Rieko Yoshihara - Ai no Kusabi: Stranger
Если Гаю не изменяла память, Рики начал меняться с тех пор, как однажды, довольно давно, они забрели в ночной Мидас в поисках легких денег. Карманы уже были полны кредиток, но Рики все было мало. «Что значит – „хватит“? Да до утра у нас в два раза больше будет», – сказал он, легонько похлопав Гая пониже спины. – «Богиня удачи Джамира нас сегодня любит, грех упускать такое. Если хочешь, возвращайся, а я тут еще пройдусь напоследок». И со странной улыбкой Рики растворился в толпе.
Он так и не вернулся к Гаю в тот день. Тот не очень беспокоился – не впервые же. Тогда он даже не подумал, что Рики может натворить дел. Скорее всего, просто сидел где-то и пил до утра. Но сейчас, если вдуматься... Наверняка тогда все и началось. Что же на самом деле случилось в тот день? Почему Рики никогда не упоминал об этом? А через месяц он вдруг пришел к Гаю и сказал: «Я ухожу из банды».
Изначально группа «Бизон» – тогда называвшаяся «Протектор» – возникла для защиты новичков, не имеющих никаких связей в трущобах, от ветеранов, которые так или иначе хотели подмять новичков под себя. «Бизонам» нужно было заявить о себе в мире, где все решается лишь насилием. В борьбе за существование право голоса имеют лишь победители; никто не может рассчитывать на то, что его пожалеют, будут оберегать. Если человек хочет занять свое место в жизни, если не хочет подчиняться другим – он должен стать сильным – таков один из законов трущоб. В одиночку не подняться, но вместе даже слабые становятся сильными. Особенно если их ведет кто-то, обладающий и силой и умом. Рики был именно таким. Еще со времени «Хранителя» его девизом было: «Если молча сидеть и ждать, ничего не изменится» и «Чужие задницы я лизать не собираюсь».
Рики был сутью «Бизона» – убери его, и группы не станет. Были те, кто пытался подольститься к нему, кто смотрел восторженными глазами, но одного холодного взгляда было достаточно, чтобы держать всех на расстоянии. Единственным исключением был Гай. Но, несмотря на это, люди тянулись к Рики – он притягивал самим своим существованием. Гай, Сид, Люк и Норрис были его верными сторонниками, всегда с радостью готовыми пойти за ним куда угодно. У них была мечта – они хотели стать главными в трущобах, но сами сделать этого не могли. Поэтому, когда Рики оставил свой трон, заменить его не смог никто. Для «Бизона» это оказалось смертельным.
Сперва все наблюдали за Рики в молчаливом изумлении, потом поползли завистливые слухи, потому что у него вдруг оказалось удивительно много денег. Он исчезал на некоторое время, потом появлялся с такой дорогой выпивкой, что в Кересе о подобной и не слышали. На все расспросы он отвечал лишь насмешливой улыбкой и спокойно пил, не обращая внимания на завистливые взгляды. Все хотели знать, что случилось, но какое там! Этого не знали даже Гай и самые близкие друзья.
«Эй, Рики, ты что, себе покровителя нашел из нуворишей?» – «Дурак, станет такой, как Рики, ублажать кого-то!» – «Хм, думаешь?» Подобные колкие шуточки и вопросы сыпались беспрестанно, но Рики только что-то бормотал в ответ, ничего не объясняя. «Бизоны» его почти не расспрашивали, не завидовали, не злились – для них он был все тем же Рики. Нет, разумеется, друзья что-то чувствовали. Рики всегда смотрел на мир иначе, чем они, потому сейчас они и не лезли к нему с расспросами, чтобы не разрушить отношения нелепой ревностью или еще каким-то пустяком. Поэтому Гай по-прежнему оставался его партнером, даже после того, как Рики оставил группу.
Но Гай не мог скрыть тревоги, когда пьяный Рики появился у него на пороге.
– Послушай, ты, случаем, ни во что не вляпался?
– Да так... Ну, чего ты на меня уставился?
– Не увиливай, а?
Гаю очень хотелось увидеть, что творится в голове Рики. Беспокойство появилось уже давно, но сейчас к нему примешалось какое-то странное раздражение. Он чувствовал, как мало-помалу рвутся нити, связывающие его с Рики. Может, тот знал, что беспокоит Гая, может, и нет. Вздохнув, он тихо пробормотал:
– Гай, шансы на дороге не валяются. Тем более если это шанс увидеть мир для полукровок вроде нас... Красть стаут, напиваться и все – мне это уже поперек горла!
Рики вдруг словно прорвало.
