Утка, утка, Уолли - Роттер Гейб
— Нет, — решительно заявил я. — Ты никуда не поедешь. Мне надо скрыться. Исчезнуть на несколько дней. За мной охотятся очень злые и очень серьезные парни, и я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности из-за меня. Сейчас ты поедешь домой. А когда все уляжется, я тебе позвоню, и мы встретимся. Береги себя, ладно?
— Уолли…
— Нет, Рамона. Это не обсуждается. Мы в надежных руках. Джерри знает, что делать. Я ему доверяю. Он хороший мужик. Он позаботится о том, чтобы со мной ничего не случилось. Но все равно это опасно. Так что ты едешь домой.
Она с сомнением покачала головой, но потом все же сдалась и кивнула.
— Пообещай, что приедешь за мной сразу, как только сможешь.
Она шагнула ко мне, обняла и уткнулась лицом мне в шею.
— Обещаю.
— Если ты соберешься уехать из города… я имею в виду, насовсем… я бы хотела поехать с тобой.
Я слегка отстранился и посмотрел ей в глаза.
— Да, я знаю. И даю тебе слово, если что, мы уедем вдвоем.
Она с трудом проглотила слюну:
— Хорошо.
— Надо быстрее доедать и валить, — сказал Коротышка Лу. — Уже без десяти час.
— Я еще ем! — пробурчал Кевин с набитым ртом. Проглотил то, что было во рту, и продолжил: — Все равно надо дождаться, пока не проснется Винни. Так что расслабься. Не дергайся.
Я покачал головой:
— Нам нельзя ждать, когда он проснется. Джерри сказал, что нам надо выйти отсюда ровно в тринадцать ноль-ноль. У нас все расписано по минутам. Меня будут ждать. Какой-то суровый нервный колумбиец, как я понимаю, очень напряженный дядька. И мне не хотелось бы злить сурового и напряженного колумбийца.
— Странно, я думал, наш толстый боров проснется сразу, как только почувствует запах жрачки, — хохотнул Лу.
Меня поразило, что Лу говорит о своем мафиозном боссе в таком уничижительном тоне.
— Я не буду его будить, — сказать Кевин. — Он же бешеный, если его разбудить.
Лу обернулся ко мне:
— Давай, парень. Вперед. Тебе надо его разбудить — вот сам и займись. А мы кушаем.
Меня что-то не вдохновляла подобная перспектива.
— Н-но… вы г-говорите, он бешеный?
— Мы же тебе объясняли. Его неспроста называют Душкой. — Кевин заговорщицки подмигнул Лу.
— Добрейшей души человек, — подтвердил Лу.
— Тогда, может, не надо его будить, — сказал я.
— Слушай, если ты очень торопишься, тогда надо, — решительно заявил Лу. — А то он продрыхнет до следующей зимы.
Я так думаю, ему просто хотелось увидеть смертельный номер под названием: «Уолли Москович, рискуя жизнью, будит спящего Душку Винни».
У человека явные садистские наклонности!
Я нерешительно взглянул на Рамону. Вид у нее был перепуганный.
Я посмотрел на Винни, который мирно похрапывал на кровати.
«Давай, парень, смелее, — сказал я себе. — Покажи своей женщине, что ты настоящий мужик».
Я подошел к Винни на ватных ногах и легонько встряхнул его за плечо, обмирая от ужаса.
— Винни, — проговорил я едва слышно. — Винни. Проснись. Нам пора ехать. — Он отрывисто всхрапнул, и я резко отдернул руку. Кто-то коротко хохотнул. То ли Лу, то ли Кевин. Собравшись с духом, я опять положил руку Винни на плечо и встряхнул его уже сильнее. — Винни! Давай просыпайся! Винни! — Теперь я тряс его по-настоящему, но он дрых, как суслик. — Винни! Вставай! Пора ехать! ВИННИ!
Он вдруг резко сел на кровати, схватился за пистолет и уставился на меня совершенно безумными глазами. Я застыл, затаив дыхание.
Лицо Винни скривилось в какую-то странную гримасу. Он обвел взглядом комнату, сосредоточенно хмурясь. Как будто пытаясь понять, где находится.
— Сколько времени? — спросил он.
— Э… уже п-почти ч-час, — пробормотал я, заикаясь. — Дж-Джери звонил. С-казал, что нам надо ехать. Вот прямо сейчас.
Безумный взгляд Винни наткнулся на коробку с пиццей и сразу смягчился.
