Жизнь идет - Никита Сергеевич Буторов
– Привет Каль, тебе как обычно?
– Здравствуй Джо, если у вас не обновился ассортимент ядов, стоящий моих утончённых вкусовых рецепторов то да, как обычно.
Он быстренько налил 50 грамм водки.
– Спасибо.
В один замах опрокинув первую, по отработанной схеме, Джо наливает еще. И так по кругу раз 7,8,9 но до 10 никогда не доходит. Я ненавижу заканчивающие, ставящие точки и начинающие расчет по новой, цифры. После плавно перетекаю на виски. Тут уже стаканы больше, значит и их содержимое увеличивается в геометрической прогрессии.
Бутылкой уже не ограничится.
Разделавшись с пятым по счету стаканом меня окатило волной опьянения. Голова немного закружилась, на лбу выступил пот и кончики пальцев начало покалывать. Алкоголь творит свою магию- Веселье не спешно подкатывало и разгоралось пламенем в моей груди.
Неожиданно заиграл старый добрый Элвис, как раз песня моя любимая- “Time o clock”. Ноги сами пустились дрыгаться, изображая классический рок- Н- Ролл сороковых. Со стороны могло показаться, будто у мужчины случился инфаркт, и он не произвольно двигается, призывая окружающих на помощь (всем здесь, кроме барменов, насрать если кому-то станет плохо.), но наплевать. День был слишком плохим что бы вдруг начать считаться с общественным мнением.
Далее к моему восторженному удивлению врубили три песни Black Sabbath подряд. Я был в не себя от счастья и отдал всего себя старине Оззи. Отплясывал как дурак в городом одиночестве под взглядом уставших и не понимающих глаз. Какой-то мудак даже начал свистеть. Я, не отвлекаясь от танца, наотмашь кинул ему чтоб он завалил свою хлеборезку и послание дошло. Мужик успокоился.
Все хорошее когда-то кончается и пластинки тоже, музыка заменилась на какую-то современную попсу. Ноги ошалев от такой дерзости готовы были отказаться совершать любые действия в знак протеста, но я их хозяин и они будут делать то что захочу я. А захотел я вернуться к барной стойки и шлефануть вечер тремя бутылочками пива, после чего наконец расплатиться и отправиться на поиски блудной кареты, что довезет меня в мой прекрасный замок тридцати четырех летней прнцесски, очень сильно напоминающей медведя.
Глава 6
Я не мог поймать такси очень долго. Просто брел по направлению к дому и не одна машина не откликалась на мой поднятый к небу большой палец. У меня есть два предположения поэтому поводу: либо моя предательская походка выдает мое не трезвое состояние и то что я вполне могу запачкать салон своей блеватней, либо я слишком стал походить на бомжа.
Следуя по дороге в направлении дома, передо мной открылась улица, в народе называемая “дешёвое веселье” или проще говоря квартал проституток. Здесь есть женщины на любой вкус и цвет. Если ваш муж похотливый альфа самец, в пятницу не вернулся домой, то скорее всего он надрался в баре и очутился либо в отделении, либо здесь. Столько красивых дамочек в поисках лёгких денег торгуют своим красивым телом (иногда и вовсе не красивым, даже наоборот, но на вкус и цвет и ценник товарища нет), что может показаться иных профессий для женщин не существует.
Я бы сказал на этой улице издох феминизм.
Тут не вольно ловишь себя на мысли, о сложности и трудности такой работы, да еще сопровождаемой постоянным осуждением. Почему, например, когда скульптор, строитель и прочие профессионалы ручного труда, работают своими руками, то есть используют определенные части тела, то это досточтимые профессии или на крайняк не вызывающие общественного порицания, а когда речь заходит о всем что ниже пояса, то сразу начинаются оскорбления, похабщина и упадок нравов, а ведь то что они делают вполне можно считать искусством ну или добротной работай, что помогает большой массе общества на ровне с врачами. При чем чаще всего это слышится от ублюдков, что сами не прочь воспользоваться таким явлением, как проституция. Главная претензия- мол торговать телом- Грязная паршивая идея, лишающая чести и достоинства.
Вообще ведь, торговля телом сопровождает всю человеческую историю. Величие древнего Рима построено на продаже тел, как и для работы так и для веселья, в Америке и России рабство отменили только в середине 19 века. А ведь уже через 60-70 лет появятся первые машины и самолеты.
Конечно, не поймите превратно, рабство- это ужасно и мерзко. Оно должно остаться позади. Но продажа своего тела на короткий промежуток времени с заранее оговоренными условиями, для сексуальной разрядки – это совсем другое. Тут нет ничего позорного. Просто самая обычная помощь другому человеку за вознаграждение, при чем в удовлетворение истинно природных потребностей. Но самое гнусное в этой истории – роль государство. Оно уголовно наказывает и порицает такую деятельность, хотя могло бы иметь с этого не плохой доходец, найдя наконец деньги на социальные проекты, о которых чиновники постоянно ноют, плюс создать рабочие места. Но оно продолжает глупейшим образом гнуть линию каких-то вымученных из средневековых заветов моральных ценностей и своих институтов, тем самым уводя огромный денежный поток в ‘тень”. А может они просто не хотят палиться? Кто знает?
А к чему я задвинул эту пьяную телегу? Просто перед о мной предстала картина, как старая, судя по всему выжившая из ума бабка, в хрен пойми во что разодетая орет на пол улицы на шлюхенций, мол вы сгорите в аду, мерзость гадость, потаскухи и все далее прелагающееся по списку. Девушки не реагируют, привыкли я думаю. По- Любому это их не первая и не последняя сумасшедшая. За помощь людям так поливать говном, верх неуважения.
Всё-таки странные мы создания, до ужаса противоречивые и глупые.
Хорошо хоть эта бабка до меня не домогается, а то от тупости окружающего мира и так блевать охота, (алкоголь дает о себе знать) так еще и нотаций хрен пойми от кого мне не хватало.
Наконец-то хоть одна машина остановилась. Надеюсь не вонючие педерасты, а то мужик, сигналящий в 12 ночи на улице красных фонарей, не всегда может быть понят так как надо.
– Те куда мужик?
– Да пару кварталов отсюда на север.
– За сотку подкину.
Это был чистой воды грабешь, тут расстояния максиму на полтинник, но организм требовал срочнейшим образом переместиться домой, так что я согласился и с огромной жабой, сжимающей горло вручил этому подонку сотню.
Пятнадцать минут езды, двадцать минут чистой ненависти к жлобу, и я у себя дома в своей постели не слишком злой, а значит готовый уснуть и очутиться в мире фантазий на примерно часов десять. Но…