– Ты ведь тоже об этом мечтаешь. Жить хорошо, иметь, что захочешь. Будем сидеть и локти кусать – так навсегда отбросами и останемся. Мы с тобой сколько таких знаем! Гай, я так не хочу. Мне паршиво, я гнию здесь изнутри.
И, с непоколебимым упорством:
– Я выберусь отсюда, так или иначе.
Гай не знал, что довело Рики до этого. У жителей трущоб нет смысла в жизни. Может, Рики нашел свой смысл где-то в другом месте? Но Гай не мог спросить об этом, боясь, что если спросит, между ним и Рики что-то оборвется. Поэтому, наклонив голову, сказал только: «Вот как?» В горло словно вонзился шип. Гай скривил губы.
Мидас. Район №9, Керес. Трущобы без будущего.
Фактически, Керес от Мидаса ничего не отделяло. Оба стояли на одной земле, оба – под одним небом. Все так, но жители Кереса, этой «мусорной кучи, сборища бродяг и бандитов», как называли его обитатели Мидаса, не имели регистрационных карт – и получить их не могли. 9-й район со всеми его жителями навсегда был вычеркнут из регистрационного реестра и стерт с карты Мидаса. И неприязнь к трущобникам, родившаяся сама собой, незаметно навечно поселилась в сердцах жителей города развлечений.
Жизнь Мидаса не была безоблачной. Здесь существовала система под названием «Зейн», система социальных статусов, передаваемых по наследству, согласно которой люди не могли выбирать профессию или заключать брак, если работа или человек не подходил им по социальному статусу. И обойти закон было невозможно. Но, тем не менее, поскольку наказанием за критику системы и организацию беспорядков было лишение регистрационной карточки, люди молча подчинялись существующему порядку. «Так спокойнее» – думали все. Пример полукровок из Кереса, бездонной пропасти трущоб, всегда был перед глазами.
Самым большим унижением, самым страшным кошмаром для жителей Мидаса были не притеснение их прав и свобод, не невозможность восстать против несправедливости, но риск быть оторванным от всего и оказаться в 9-м районе. «Попасть в Керес – значит перестать быть человеком». Все в Мидасе прекрасно знали это и не хотели повторить ошибку своих предшественников.
Когда-то была предпринята попытка сломать систему, разбить эти цепи. Восставшие захватили 9-й район и требовали предоставления независимости, требовали восстановления прав и свобод человека, протестуя против власти компьютера. Поговаривали даже о том, чтобы захватить Танагуру. «Это не революция, а реформа». «Хватит подчиняться машине!» «Все люди равны. У нас не будет ни высших классов, ни низших, никто никому не будет подчиняться», – утверждали они. «Никаких ограничений, полная свобода!» Под этим лозунгом, ни на йоту не отступая от своих требований, они отвоевывали независимость для Кереса, который должен был стать их Утопией. Их солидарность и пылкое стремление к победе не могли остаться незамеченными. Жаркая волна протеста, словно лесной пожар, разошлась и по другим районам. Тлевшее подспудно недовольство вспыхнуло в одно мгновение. Вулкан гнева и раздражения начал извергаться, повсюду вспыхивали мятежи, слышалась громкая критика существующего строя.
Сначала власти недооценили сложившуюся ситуацию. «А, они и десяти дней не продержатся», – отмахнулись чиновники Мидаса. Но вскоре проблему уже нельзя было игнорировать. Понимая, что за спинами организаторов восстания стоит Федерация, Мидас не мог расправиться с ними силой. Вместо этого было просто объявлено о том, что 9-й район удаляется из регистрационных списков. Керес ликовал. «Да! Получилось!» «Победа!» Конечно, были и те, кого насторожила подобная терпимость властей. «А настоящая ли это победа?» «Почему Мидас так легко предоставил нам независимость?» – спрашивали они, но их голоса растворились в гуле торжествующих возгласов. Люди были опьянены возбуждением и гордостью. Как же иначе – ничем не пришлось жертвовать, ничего не потеряли, но получили все, чего хотели. Только жизнь быстро их отрезвила – они поняли, насколько трудно придется району без поддержки Мидаса.
«Мы примем всех, кто придет сюда». «Все угнетенные – наши друзья». «Вместе мы построим для Кереса светлое будущее». Такие радужные перспективы они рисовали себе изначально, представляя все в розовом цвете. Для борьбы нужны были людские и материальные ресурсы – в то время в 9-м районе хватало и того, и другого. Кроме того, они тайно получали поддержку от правительства Федерации, не понимая, что Федерация обманула их красивыми сказками, использовала в своих целях, прикрываясь лозунгами о защите прав человека.
Настоящая свобода не значит, что человек может делать все, что захочет. Должен существовать хоть самый минимум законов, иначе наступит полный хаос. Крики об «абсолютной свободе» – не более чем сотрясение воздуха.