— Пицца! — Он опустил ноги с кровати, поднял руки над головой, потянулся и проговорил нарочито обиженным тоном: — А чего вы меня не разбудили? Жрать хочу, умираю! — Он сорвался с кровати, схватил ломтик пиццы, свернул его в трубочку, запихал в рот целиком, прожевал, проглотил и сказал: — Ну, все! Можно ехать!
Мы направились к выходу.
Тема 22
Мы поехали к дому Рамоны. Поначалу Винни был бодр и весел, но когда я передал ему инструкции, полученные от Джерри, его настроение заметно испортилось. И стало совсем уже мрачным, когда я разъяснил ему ситуацию со Сью. Пока я говорил, он достал из кармана свой пузырек-с пилюльками и съел еще одну таблетку.
«Интересно, — подумал я, — что с ним такое? Может быть, сердце. А может, желудок…» Как бы там ни было, Душка Винни явно злоупотреблял медикаментозными препаратами.
Рамона назвала Кевину свой адрес. Как оказалось, она жила в Силверлейке. Всю дорогу она крепко держала меня за руку — так крепко, что я начал всерьез опасаться, как бы там не нарушилось кровообращение. Ноя знал, что Рамона тревожится за меня, и это было приятно. Несмотря на то (в сущности, незначительное) обстоятельство, что из-за этой тревоги я мог лишиться нескольких пальцев.
Мы остановились у дома Рамоны. Здание впечатляло. Старый добрый Голливуд: совершенно безумная смесь броской яркой Испании и дешевого средиземноморского шика. Огненно-оранжевые стены, ядовито-зеленая отделка, белые колонны, красная дверь, черепичная крыша.
— Я тебя провожу до квартиры, — сказал я.
— Нет, Уолли, не надо. Ты же торопишься. Поезжай. Я сама.
— Нет, я тебя провожу. Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
В подъезде пахло точно так же, как пахло в доме моей бабушки. Мы вошли в крошечный древний лифт. Если честно, я опасался туда заходить.
— Не бойся — сказала Рамона с улыбкой. — Он редко когда застревает.
Мы поднялись наверх. Рамона притихла. Мне тоже было не по себе. Мы оба знали, что сейчас нам предстоит расстаться. В лучшем случае на пару дней. Может быть, больше. Может быть, навсегда.
Рамона жила на пятом этаже. Держась за руки, мы подошли к ее двери.
— Блин, — нахмурилась Рамона. — У тебя есть кредитка?
— А что?
— Я забыла ключи у тебя. Нам пришлось уходить в такой спешке, что я все оставила у тебя. Сумку, ключи… вообще все.
— Вызовешь слесаря? — спросил я, отдавая ей кредитную карточку.
— Нет, сама справлюсь. — Она засунула карточку в щель между дверным косяком и замком, слегка надавила, и замок открылся. — Ну, вот! — улыбнулась Рамона, возвращая мне карточку. Если бы в это мгновение мне сказали, что сегодняшний день еще не исчерпал свой лимит неприятных открытий и убийственных откровений и что через пару минут меня ждет очередной «милый» сюрприз, я бы ни за что не поверил. Потому что так не бывает.
Но, как выяснилось, бывает. Однако не будем забегать вперед.
Мы с Рамоной вошли в ее крошечную квартирку. Мебели было мало, но смотрелась она очень стильно: огромный мягкий диван, накрытый бледно-розовым покрывалом, небольшой синий журнальный столик на колесиках, сделанный в форме фасолины, черный книжный стеллаж с полками, расположенными в шахматном порядке. Неброские декоративные безделушки, несколько совершенно потрясных картин в тонких рамках. Как говорится, простенько, но со вкусом.
Лично мне очень понравилось.
— Вот тут я живу, — сказала Рамона.
— У тебя очень здорово. — При других обстоятельствах я бы с удовольствием задержался тут на подольше, но сейчас мне надо было бежать.
Я сжал руку Рамоны.
— Я тебе позвоню. Сразу, как будет возможность.
Она погладила меня по руке, а потом притянула к себе и порывисто обняла:
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
Это было как в сказке. А потом все изменилось, буквально в одну секунду.
Я случайно взглянул поверх плеча Рамоны. Дверь на кухню была открыта, и я увидел там на столе… Нет, ничего сверхъестественного там не было. Я вообще удивляюсь, как я заметил такую мелочь.
— Береги себя, Уолли, — прошептала Рамона, но ее голос донесся откуда-то издалека. Как будто я спал и услышал его сквозь сон. Меня уже не было рядом с Рамоной, я весь устремился туда, на кухню.
