Сборник - Битва рассказов 2013
Проклятье! Значит, немец следил за мной с самого начала. Я моментально просчитал все варианты, и хороших среди них не было. Я бы мог попробовать опередить его и выстрелить, но боялся, что рука дрогнет, и я попаду в девушку. И уж тем более я не мог просто сбежать — негодяй бы убил ее, а мне было вполне достаточно, что из-за меня погиб весь экипаж. Оставалось только одно. Резко выбросив руку вперед, я швырнул фигурку прямо в лицо Груберу. Мой расчет оказался верным — пытаясь схватить Орла, немец упустил Луизу. Умная девушка вывернулась из его рук, и сразу же упала на палубу, дав мне возможность стрелять. Кольт загрохотал в моей руке, выплюнув пулю сорок пятого калибра прямо в Грубера. Я не был уверен, что убил его, и проверять было некогда — услышав стрельбу на палубе, из трюма наверняка уже мчались остатки его шайки.
— Бежим! На катер! — скомандовал я Луизе, и, удерживая на мушке безоружных наемников, бросился через палубу к левому борту, где немцы пришвартовали вой транспорт.
На наше счастье, я хорошо знал пятидесяти пятифутовый СМВ еще со времен войны — немцы даже не заглушили мотор, рассчитывая быстро управиться с «Бентаном».
— Просто передвинь ручку справа от штурвала вперед до упора! — крикнул я Луизе, срывая чехол с «Льюиса».
Пулеметная очередь перепилила абордажный канат, соединявший катер с «Бентаном» и основательно поубавила пыл тех, кто мог бы стрелять по нам с корабля. Я не отпускал гашетку, пока не кончились патроны, и только после этого скользнул в спасительное укрытие к Луизе. Несколько пуль ударились о корпус катера, но мы уже ушли слишком далеко, чтобы они могли нам навредить.
Утро мы с Луизой встретили, завтракая галетами и кофе, которые нам любезно оставили головорезы Грубера.
— Скоро мы уже будем у Альмерии. Бросим катер в паре миль от города и немного прогуляемся. Я знаю местечко, где подают лучшее в Испании эспето, — сказал я, — только ты угощаешь, а то я свои десять тысяч фунтов оставил на «Бентане»…
— Орел остался у немцев, — озабоченно перебила меня девушка, — ты не представляешь, Бен, какие беды он может натворить, попав не в те руки.
— Да какая разница, детка, — беззаботно ответил я. Главное, что мы с тобой живы. А Орел… это просто вещица, которая кое-что умеет. Ну сама подумай, чего тут может быть страшного?
«Stella tenebris»
«Majestic»
Ксения Власова
Вещица
Коль готов послушать сказку,
От меня — грозы морей,
Про чудеса и про опасность —
Рому мне тогда налей.
Да побольше! Да не жмись ты!
Сам во всём я том бывал!
Из-за фигурки той волшебной
Чуть я жизнь не потерял.
Что ж мне врать, всё так и было!
Нептун тебя бы разодрал!
Не веришь — ром налил и смылся!
Эм… Постой! Majestic поддержал?
«Эй, Бенджамин, сын бостонской шлюхи, ты куда подевался, щенок?! Твоя мать держит таверну?! А я танцую фокстрот! Вали на камбуз, негодник, у нас зреет жаркий денек! Кэп требует яишни с беконом, а Джо трудно спускаться в трюм. Моя культя снова заныла, старый кок совсем захирел. Было время — я прыгал по реям, как коза по хребтам Пиреней. Джонатан был хорошим матросом, пока не словил шрапнель. Эх, Испания… Пиренейский соус, жгуче красный, как кастильская кровь… Ля-Корулья, Севилья, Порто-Колом и далекий Мадрид…
Сколько знойных испа-а-нокТвой вспомина-ают бушприт!
Душевная песенка, Бенни, и длинная, как рейсы в Гонконг. Ладно, вали за беконом, и не вздумай стянуть галет.
Хей, эта скользкая падаль когда-то была свиньей? Плесень, как на лобке у старухи, и в слизи, как осьминог. Окуни её в уксус, приятель, и получше зачисть ножом. Кэп ненавидит плесень с тех пор, как… Эй, Бенджамин, мелкий пройдоха, я рассказывал про Порто-Колом?
Навострил уши, приятель… ну, слушай тогда, хехе. Нас зафрахтовал сефард с Катархены, доставить солонину в Марсель. Купчишка был толстым и лысым и вонял, как наш гальюн в штиль. Но кэпу плевать на миазмы, только б клиент платил. Свой шиллинг капитан не упустит, потому мы зашли в Порто-Колом. Балеары все в известковых пещерах, там что не тайлаот, то — склад. Что грешить, для моряка контрабанда — надежный и верный хлеб. Мы стали на рейде у порта, и к пещере отправили шлюп. Пара мешков с какао и русский душистый воск. За складом присматривал Билли, он же и торговал. Ему помогала подружка — аппетитная, как чилендрон. Так вот, Билли был должен поставить нам португальский портвейн. Кэп бы рассчитался товаром, а потом — с ветерком в Марсель.
