тем несся через дорогу с коробкой под мышкой, повторяя как заклинание: «Не опоздать, только не опоздать!» Сегодня они должны были идти в больницу, и он хотел честно посмотреть отцу в глаза: в первый день все прошло отлично. Судя по часам на колокольне Трон, время еще было. Брайан начал успокаиваться и даже сбавил ход, чтобы восстановить дыхание.
Перед входом в «Сити чамберс», здание городской администрации, дорога была разрыта, шел ремонт. В старом булыжнике на Роял-Майл постоянно ковыряются, подумал Кибби. И вдруг узнал одного из рабочих. Это был Макгриллен, заклятый школьный палач,— в стеганой фуфайке без рукавов, с тяжелым отбойным молотком, прыгающим в мускулистых руках.
