Ксавиера Холландер - Счастливая проститутка. История моей жизни
Чтобы показать вам, насколько крепкая голова сидит на моих плечах, могу рассказать вам один случай. Как-то в Голландии я ехала на своем велосипеде вдоль канала, когда ехавшая передо мной машина неожиданно затормозила, и меня выкинуло из седла на ее крышу, а затем вниз на землю. Когда я встала и ощупала свою голову, на ней была лишь небольшая ссадина, но никакого синяка. В корпусе же машины была большая глубокая вмятина.
После того, что показалось вечностью, милосердно зазвонил телефон, я схватила трубку и услышала голос Сары: «Повесь трубку, Ксавиера, я вызываю полицию». Для меня это был самый худший вариант потому, что вы не должны вызывать полицию в публичный дом! Но, с другой стороны, позволять, чтобы тебя убили, тоже не очень хорошо.
И в этот момент Лернер сказал: «Сейчас я тебя убью». И со смертью во взоре он поднял тяжелый кофейный стол с бронзовыми ножками и занес его над моей головой. К моему счастью, как раз прозвенел звонок в дверь, и Лернер поставил стол и неожиданно успокоился. Но он все еще держал в руке то, что осталось от моих волос, и по-прежнему угрожал убить меня, хотя он стал достаточно сообразительным, чтобы другой рукой попытаться надеть свои трусы.
Я воспользовалась возможностью, чтобы вырваться из его лап, распахнула дверь и… Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такое чувство облегчения при виде полицейского.
«У вас что, какие-то проблемы?» — два полицейских-ирландца с ясным взором спросили меня, как будто они не могли понять этого сами. Оба моих глаза затекли огромным синяком, из носа кровь лила ручьем, а мой рот был расплющен и стал раза в три больше. Я выглядела так, будто провела на ринге 5 раундов против Сенни Листона.
«О, ничего особенного, офицеры, — сказала я. — Просто небольшая семейная ссора. Понимаете, мой друг выпил лишнего и чересчур расшалился».
Если это выглядело как семейная сцена, то у нас должна была быть семья монстров, потому что по всему полу на виду лежало содержимое моего саквояжа: плети, ножны и ручные кандалы.
Я попыталась наклониться, чтобы собрать их, но резкая боль, возникшая в моем теле, сделала это невозможным. Сара увидела, что я пытаюсь сделать, и быстро собрала все предметы, разбросанные по полу, и сложила их в чулан.
«Вы хотите предъявить обвинения кому-нибудь тем не менее?» — спросили полицейские.
Как я могла сделать это? Меня могли подвесить за ноги на крыше Эмпайр-Стейт-Билдинга, и все равно я не смогла бы выдвинуть обвинение против кого-либо из-за своего бизнеса, которым я занимаюсь.
«Нет, спасибо, джентльмены. Но если бы я могла попросить вас вывести его из здания, то была бы очень вам признательна».
Когда полицейские ушли и шок прошел, я стала испытывать настоящую жалость к себе. Мои волосы выпадали целыми прядями и почти наполнили корзину для мусора. Зубы были выбиты, и этот тип так страшно бил по моей вагине, что живот болел, будто я только что родила динозавра.
До сих пор я сохраняла спокойствие, но теперь мои нервы были на грани срыва, и мне нужно было мужское плечо, чтобы отогреться. Поэтому я позвонила своему другу. Через полчаса Ларри приехал и увез меня в пункт скорой помощи в больнице на углу 72-й, улицы и Йорка.
А то, как пошло дело в больнице, заставило меня сомневаться: не лучше ли было остаться дома? Мы просидели там целых полчаса, прежде чем появился хоть кто-то, чтобы посмотреть, что же случилось. И затем этот некто пришел и стал задавать массу вопросов: имя, адрес, образование и была ли я здесь раньше, и если да, то оплатила ли я свой счет.
После того как прошел почти еще один час, пришел доктор, постучал меня по колену, постукал по голове, постучал по носу и сказал: «На рентген».
Меня препроводили в комнату, где невысокий техник-рентгенолог, испанец с черными усами, попросил меня переодеться в хлопчатобумажную робу с разрезом спереди и лечь на стол. Он смотрел, как я раздеваюсь, и едва поверил своим глазам, когда увидел, как сильно меня избили.
«Боже мой, что случилось с вами?» — спросил он. В тот момент я нуждалась в жалости. Черт с ним, подумала я, можно в нескольких словах, не больше, рассказать ему правду, и, может быть, он мне посочувствует.
«Ну, знаете, это была небольшая мазохистская сцена. Мне нравится превращать людей в «рабов», но сегодня вечером «раб» превратился в «господина».