Мы зашли в хижину к Биллу, но оказалось, его месяц, как нет. Молодая сеньорита рыдала и твердила про какой-то ход. Беззащитная, как голубка, кэп это сразу пресек. Будто в пещере обвалилась стенка, и Билл нашел одну вещь. Потом снова ушел в пещеру, и с тех пор его больше нет.
Сеньорита за свою штучкуЗапросила десять песет.
Ага, тоже песенка, Бенни, только что сам сочинил. Кэп купил безделушку и повел нас обследовать склад. Мы выбили дверь в пещеру и спустились по ступеням вниз. И убейся об ахтерштевень, чтоб возвращаться туда! Наш портвейн стоял наготове, а вот бедолага Билл! Видишь, Бенни, в известковых пещерах готовят плесневый сыр. В них не гниет мясо, а словно покрывается мхом. Какая-то тварь изрубила Билла, как я для сефарда — форшмак. Всюду кишки и ошметки, а на них бело-серый налет. Угол пещеры светился, как Эльмы перед грозой. Мы крестились и чертыхались и таскали наверх свой портвейн. А выбравшись из пещеры, завалили камнями дверь.
Потом кэп утешал сеньориту, а я оттирал каждый пузырь. На каждом был крошечный Билли, весь в плесени, словно сыр. С тех пор я блюю с Камамбера и ненавижу Рокфор.
Что там бормочешь, Бенни? Рассказать про ту вещь? Давай сюда уши, приятель, и слушай тогда, хехе…
Да, чудная была вещица — на вид что твое серебро. Морской дьявол ее слепил, провалиться мне на моря дно. По виду — один в один акула, но холодна, как лед. Кэп фигурку себе заграбастал, да на шею повесил ее. Только странный потом он сделался — подозрителен стал и молчалив. А глаза бесовскими стали — один как малахит, другой — что небесная синь, будто демон в кэпа вселился.
Что, Бен, сявку раззявил, скотина безродная? Сколько кэп может ждать, где бекон?! Марш в каюту, креветка позорная, да портвейн не забудь, идиот.
Мы ходили в Андалуссию-ю,Там красоток стерегли…
А, вернулся…. чего, ты там мямлишь? У кэпа глаза голубые, да акулы нет на груди? Скажешь — Джо тебе сказочки травит, будто пьяный боцман в трактире? Вылезай-ка, детеныш ехидны, я тебе до конца доскажу.
Вот, ей-богу, фигурка проклятая, за собой столько душ унесла… Да ты слушай, бушприт тебе в задницу, расскажу я, как были дела…
Вот идем мы в Марсель, ветер свищет, да валы норовят с ног свалить. Такелаж разметало, парус скинуло, да бизань почти пополам. А еще одного матросика смыло с палубы будто щепку, глянь. Мы, как грешники в сковородке, лезли вверх и вниз по снастям. Каждый вспомнил и мать, и подругу, и родную деревню свою.
Ветер стих, будто в омут ухнул, и не видно было ни зги. Компас, как плясун на базаре, нарезал большие круги. Небо черное, звезд не видно, а вокруг туман набежал. Место проклято, не иначе, это кэпу я сразу сказал. То ли мель под килем, то ли рифы — не узнаем мы никогда. А на мачтах огоньки засверкали, будто смотришь в глаза сатаны. Ну а мы навидались всякого, огни Эльма нам не страшны. Тишина вдруг вокруг, все повымерло, лишь скрипит разодранный вант.
Это дьявол сам к нам пожаловал — вдруг раздался удар нешуточный, и трещать стали борта. А на глади морской в кильваторе показался его черный бок. И глазищами желтыми смотрит напрямик через толщу воды. Вот тогда ко мне в душу закралось и осталось чувство беды. Это чувство судьбы горемычной, ожиданье потерь да беды. Как я выжил в той круговерти, уж и сам не знаю теперь.
Е-хо. Прочь от смерти,С песней в рай и в ад…
Кэп тогда первым опомнился: «Полезайте-ка быстро все в трюм». Я по трапу всех раньше скатился, а в днище дыра, да вода почт достала кают. Мы латали ее чем придется, но наш барк все равно тонул. Работенка была еще та, рыбам на корм чудом весь экипаж не угодил.
Кэп стоял на корме, да фигурку акулы сжимал. Разрази меня гром, если он там не колдовал. Тут подул зюд-зюйд-вест, мы поставили парус, кэп уверенно встал на курс. Хоть не видно ни зги, но, акульи мозги, кое-как все же сушу нашли.
Островок нам попался маленький — только скалы да чайки кружат. Но каждый из нас был и этому рад, бухту мелкую сразу нашли. Тут мы встали на мель, начался лишь отлив, застучали у нас топоры. Дырку свежей сосной да смолой залатали мы, как могли.