Но реакция оказалась иной, чем та, на которую я рассчитывала. Когда мне довелось взглянуть на него уголком своего заплывшего глаза, вместо симпатии на лице я увидела большой бугор в его штанах. «Прежде чем мы начнем, — сказал он мне со смущенной улыбочкой, — как насчет орального секса?»
После того как я прошла через все это, оказывается, мне не хватало только похотливого пуэрториканского техника-рентгенолога в 5 часов утра. «Бэби, делай свою работу скорее, одной скотины за ночь достаточно».
«Если ты сделаешь мне феллейшио, то рентген будет бесплатным, в противном случае это будет стоить тебе 100 или 150 долларов», — настаивал он.
«Забудь об этом, Чарли. Иди занимайся своими железками и потом присылай мне счет».
Техник был подавлен и разочарован, но не обескуражен до конца. «Хорошо, — сказал он. — Но ты мне разрешишь взять твою визитную карточку?»
Сказки для взрослых
«Я — графиня, вышедшая замуж в четвертый раз, которая проматывает деньги, оставленные мне моими тремя мужьями. Все они умерли таинственной смертью», — рассказываю я мужчине, который сидит в моей гостиной в костюме и галстуке.
«Мой четвертый муж очень болен и может не пережить эту ночь…»
«Да, да, продолжай, продолжай, — настаивает он страстно своим тонким, срывающимся голосом. — Что случилось с этими мужчинами? Расскажи мне».
«Первый, бедняга, утонул прямо на моих глазах в море под Дювиллем. Я, хм, вроде немного подержала его голову под водой.
Второй, упокой господи его душу, умер страшной смертью, когда его сильно охватил огонь, и я не смогла открыть дверь спальни, чтобы выпустить его из комнаты».
«Третий?» — подгонял он.
«Он упал с горы в Швейцарии. Я стояла прямо за ним и видела, как это случилось…»
Пока я пряду нить рассказа, человек сидит как зачарованный. Его костистая рука, трясущаяся от первой стадии болезни Паркинсона, скользнула в карман брюк и стала наминать пенис.
X. Кристиан Андерсен, как он любит, чтобы его называли, отпрыск одной из самых богатых в судостроении американских семей. Он также один из самых щедрых «чудаков», которых я когда-либо встречала.
«Чудаки», или «странные» — люди с сексуальными отклонениями, которые предпочитают эротическое и психологическое унижение физическим в отличие от обычных мазохистов. За это они готовы платить любые деньги, иногда чем больше вы требуете, тем они счастливее, хотя от некоторых таких представлений у меня голова идет кругом.
X. Кристиан Андерсен не требует секса. Он даже не хочет знать, что вы — «девушка по вызову». Он хочет верить в то, что вы богатая, но коварная женщина. Другими словами, он приходит в бордель за особенной услугой — волшебной сказкой. Рассказчики с воображением, к которым я себя отношу, могут получать действительно высокие гонорары от «чудаков», разматывая нить повествования серия за серией, день за днем.
«А что с теперешним мужем? — требовательно спрашивает Андерсен. Видно, как ему хочется узнать. — Что его беспокоит?»
«Бедняга, — сказала я, — доктор думает, что он переел отравленной икры. Он лежит в жуткой агонии и может умереть ночью. Но я разрешу тебе узнать о том, что произошло дальше, когда ты приедешь ко мне завтра».
Он счастлив щедро оплатить мне эту получасовую историю, договаривается о встрече на следующий день и уходит.
Я стараюсь изо всех сил, чтобы сочинить необычную волшебную сказку X. Кристиану Андерсену за его деньги, но, когда я не в подходящем настроении и не могу придумать достаточно интересную интригу, он иногда довольствуется своей любимой историей, моей версией «Голого короля».
В этой истории я выполняю роль продавца-консультанта нью-йоркского салона личной одежды Кристиана Диора, а Андерсен играет «Миссис Богатая Шлюха», желающую обновить свой демисезонный гардероб.
В первый день мы обсуждаем ткани и бесповоротно решаем, что вся коллекция будет сшита из бархата — он обожает бархат — и сатина. После принятия такого важного решения он платит гонорар, значительно превышающий стандартный, за консультацию. Из этих денег я должна закупить ткани. Перед его приходом на следующий день я посылаю за двумя кусками дешевых десятидолларовых тканей, которые он раскладывает и гладит, в то время как мы обсуждаем, что из них выйдет.
«Что вы предпочитаете: чтобы мы послали ткань в Париж в ателье Кордена или Диора или пригласили одного из них сюда?» — спрашиваю я клиента. Диор уже несколько лет как умер, но он не знает этого.
